Убийство жестянщиков
Шрифт:
— А, субботние танцульки. Мой папа сюда ходил.
Оп-ля!
Мы еще немного выпили и поднялись, чтобы идти. Портье отвел меня в сторону:
— Джек, я ничего такого не хотел сказать.
— Забудь.
— Мне вовсе не хотелось бы обижать полицейских.
Я не стал его поправлять. Кроме того, это доказывало, что, вопреки общепринятому мнению, портье знают далеко не все.
Мы с миссис Бейли радостно поздоровались. Она спросила:
— А это кто?
— Лаура Нилон.
— Очень приятно.
Лаура отправилась в дамскую комнату, а миссис Бейли сказала:
— Я
— Да, но не на Лауре.
— Я так и подумала. Для жены она слишком хорошо к тебе относится.
Ирландская лесть лучшего образца. Что-то в ней льстит, но что-то и укоряет. Так или иначе, не дает расслабиться. Она добавила:
— Я не держала тебя за танцора.
— Я и не танцор.
Оркестр меня не разочаровал. Наличествовали и белые блейзеры, и синие штаны. Всем музыкантам было уже далеко за пятьдесят. Нельзя сказать, что они с этим смирились. На всех были жесткие темные парики. А зубы? Да за такие зубы умереть можно.
Они взялись за дело всерьез. Особо усердствовали трубы. Разумеется, репертуар самый массовый. Они где-то что-то слышали и тут же играли, причем со старанием, достойным лучшего применения. От Роя Орбисона, через «Тени» (с реверансом в сторону «Иглз») до Даниеля О'Доннелла. Это был концерт «По заявкам больных» вживую. Обычный порядок: быстрый танец, белый танец, затем снова в темпе. Время от времени пел одинокий вокалист. Сцена погружалась в темноту, прожектор высвечивал певца. Он стоял опустив голову, а голос объявлял:
— Дамы и господа, Элвис Пресли.
Или Крис де Бург, или даже Бадди Холли.
Разумеется, каждый раз один и тот же певец. У него был такой голос, что на передачу «Мы ищем таланты» его не пустили бы даже зрителем. В середине вечера оркестр пошел отдыхать. Как и все остальные, музыканты устремились к бару. Уж так мне не повезло, что я оказался рядом с вокалистом. По нему ручьями тек пот. Он, задыхаясь, спросил:
— Ну как?
— Купить вам выпить?
— Нет, нас тут бесплатно поят.
— Вы это заслужили, замечательное шоу.
— Спасибо, это последнее перед турне.
— Турне?
— Ну да, Канада, потом два месяца в Лас-Вегасе.
Я пытался сдержать дрожь и сказал:
— Повезло.
— И у нас скоро выйдет альбом.
— Да, и как же называется?
— «Величайшие хиты».
У меня хватила такта не спросить: «Чьи?»
Он взял поднос с напитками и сказал:
— Очень может быть, что нас покажут в «Шоу в самый поздний час».
— Я буду держать за вас пальцы скрещенными.
— У нас получится.
— У вас уже получилось.
Он был очень доволен. Когда я попытался заплатить за выпивку, он сказал, что это пойдет на счет оркестра.
Бывают моменты, когда тебе везет, ты радуешься тому, что жив. Это был один из таких моментов. Я станцевал три танца, умудрился два сплясать медленно. В медленном танце вы можете притвориться. Прижимайте к себе партнершу и старайтесь не наступать ей на ноги, вот и все. А быстрые танцы — настоящий кошмар. Я стараться делать вид, что знаю какие-то па. Одна женщина как-то сказала:
— Ты учился танцевать в шестидесятые.
Такие утверждения вы не ставите под вопрос. Потому что не хотите получить ответ.
Лаура, разумеется, танцевала прекрасно. Пока я с трудом переступал с ноги на ногу, а по телу струился пот, голос в моей голове орал: «Жопа с ручкой». Когда мы все поднялись под звуки национального гимна, я поклялся себе: никогда больше.
По дороге домой Лаура взяла меня под руку и сказала:
— Все было чудесно.
Когда мы пришли, она улыбнулась и сообщила:
— Я могу остаться.
После того как мы закончили заниматься сексом, она оперлась на локоть и принялась меня разглядывать. Мне захотелось, чтобы комната погрузилась в темноту. Ее пальцы коснулись татуировки, и она спросила:
— Это ангел?
— Да.
— Твой ангел-хранитель?
— Не знаю, я получил это, играя на бильярде.
— Ты выиграл?
— Нет, я проиграл.
Единственное, чему меня научил отец, это играть на бильярде. Он участвовал в местном финале. Я оказался способным учеником. Почти никогда не проигрывал. До моей учебы в Темплморе. Нас отпустили на выходные, и мы направились в центр Дублина. Бильярдный зал на Мэри-стрит имел давнишнюю репутацию. Я побил всех остальных курсантов, когда появился наш сержант. И предложил сыграть. Я уже тогда достаточно соображал, чтобы не играть на деньги, вот мы и играли на что-нибудь другое. У сержанта были закатаны рукава, все руки в татуировках. Он сказал:
— Тебе ведь не нравится, верно, Тейлор?
— Не по мне.
— Ладно, если проиграешь, сделаешь себе одну, идет?
Раз плюнуть, решил я и проиграл. Мы отправились на набережную. Салоны, где делали татуировки, в те времена были убогими заведениями. Из всего, что там предлагалось, ангел был наименее вызывающим. Было ли больно? Чертовски.
* * *
Сказка о ком-то, кто с вами в темноте.
Сказка о ком-то, кто с вами в темноте рассказывает сказки. И насколько же лучше потом, когда все заканчивается и наступает тишина. И вы там, где были всегда. В одиночестве.
Я отправился в магазин, торгующий вещами для солдат и матросов, и купил там теплые свитера с высоким воротом, теплые кальсоны и носки. Продавец, молодой парень лет двадцати, поинтересовался:
— Каких морозов вы ждете?
— Там, куда я направляюсь… очень сильных.
— Что, в Сибирь?
— Нет, скорее в Клэддаф.
Когда я выходил, слегка знакомый голос произнес:
— Приветик.
Я остановился и попытался сообразить, кто это может быть. В его левом ухе болтались четыре серьги. Он сам мне помог, сказав: