Убийство в Верховном суде

Трумэн Маргарет Мэри

Он потянулся к кнопке звонка, звук которого был слышен в любом конце дома. Эта сигнализация была установлена после того, как Коновер перенес свой первый инсульт, и давала возможность позвать на помощь отовсюду, где бы он ни находился. Через секунду в дверях появился Карл.

— Позвоните в гараж суда и скажите, чтобы они не присылали сегодня автомобиль. Отвезете меня сами.

Карл кинул быстрый взгляд на Сесили, поклонился и исчез.

Коновер поднялся, оттолкнувшись от подлокотников кресла. В последние месяцы он стал передвигаться куда

лучше и уже мог заменить громоздкие, сложной конструкции канадские костыли более удобной тростью. Вот и сейчас он оперся на нее правой рукой.

— Мое почтение инспектору, — произнес он и, помолчав, добавил: — Возможно, тебя заинтересуют мои планы…

— Какие планы?

— Ну, прежде всего, сегодня утром мы обсуждаем вопрос об абортах. Я намерен проследить, чтобы свободный выбор действительно был таковым в этой стране, хотя бы для бедных женщин. После этого я собираюсь подать в отставку и провести то время, которое, будем надеяться, мне еще отпущено, один. Сохранить спокойствие духа, если оно еще осталось. Мой уход в отставку с поста члена Верховного суда совпадает по времени с моим разводом.

— Темпл, дорогой, уверяю тебя, что не стану противиться ни одному из твоих намерений. Единственное, на что я надеюсь, так это на свою долю, причитающуюся мне за более чем пять лет примерного супружества.

Ему удалось сдержать волну ярости, накатывающую изнутри, и он медленно двинулся из комнаты.

— Я не собираюсь уступать то, что принадлежит мне по праву! — крикнула Сесили вслед мужу.

Коновер помолчал, затем обернулся, всем весом опершись на трость:

— Сесили, в последние пять месяцев любое твое передвижение фиксировалось агентами частного сыскного бюро…

— Ты следил за мной? Как предусмотрительно, Темпл!

— Согласен. Однако услуга за услугу. Что ж, как говорится, удачно провести день.

Он взял пальто из коридорного шкафа, надел и вышел из дому. Карл уже дожидался его, сидя за рулем сверкающего красного «кадиллака». Устраиваясь на заднем сиденье, Коновер не проронил ни слова, лишь мельком кинул взгляд на дом: Сесили стояла у окна. «Дьявольски хороша, — пробормотал он. — Именно дьявольски».

Едва «кадиллак» тронулся с места, к дому подкатил Мартин Теллер. Коновер равнодушно взглянул на него, отвернулся и закрыл глаза. Карл посмотрел в зеркало заднего обзора: Коновер часто засыпал по дороге в суд, и водителя это устраивало. Он не любил беседовать со стариком.

Теллер позвонил в дверь. Открыла ему экономка, взяла визитную карточку и через несколько минут вернулась, приглашая войти.

— Миссис Коновер ждет, — проговорила она с провинциальным акцентом.

Сесили встретила его в залитой солнцем комнате, сидя за накрытым к завтраку столом.

— Доброе утро, — сказала она. — Хотите кофе?

— Нет, спасибо. Я признателен вам, миссис Коновер, что вы смогли принять меня. Обычно я заранее обговариваю время своего визита, но сегодня мне было совершенно необходимо с вами увидеться.

— Я рада. Присаживайтесь.

Теллер, отдав экономке пальто и шляпу, придвинул кресло, в котором еще несколько минут назад восседал судья Коновер.

— Есть какие-нибудь новости по делу? — спросила Сесили.

— Ну, это так быстро не делается, миссис Коновер. День за днем вы по крупице собираете данные со всех сторон, стараясь свести их воедино. Если повезет, под конец вам удастся разрешить ряд загадок, чтобы столкнуться с главной.

— Понятно. Так чем же я могу вам быть полезной?

Полы ее халатика слегка разошлись, обнажив верхнюю часть груди. Задавая следующий вопрос, Теллер старался смотреть в сторону.

— Почему вы принесли мне пистолет вашего мужа, миссис Коновер?

— Я же сказала вам, почему. Я испугалась. Темпл угрожал мне…

— Из-за Кларенса Сазерленда?

Она начала было отвечать, но он прервал ее:

— Послушайте, миссис Коновер, я полицейский, но не люблю совать нос в чужую личную жизнь. Это не мои проблемы, если только они не пересекаются напрямую с моими служебными обязанностями. Ваши отношения с Кларенсом Сазерлендом меня лично не интересуют, но они могут иметь отношение к делу об убийстве, которое я расследую. Вы были в интимной связи с Сазерлендом?

— Да.

— Как просто.

— Что вы хотели бы от меня услышать?

— Наверное, я просто привык, что люди виляют, не дают прямых ответов на подобные вопросы. Но вернемся к пистолету вашего мужа. Вы говорите, что боялись, как бы он не использовал его против вас. Это единственное объяснение тому, что вы принесли пистолет мне?

Она широко раскрыла глаза, начала было что-то говорить, затем тихо заплакала. Слезинки почти совершенной формы покатились по румяным щекам.

— Простите меня, — сказала Сесили, поднимаясь, чтобы взять со стола носовой платочек. Она осторожно промокнула глаза, вытерла носик и снова опустилась в кресло. — Могу предположить, что вам постоянно приходится иметь дело с женщинами, у которых глаза на мокром месте.

— Случается, — ответил Теллер, ожидая конца представления.

Она опустила глаза:

— Я была с вами не совсем откровенна, инспектор Теллер.

— Это свойственно людям.

— Я уверена, что вы поймете, почему, когда я скажу вам то, что до этого скрывала.

— Постараюсь, миссис Коновер.

— Я принесла вам пистолет потому… потому что мой муж убил Кларенса Сазерленда. — Голос ее даже не дрогнул, пока она произносила это признание.

Теллер медленно окинул взглядом комнату, потом запустил палец за воротник рубашки, стараясь ослабить его. Ничего себе, хладнокровная малышка.

— Вы уверены в этом?

— Конечно. Мне очень жаль, но абсолютно уверена.

— И у вас есть доказательства?

— Если вас интересует, видела ли я, как все произошло, своими глазами, — нет. Признался ли мне в этом сам муж? Ну, не совсем. Однако он не раз давал понять, что это именно так.