Убийство в Рабеншлюхт
Шрифт:
— Надо чтобы пастушок показал на месте, где это случилось, — посоветовал священник. — Может быть, он и не врет. Кстати, чуть не забыл. Вы написали, как я просил, письмо родителям Феликса? — обратился он к Нине.
Та, обиженно поджав губы, полезла на полку и достала, весь исчирканный, лист бумаги.
— Мы два часа писали, так старались. А господин Вальтер прочитал и отказался взять наше письмо. Дал Йоахиму телеграмму отправить, а там ни слова про убийство. Только «Срочно возвращайтесь тчк жандармерия Рабеншлюхт».
— Можно я посмотрю письмо? — обратился к Нине священник. Та протянула ему исписанный лист.
«Дарогой
Другой рукой, печатными буквами внизу было добавлено:
«Эта писала Нина, а я Марта. И я хачу дабавить, что фся диревня рабеншлюхт плачит горькими слезами вместе свами».
Отец Иеремия вздохнул с облегчением и даже не проверил почерк. Нина и Марта никак не могли написать записку Себастьяну от его имени.
21
Иоганн никак не мог вспомнить, как называется головной убор отца Иеремии. Вылетело из памяти — и всё тут. Дядя тем временем отер лысину платком, бросил недовольный взгляд на падающее за деревню солнце и водрузил непоименованный убор на голову. Известие о том, что доктор возвращался к фрау Герте, да еще таким странным образом, заставило священника задуматься. Наконец, он тяжело вздохнул и двинулся по дорожке, но тут их настиг чей-то звонкий голос:
— Эй, парень!
От неожиданности Иоганн вздрогнул и обернулся. Звала одна из дочерей молочницы — та, что постарше. Девчонка пыталась перетащить большое деревянное корыто, из которого кормят свиней.
— Помоги мне, а?
— Сейчас, — ответил Иоганн.
Посмотрел на отца Иеремию — тот кивнул — и направился во двор. Корыто оказалось тяжелым. Вот ведь глупая девчонка! Нужно было сначала корыто перетащить, а потом уж в него похлебку наливать.
— А я тебя знаю! — заявила девчонка. — Тебя Иоганном зовут, и ты у нашего священника летом живешь.
— Помогай давай, — пробурчал сыщик. — Куда тащить-то? В сарай, что ли?
Девчонка кивнула и странно посмотрела на Иоганна: глаза темные, и не поймешь, что в них. Словно тайну знает да присматривается к тебе: сказать — не сказать. А может и не тайну вовсе, может, это просто кажется Иоганну, никогда еще не встречал он таких глаз. Серьезных и насмешливых одновременно. Они преодолели половину пути, когда из-за сарая выскочила свинья-пиратка и, громко визжа, понеслась прямо на них. Не успел Иоганн ничего сообразить, как проголодавшаяся разбойница уже взяла на абордаж свою добычу и опрокинула ее вместе с капитаном и юнгой. То бишь, самим сыщиком и его помощницей. Пытаясь удержать равновесие, Иоганн нелепо взмахнул руками и рухнул на землю, больно ударившись о забор. Хотел выругаться, но вовремя прикусил язык, только пробурчал что-то неразборчивое под нос.
Девчонка была уже на ногах: подскочила к Иоганну, протянула руку, помогая встать.
— Не ушибся? Меня Марией звать.
Нашла время знакомиться! Иоганн собрался было высказать всё, что он думает о ее дурацком корыте и о ней самой, но Мария схватила хворостину и погнала свинью за сарай. Иоганну пришлось вновь взяться за корыто. Затащил его в сарай, остановился, вытер пот со лба. И, обернувшись, увидел в полумраке два больших темных глаза.
— А, правда, что вы с отцом Иеремией убийцу ищете? — шепотом спросила Мария.
— Правда, — сам не зная почему, так же тихо ответил юноша.
Взгляд у девчонки стал странным, словно она смотрела не на Иоганна, а сквозь него. Не пустой был взгляд, не отрешенный, а будто видит она за спиной сыщика что-то страшное, уродливое, опасное — вот-вот протянет оно руки, схватит за горло, начнет душить. Иоганн вздрогнул и не удержался, обернулся. Но за его спиной никого не было. Только стена да большая коса, что стояла в углу. С такой косой Смерть рисуют — беззубую старуху в накинутом на череп темном капюшоне.
— Не найдете вы его, — тонкий голосок девчонки зловеще прошелестел в полумраке сарая.
— Почему это? — насупился Иоганн.
И тут же глаза Марии приняли совершенно обычный вид. Немножко даже глуповатый вид, а может, просто так почудилось из-за щербатой улыбки и перемазанного лица.
— Так он убег, поди, давно! Маманя говорит, топором Феликса зарубили, ясно дело — раз-бойники. Это, небось, чужаки, что за болотом живут. Видела я одного в лесу — жуткий такой! Ходит, чего-то высматривает, мертвую ворону нашел и давай ее так и эдак вертеть. А я на дереве сижу и вздохнуть боюсь.
— Не мадьяр, случаем? — заинтересовался Иоганн.
— Что еще за мадьяр? — удивилась Мария и тут же, безо всякого перехода добавила. — А можно мне с вами?
Иоганн оглянулся на косу, потоптался, переступая с ноги на ногу, а затем решительно заявил:
— Нельзя! Не женское это дело — убийство расследовать.
И выскочил из сарая мимо стоявшей у дверей Марии.
Солнце уже лежало на ветках деревьев — большое, оранжевое и сонное. Скоро оно уснет совсем, свалится с веток, и наступят сумерки. Пока они с дядей шли к дому доктора, Иоганн горячо убеждал его, что следует сначала зайти за жандармом, а потом всем вместе арестовать доктора Филиппа. Но отец Иеремия лишь отмахнулся от речей племянника и посетовал на его торопливость. И все же юный сыщик держался настороже. И едва они подошли ко двору, как Иоганн получил еще одно тому подтверждение. Велосипед! Тот самый велосипед Франца, следы которого вели мимо кузницы. Получалось, что либо доктор сам умел кататься на велосипеде, либо тут их целая разбойничья банда! Сам доктор Филипп, Франц, Лаура, а, может быть, еще и мадьяр.
— Ты, мой мальчик, скоро всю деревню в разбойничью шайку запишешь, — добродушно усмехнулся отец Иеремия в ответ на громкий шепот племянника. — И вот что… Подожди-ка меня на улице. То, о чем я хочу переговорить с доктором пока еще не для твоих юных ушей.
Услышав такое, Иоганн сразу насупился.
— Но дядя! — обиженно произнес он.
— Старших нужно слушаться, — неожиданно сурово сказал священник. — Разве тебе никто не говорил?
И больше не обращая внимания на Иоганна, открыл калитку и зашагал к дому доктора Филиппа. А Иоганн так и застыл перед забором — обида была столь велика, что невольно слеза навернулась. Он скинул ее… даже не скинул, скорее, отмахнулся раздраженно, и тут же услышал чьи-то шаги. Обернулся и обнаружил ту самую девчонку… как ее?… Марию.