Убийство Золушки
Шрифт:
– А вы думаете, Сьюзан могла сесть в машину к незнакомцу? – спросил Алекс, как будто прочитав ее мысли.
– Не могу себе этого представить, если только она сильно не опаздывала или не была в отчаянии, – пожала плечами Мэдисон. – Но, знаете, иногда мы не думаем о людях, которых не знаем, как о незнакомцах. Может быть, это был кто-то, кого она мельком видела в кампусе? И она не поняла, что он псих, до тех пор, пока не стало слишком поздно?
Или, подумала Лори, этим кем-то был ее парень Кит Ратнер, как с самого начала думала ее мать.
Алекс решил перейти к другой теме.
– Вы сказали, что вы одна из двоих людей на планете, которые знают, где вы и Фрэнк были в тот вечер, – сказал он. – Как вы себя ощущали все эти годы, когда люди сомневались в ваших
– Естественно, это было ужасно, я очень расстраивалась, а иногда выходила из себя. А ведь все очень просто: мне позвонил режиссер, о котором критики были очень высокого мнения, и сказал, что одна студентка университета его продинамила и он хочет, чтобы я немедленно приехала на прослушивание. Я знала, что этой студенткой была Сьюзан, и посчитала, что она или испугалась, или произошло что-то еще. Я подумала: что ж, кто-то теряет, кто-то находит, – прыгнула в машину и поехала. У него я пробыла почти до полуночи. Вы же знаете, что полиция проверила все его телефонные звонки, правильно? И то, что в девять тридцать нам привезли пиццу, тоже подтвердилось. И все-таки люди, которые меня даже не встречали, смеют называть меня лгуньей, хотя у них нет никаких доказательств.
То, что полиция подтвердила доставку пиццы, было правдой; с другой стороны, мальчишка-курьер не имел ни малейшего понятия, был ли мужчина, заплативший ему, в доме один или с компанией. Было также подтверждено, что Паркер звонил Мэдисон в общежитие, но, как она правильно заметила, только они двое знали, что было сказано в разговоре и что произошло после него.
– А каким образом вы оказались дома в субботний вечер? – вмешалась в разговор Лори. Она с самого начала думала, что что-то в том, как Мэдисон описывала вечер, было странным. Еще на прошлой неделе актриса заставила их ждать на пороге, пока она подмажет губы. Так могла ли она броситься на прослушивание без всякой подготовки? Но сейчас Лори лучше знала, что из себя представляет Мэдисон, и один факт ее очень беспокоил. – У меня создалось впечатление, что в то время вы вели напряженную социальную жизнь. Трудно себе представить, что вы оказались дома, когда без пятнадцати восемь вечера в субботу раздался телефонный звонок.
– В тот вечер мне нездоровилось.
– И тем не менее вы чувствовали себя достаточно хорошо, чтобы залезть в машину и отправиться на прослушивание? Не могу себе представить, что вы поехали на прослушивание к Фрэнку Паркеру в домашних тапочках и без косметики.
Мэдисон продолжала с улыбкой смотреть прямо на Алекса, хотя Лори забрасывала ее своими острыми вопросами.
– Конечно, нет. И я никогда не сидела в общаге по вечерам в пятницу и субботу. Что же касается той субботы… Я тогда собиралась на вечеринку в «Лямбда Дельта Фи» [68] и выглядела очень даже ничего. А потом мне… мне стало не по себе, и я решила остаться дома. Поэтому так и получилось, что, когда Фрэнк позвонил, я была при параде и готова к выходу. Я прыгнула в машину и получила фантастическую роль. Меня ведь даже наградили «Независимым духом», но люди все равно предпочитают верить, что эту роль я получила только потому, что прикрыла Фрэнка. Но я ее и вправду заслужила. А вы никогда не думали, что это здорово испортило мне жизнь? Мы со Сьюзан были соперницами, но были еще и друзьями. А все об этом как-то забывают. Сколько раз мне еще повторять: Фрэнк позвонил в семь сорок пять, и я поехала прямо к нему. У него я находилась с восьми тридцати до полуночи. Пиццу нам привезли около девяти тридцати, а от него я проехала прямо домой. Я не имею никакого отношения к смерти Сьюзан.
68
(греч.) – университетский женский клуб, первоначально основанный выходцами из Греции.
Лори позволила Грейс вести машину. В Нью-Йорке у нее такого шанса не было, и девушка наслаждалась, несмотря на беспорядочное движение в Лос-Анджелесе.
– И что вы обо всем этом думаете? – спросила Лори, когда они отъехали. Алекс забрался на заднее сиденье прежде, чем она смогла
Первой решилась высказаться Грейс:
– Что-то мне трудно во все это поверить. Она говорит, что они со Сьюзан были друзьями – и тут же: я получила «Независимого Духа» и заслужила это. Мне жаль, но здесь что-то не так. – Для усиления своих слов она взмахнула рукой, и машина сделала пируэт в своем ряду.
– Грейс, прошу тебя, держи руль обеими руками.
– Прости, просто эта женщина меня достала. А как она перечисляет время? Как будто долго репетировала. Семь сорок пять, восемь тридцать, девять тридцать, полночь – просто какая-то заводная кукла.
Лори была согласна с помощницей. Мэдисон стояла на своем в том, что касалось алиби Фрэнка Паркера, и в этом было что-то неестественное. Все ее воспоминания полностью совпадали с той версией, которую она выдала полиции двадцать лет назад. До мельчайших деталей. Но человеческая память так не работает. Со временем что-то забывается, а что-то выходит на первый план. Детали стираются и изменяются. Однако Мэдисон повторяла все так, как будто выступала на сцене.
– Одно несовпадение, которое я заметила, – сказала Лори, – было то, что она сначала сказала, что осталась дома, потому что плохо себя чувствовала. А когда я спросила, как она смогла так быстро приготовиться к прослушиванию, ответила, что собиралась на студенческую вечеринку, и только потом почувствовала себя плохо, и когда позвонил Фрэнк, она все еще была при параде. Мне это кажется слишком запутанным.
– А эта вечеринка? – продолжила Грейс со скепсисом в голосе. – Я вас умоляю. Я, конечно, не знала Мэдисон двадцать лет назад, но не могу себе представить, чтобы она тусовалась с какими-то греками. Здесь точно что-то не так.
Мысли Лори прервал звонок ее телефона. Пока мобильник был выключен во время интервью, ей пришло два новых голосовых сообщения.
– Привет, это Тамми из «Адвокатов Господа». Вы звонили вчера вечером по поводу полицейского расследования? Его преподобие просит прощения, что его расписание не позволяет ему поговорить с вами лично, но он попросил меня связаться с вами. Он просил передать вам, что полиция опрашивала нескольких наших прихожан и, насколько он помнит, все они подтвердили, где находился человек, которого вы упомянули в своем послании. Больше ему нечего добавить, но он советует вам обратиться в полицию за подробностями.
Лори перешла к следующему сообщению.
– Миссис Моран, это Кит Ратнер. Я прошу прощения за вчерашний вечер. Меня, по меньшей мере, расстраивает, что по прошествии стольких лет люди продолжают задавать мне одни и те же вопросы. Но я хочу помочь, если вы все еще хотите меня видеть. Перезвоните мне, когда у вас будет время.
Она нажала кнопку, и Кит немедленно ответил на звонок.
– Вы слышали мое сообщение? – спросил он.
– Да, и думаю, что мне тоже надо извиниться. Я говорила с вами резче, чем собиралась. Хочу заверить вас, что наше шоу будет объективным. Более того, с момента нашей встречи в книжном магазине я изучила и ваше алиби той ночи, и университетскую репутацию профессора Хэтэуэя, как вы это мне посоветовали. На первый взгляд студенты действительно сплетничали об амурных похождениях в кампусе, но Сьюзан в этом никогда не участвовала. Вам будет интересно узнать, что и ее мать, и обе ее соседки по общежитию считают, что Сьюзан была вам абсолютно верна и не имела никаких связей на стороне.
Лори не видела смысла говорить ему, что на ее вопрос Розмари ответила: «Я бы была счастлива, если б Сьюзан наставила рога этой скотине».
Кит еще раз повторил адрес в Бель-Эйр и попрощался как раз тогда, когда они подъехали к дому.
– Красавчик опять с нами? – спросила Грейс.
– Поосторожнее, – заметил Алекс. – Мне начинает казаться, что для вас все мужчины – красавчики. Вы раните мое самолюбие.
– Вот именно, – согласилась Лори. – Кит Ратнер, известный под псевдонимом Красавчик Номер Два, снова с нами. А я начинаю задумываться, не прав ли он, когда говорит, что Розмари подозревает его без всяких на то причин. Алиби у него ничуть не хуже, чем у Фрэнка. Его подтвердили несколько человек, а не одна женщина, которая к тому же многое приобретала, прикрывая известного режиссера.