Убийство в поместье Леттеров
Шрифт:
Он пустился было излагать историю жизни Ронни Стрита, по мисс Силвер вернула-таки его к прежней теме:
— Понятно, мистер Леттер. Будем надеяться на то, что скоро он поправится и сможет занять место, о котором вы упомянули. Теперь поговорим о мисс Мерсер. Вы говорите, что, прожив двадцать пять лет в вашей семье, она от вас уезжает. Не оттого ли, что не поладила с вашей женой?
Джимми впал в сильное волнение.
— Нет, что вы! Она решила это самостоятельно.
Мисс Силвер позволила себе легким покашливанием выразить некоторое сомнение и строго сказала:
— Вы не ответили на мой вопрос. Почему именно она решила уехать?
Он в замешательстве запустил руку в свои кудри.
— В том-то и суть, что я не знаю. Поэтому так и расстраиваюсь. Туг дело не только в том, что она долго жила вместе с нами. Мы до этого, можно сказать, вместе росли. Матушка умерла при моем рождении. Отцу было тошно одному, и он отправился путешествовать. Миссис Мерсер взяла меня к себе, она как паз в то время потеряла ребенка. А той года спустя родилась Минни. Отец женился, когда мне было уже пятнадцать, и, пока меня не отправили в школу, я жил с Мерсерами. Минни мне как сестра.
Маленькие, выцветшие глаза мисс Силвер проницательно глянули на Джимми.
— Сестры и жены ладят друг с другом далеко не всегда, мистер Леттер.
Джимми потер нос:
— Что правда, то правда, мисс Силвер. Не понимаю, отчего женщины не умеют жить в мире. Но Лоис выше этого. К тому же с Минни невозможно ссориться. Она тихая, скромная, готова услужить всем и каждому, а о себе думает в самую последнюю очередь… Лоис, правда, говорит, что Минни действует ей на нервы. Непостижимо — с чего бы это? — и Джимми с остервенением опять атаковал нос.
— Этого я не знаю, мистер Леттер. Возможно, ваша жена и сама не может ответить на этот вопрос. Ясно только одно: сказанное вами вполне объясняет желание мисс Мерсер оставить ваш дом.
Видно было, что Джимми совсем упал духом.
— Я прямо спросил, отчего она хочет уехать, но так ничего и не добился. Вид у нее был совсем несчастный. А когда я стал умолять ее остаться, она побледнела, как полотно, и вышла из комнаты.
— Выходит, мистер Леттер, что, по крайней мере у двух членов вашего семейства отношения с миссис Леттер были довольно напряженные. А как они складывались с миссис Стрит?
Чуть ли не полчаса Джимми потратил на то, чтобы поведать об участии, которое Лоис проявила к Элли.
— Заботилась о ней, прямо как мать родная… И, конечно, она права: ни в коем случае нельзя допустить, чтобы Ронни оказался у нас на попечении жены — Элли это вконец сломает.
Мисс Силвер мысленно прибавила имя Элли к списку лиц, у которых нет особых оснований пламенно любить миссис Леттер. Ее впечатления об отношении к Лоис мистера Энтони Леттера тоже давали пищу для серьезных размышлений:
— Что вы можете сказать об отношениях Лоис и мистера Энтони?
— О, они с Лоис очень близко знали друг друга. Он был знаком с ней еще до меня. Признаться, я даже чуть-чуть ревновал его к ней. Он, конечно, помладше, но Лоис — она выглядит очень молодо, ей никогда не дашь ее лет. Они всюду бывали вместе. Честно говоря, никогда не думал, что она предпочтет меня. Энтони у нас умница. Никак не ожидал, что она обратит внимание на меня. А она вот взяла и обратила, как ни странно. Энтони к тому же два года прослужил в армии, он вот только что демобилизовался. Впрочем, об этом я вам уже сказал.
— А как насчет поварихи — миссис Мэнипл? Нет ли у нее оснований быть недовольной вашей супругой?
— Конечно нет!
— Ее не собираются увольнять?
— Что вы! — в неподдельном ужасе воскликнул Джимми — Она же присутствовала, когда меня крестили!
Мисс Силвер записала еще несколько строк в свою красную тетрадочку, закрыла ее и сказала:
— А теперь попрошу вас снова вернуться к приступам, которые случались с вашей женой. Те два, о которых вы рассказали, произошли две недели назад. Думаю, вы не явились бы ко мне, если бы этим все и ограничилось. Теперь, когда я разобралась в составе вашей семьи, расскажите мне о последних событиях. Когда, например, миссис Леттер стала думать, будто кто-то пытается ее отравить?
— После второго приступа. Именно тогда она рассказала мне о своем визите к Мемнону и его предупреждении насчет яда.
— А когда произошел следующий приступ? — кашлянув, спросила мисс Силвер.
Джимми опять принялся терзать свой нос.
— В том-то и дело, что я не знаю. Меня не было, мне нужно было отлучиться в Девоншир, уладить дела моей престарелой кузины. Я вернулся, и в тот момент Лоис ничего мне не сказала, а теперь призналась, что в мое отсутствие ей один-два раза было совсем худо. Поначалу я, по правде говоря, не придал всему этому серьезного значения, решил, что, возможно, съела что-то не то. Это ведь бывает частенько — правда? В первый раз подавали очень аппетитное кушанье с грибами, и там вполне мог попасться один недоброкачественный гриб. Во второй раз — фруктовый сала! — был щедро полит ликером — это тоже могло сказаться на ее желудке. Когда я приехал, вид у Лоис был цветущий, как всегда. Я решил, что, возможно, Лоис все это просто надумала после беседы с Мемноном.
— Вполне резонное предположение, мистер Леттер.
— Однако на следующий день после моего возвращения ей снова сделалось худо после кофе.
— Того самого, что готовят по-турецки специально для нее?
— Вот именно. Мы разговаривали, она прихлебывала свой кофе, как вдруг поставила чашку и выбежала из комнаты. Я пошел следом. Ей, бедненькой, было совсем худо Когда она чуть оправилась, я пошел за ее кофейной чашкой. Ее уже унесли в комнату при кухне, но вымыть еще не успели. Эту чашку с остатками кофе я отвез тут же в Крэмптон для анализа.
— Ну и что?
— Они там ничего не нашли.
— Ваша жена — нервная женщина? Может быть, у нее очень впечатлительная натура?
— Да нет, не сказал бы.
— Есть только два объяснения: либо на вашу жену настолько подействовал разговор с Мемноном, что у нее эти приступы начались непроизвольно, либо…
Мисс Силвер замолчала и затем внезапно спросила:
— Вам не приходит в голову мысль, мистер Леттер, что чашка с остатками кофе могла уже пройти через третьи руки?
— Что вы имеете в виду?