Убрать ИИ проповедника

Гамаус Лиза

— Конечно, интересно, это больше, чем интересно. А если я в воду упаду? — не удержался и опять спросил Богдан.

— Ох, забыл сказать, хорошо, что спросил. В ступнях выдвигаются небольшие плавники, это здорово помогает увеличивать скорость, — Пирс улыбнулся, а потом немного нахмурился, — теории, кажется достаточно. Остальное испробуешь на практике, но изготовить костюм потребует некоторого времени. Сейчас мы уже пойдём к Золотому крылу, нас ждут. Встань, пожалуйста на квадрат, видишь у стены на полу? — попросил Пирс.

Богдан заметил

очерченный чёрной линией квадрат и встал внутрь.

— Секунд пять будет достаточно. Это я мерки с тебя снял. Тебе велено заказать костюмчик.

— Мне? — неподдельно удивился Богдан.

— У меня такой есть. Конечно тебе, кому же ещё? На самом деле, здесь эти костюмы особенно не нужны — их разработали для Поверхности и для старейшин, — Пирс ловко свернул демонстрационный экземпляр и положил его обратно в ту же ячейку, откуда достал.

Они вышли из комнаты.

— Лучше, если я возьму тебя за руку во время перехода. Техника безопасности, — пояснил Пирс.

Они прошли сквозь стену и оказались перед золотой дверью в виде подковы.

38

Перн

Золотая дверь открылась обычным способом, точнее, бесшумно разъехалась на две половинки, как японская стенка. Богдан зашёл внутрь, и она закрылась. Пирс дальше с ним не пошёл.

За золотой дверью оказалась золотая комната. Потолок, стены, пол, немногочисленная мебель — всё выглядело золотым. На золотом кресле в центре сидела Наами, правда, в обычном своём одеянии, то есть не в золотом, и приветливо улыбалась знакомой и обворожительной улыбкой, от которой Богдану становилось немного спокойнее и которой он любовался.

— Это мой кабинет, если пользоваться вашей терминологией. Да, из золота. Я же жрица, — сказала Наами, величественно подняв голову.

— После немыслимых технологий ты хочешь меня добить своим богатством. Понял.

Наами подняла брови от удивления.

— Прости, я говорю глупости, — извинился Богдан, — Слово «богатство» не подходит.

— Считай, что золото — это очень старая традиция. Очень старая. И она показывает связь между этим металлом и био жизнью, если коротко. «Я царствую Какой волшебный блеск!»

— Ах, Пушкин! — воскликнул Богдан. — «Ужасный век, ужасные сердца!»

— Скучаешь по сцене? — спросила Жрица.

— Нет, — мотнул головой Богдан, — я случайно стал артистом, точнее, так им и не стал. Мне надо было быть художником. Не знаю.

— Случайно?

— Да, в детстве нравилась одна актриса. Собирал её фотографии и открытки. Тяжёлое детство. Потом вот встретил Марго. Как считаешь, у меня есть шанс когда-нибудь жить человеческой жизнью? — очень искренне, из глубины спросил Богдан.

Жрица погладила правой рукой подлокотник своего золотого трона и посмотрела на него немного иронично, свысока, как и подобает правительнице.

— Очень скоро может случиться так, что мы все поменяем представление о том, что такое человеческая жизнь.

— Ах, да! И вы? — тихо произнёс Богдан. Она права. Что такое человеческая жизнь?

—

В этот раз мы сможем выжить только вместе с вами. Или с частью вас.

— А кого возьмут? — в вопросе послышалась надежда и любопытство.

— Это не ко мне вопрос. Билеты туда не продаются.

— Ну, да, если учесть, что вы ходите сквозь стены, как сквозь лёгкий туман на лужайке, да ещё и в невидимых костюмах, то «боги» сами возьмут всё, что им надо.

— Так было когда-то. Костюм понравился?

— Да. Только я не понял, зачем он мне?

— Пригодится, — вздохнула Наами.

— То есть без него никак?

— Нам, а, значит, и тебе, нельзя убивать.

Богдан замер.

— Нельзя убивать, — повторила Жрица, — мы соблюдаем законы.

— Но я же не вы, — вырвалось у Богдана.

— Орлов не одинок, — вдруг произнесла Жрица.

Об Орлове раньше они никогда не говорили, и Богдан напрягся, — проповедники пока не очень сплочены и работают изолированно — каждый в своём секторе, но это «пока», — продолжила Жрица, — их сейчас довольно много в военных комплексах всех крупных стран Поверхности. Они очень стараются привлечь внимание военных к пустотам на Земле, помогают им с новыми технологиями и изучают волновую природу каждого элемента. Пока мы можем защититься и спрятать наши города, но ситуация напряжённая. Оружие на Поверхности уже такое, с которым приходится считаться. До перехода надо дожить и сохранить планету.

— Мне кажется, Орлов — это ещё не самый сложный вариант, — сказал Богдан.

— Его уровня достаточно для начала. Он активно пробирается в элиту, если уже не пробрался. Судя по тому, что выгнал столько народу из компании, наверное, готов на то, чтобы заняться их новой ментальностью. Мечтает поскорее стать законным рабовладельцем. И, к сожалению, не он один. Орлов не делает случайных шагов.

— Ты давно за ним следишь?

— Я неплохо его знала когда-то. Он был таким же как ты, начинал с нуля. Когда же это было в ХХ веке, незадолго до вашей Второй мировой. Орлов прошёл войну, был на фронте, дрался с тёмными силами, особенно в Сталинграде. Работал с советским командованием.

— Как работал? — удивился Богдан, — мысли посылал?

— Ты сам знаешь, что значит, работал. Мы не могли стоять в стороне, но и всё остановить тоже не могли. Тогда технологии на Поверхности были ещё не очень опасны.

— А пятьдесят миллионов погибших? — спросил Богдан, — разгромленные и уничтоженные города, сироты? — уж он-то знал, что значит нищета, жестокость, голод и холод послевоенного лихолетья.

— У нас тоже были разногласия. Мне никто не принёс власть на подносе.

Богдан смотрел на Наами и удивлялся — как такая хрупкая, утончённая, деликатная, красивая, в конце концов, женщина может управлять Подземным миром. Пусть не всем и пусть не она одна, но всё равно, дело это далеко не простое и невероятно ответственное. Может, она со мной так специально себя ведёт, чтобы я не очень напрягался