Убойная позиция
Шрифт:
– Мне все равно придется разбудить его... – Хамидрашид показал трубку спутникового телефона. – Вот-вот мой человек придет и принесет мне новый аккумулятор. Я сразу буду звонить... Мне что, сказать Арслану Мовсаровичу, что ты не позволяешь мне вопреки его приказу пользоваться рацией?
– Радист! – сердито выкрикнул старший лейтенант, прекращая спор, в котором он все равно победить не мог. – Готовь связь для главаря банды, оставшегося без банды... Так приказано...
Старший лейтенант откровенно шел на конфликт, Хамидрашид это видел. Так недолго дождаться пули, выпущенной раньше времени. Такую пулю всегда
Радист оказался рядом, и рация была при нем, в стандартном рюкзаке.
– На камень ставь... – показал Хамидрашид. – Чтобы за другими камнями не экранировало...
Он знал, для чего следует поставить рацию на камень. Но ничего не подозревающий радист послушно выполнил приказ и расстегнул лицевую часть рюкзака, чтобы можно было работать.
– Здесь нет помех... Близко... Связь хорошая...
Пока радист настраивал рацию, Хамидрашид подобрал свой автомат, передернул затвор и поставил оружие на предохранитель. Предохранитель был слабый, почувствовал он, потрогав его пальцем. Легко можно подготовиться к бою, если понадобится.
Первым с подполковником Тамирхановым разговаривал старший лейтенант Габиев. Хамидрашид предполагал, что тот сразу начнет жаловаться на личный состав, что ему «подсунули», чтобы предупредить слова самого эмира. Так оно и получилось. Когда Хамидрашид взял наушник и микрофон, ему уже и сказать-то было нечего, кроме того, как о своей разведке и о том, что лагерь спецназовцев не спит и может выступить в любую минуту. Только не известно, в какую он сторону выступит. Если выступит к дороге, можно ожидать, что с отрядом милиции удержать русло Хулхулау не удастся, потому что ни отряд, ни его командование ни на что не пригодны.
Габиев слушал слова Дадашева в напряжении. Но Хамидрашид держал автомат в руке так, что готов был мгновенно поднять его. Конечно, старший лейтенант заметил все приготовления эмира и оценил их.
Отдав наушник радисту, Дадашев отошел на два шага в сторону, на открытое место, словно приглашая и старшего лейтенанта последовать за собой. Тот последовал.
– Скажи-ка мне, старлей... Тебе поручали убить Имрана Саидулюкаева? – спросил Хамидрашид в открытую.
Он почувствовал, как напрягся старший лейтенант. И шагнул ближе. Так, чтобы эмиру трудно было воспользоваться автоматом. Тогда эмир просто отложил автомат на камень, уверенный в силе собственных рук и быстроте реакции. Он готов был и к рукопашной схватке.
– Что молчишь? Сознаться не хочешь? Тогда другое скажи... Теперь, когда убит Мовлади Мазаев, тебе поручили меня убить?
– Поручили... – принимая вызов, ответил старший лейтенант. – И я тебя убью...
– Это у тебя едва ли получится... И я не привык щадить предателей...
Хамидрашид, произнося эти слова, повернулся к Габиеву боком, и обе руки заложил за пояс. Он в этот момент очень надеялся на спецназ ГРУ. Прошли две секунды. Хамидрашид не слышал выстрела, но услышал удар пули. Она пробила бронежилет старшего лейтенанта. И тут же эмир бросился за камень, на ходу хватая свой автомат. Вторая пуля ударила, как и планировалось, в рацию, разворотив корпус, и на голову Дадашева посыпались осколки. И тут же заговорили
– Ложись! – крикнул Хамидрашид, как и полагалось крикнуть командиру отряда, хотя он возглавил его только что.
В небо, прочертив яркую белую полосу и разбрасывая светящиеся искры, взлетели с небольшим интервалом две ракеты. Продолжали активную стрельбу пулеметы, и автоматы начали вторить им. Загуляло, загудело по ущелью эхо, создавая эффект стрельбы сразу из множества стволов. Не зная положения вещей, Хамидрашид и сам решил бы, что отряд спецназа пошел в прорыв.
– По берегу! Беглый огонь! – дал он команду и первым начал стрелять короткими, неприцельными очередями. Началась перестрелка.
Милиционеры, непривычные к ситуациям подобного рода и испуганные перестрелкой, в которой не знали куда стрелять, долго бы так пролежали, не решаясь встать, несмотря на стоны раненых. Хамидрашид лучше других знал, что стрелять по ним больше не будут, тем более не будут стрелять по нему, и потому встал первым.
– Раненым окажите помощь! – дал он команду. – Радист! Что с рацией?
Необходимо было убедиться, что помимо него связью с подполковником Тамирхановым никто не обладает, и Арслан Мовсарович не сможет дать приказ на его уничтожение, когда сам Дадашев этого не ожидает.
– Восстановлению не подлежит... – развел руками радист.
Хамидрашид склонился вместе с ним над рацией, но не столько для того, чтобы убедиться в правдивости слов радиста, сколько для того, чтобы полюбопытствовать возможностями снайперской винтовки. Возможности впечатляли. Если такую винтовку зарядить пулей с сердечником из каленой стали, она сможет запросто прошить броню бронетранспортера. Впрочем, Хамидрашид знал, что и отечественные крупнокалиберные снайперские винтовки на такое способны... [16]
16
Пуля российской дальнобойной снайперской винтовки В-94 калибра 12,7 мм с расстояния в полкилометра пробивает 16-миллиметровую броню.
Раненых с опаской, поглядывая по сторонам, все же начали перевязывать.
– Кто старший остался? – спросил Хамидрашид.
– Старший прапорщик Абдуллаев... – шагнул к нему тот милиционер из первого отряда, что провожал Хамидрашида в лагерь спецназовцев.
– Сколько человек осталось?
– Посчитать?
– Нет, так скажи...
Старший прапорщик побежал считать. Вернулся через минуту.
– Четверо убитых, пятеро раненых... Тяжело... Нужна эвакуация... Санинструктор убит... Двое с легкими касательными ранениями... Могут остаться в строю...
– Из твоего отряда кто-то пострадал?
Старший прапорщик улыбнулся.
– С первого раза научились. Сразу залегли... Все целы...
– Плюс к потерям двое часовых... Итого, что мы имеем... Восемь человек из твоего отряда, восемь человек из отряда Габиева, нас двое, всего – восемнадцать человек. Контратаковать спецназ возможности никакой. Сколько требуется сил для атаки держащего оборону противника?
– По крайней мере, не меньше, чем у противника... – показал милиционер полное отсутствие у него знаний военного дела.