Учат в школе
Шрифт:
*****
Елена Георгиевна так и не смогла дозвониться мужу. Но беспокойство ушло, и его место заняла странная – страшная апатия: я не хочу знать, что с Крузом, я не хочу знать, где он, я ничего не хочу знать о нем, я вообще не хочу идти – возвращаться в его дом. Уроки закончились. Коллеги, радостно возбужденные, предвкушающие предстоящий праздник в школьной столовой, распаковывали съестные припасы, домашние заготовки, собирали общий стол. А Лена сидела в оцепенении в пустом кабинете математики, понимая, что навалившаяся тяжесть не позволит ей и шагу ступить. Постучали, и дверь тихо отворилась.
– Елена
– Ты поплачь, а потом расскажи, если захочешь.
Так началась их дружба. За долгие годы, что вместе работали, они стали друг другу ближе родных. Никогда не нарушая личного пространства каждой, они умудрялись вовремя подставить плечо и вместе рассмеяться. Они жили, глядя в одну сторону и никогда не изменив себе в этой дружбе. Потом были дети, внуки, семейные хлопоты и неурядицы, но каждая знала: в школе есть скала, которая укроет, спасет, спрячет. Так всегда было, и так будет.
*****
Школьные учительские праздники устраивались в столовой: сдвигали столы большим прямоугольником, расставляли миски с салатами и разносолами, принесенными из дома. Спиртное и соки покупали в складчину. В общем, все было, как на деревенской свадьбе: поесть, закусить, расслабиться. Однако праздники пользовались популярностью. Коллектив был дружный, приходили все. Женщины наряжались, загодя посещали парикмахерскую и маникюршу. Слово «корпоратив», еще не успевшее войти в обиход, летало в воздухе.
Галина знала, что на такие вечеринки нужно приходить с опозданием: тогда точно заметят. Она хотела быть королевой этого бала, потому что привыкла, чтобы все взгляды всегда устремлялись на нее: восхищенно-мужские и завистливо-женские. Она открыла дверь столовой как раз в тот момент, когда Вячеслав Николаевич готовился произнести тост «за учителей».
– Галочка, пожалуйста, побыстрее, мы уже заждались, водка в рюмках стынет, – директор был в хорошем настроении, – Виктор Юрьевич, нет там рядышком с вами местечка?
Лохматый долговязый парень стал озираться по сторонам. Реплика директора отвлекла его от спора с коллегой-математиком старших классов Германом Федоровичем. Однако учтивость требовала проявить внимание к даме, но Галина предотвратила неловкость:
– Ни в коем случае не беспокойтесь, я здесь пристроюсь,– она заняла свободное место с Антоном Геннадьевичем, который так открыто восхищался ею утром в учительской.
Тосты следовали один за другим, кто-то уже танцевал, выходили покурить, на столе проявилась картошка с укропчиком. Галя не прогадала с местом: старый ловелас – физик окатил ее огромным ушатом комплиментов и красивых слов, вывел на танцплощадку, в общем, был настоящим кавалером.
Вечеринка тем временем «закипала». Некоторые ушли: директор и завуч, семейные мамки из начальной школы, странные математики. Остались свободные от семейных уз и те, кто хотел настоящего праздника.
– К столу, к столу,– созывала всех Людмила Петровна, местная хозяюшка, учительница труда у девочек.
Стол стал меньше: ненужное отсекли, еду и тарелки сдвинули для маленькой компании. Волшебным образом материализовалась бутылка коньяка, красного вина и водки. И Галя поняла: сейчас она войдет в особый круг тех, кто по-настоящему рулит этой школой.
Когда все расселись, поднялся молодой, лет тридцати, симпатичный и веселый шатен с голубыми глазами.
– Позвольте, коллеги. Еще один год наступил учебный. Мы рады, что с нами сегодня новые люди. Галя, меня зовут Александр, и я счастлив, что такая красавица будет работать у нас. Предлагаю тост за молодых специалистов!
– Танцевать? Антон Геннадьевич, я украду вашу даму?
Галя весело рассмеялась и с удовольствием протянула свою руку Александру. Он крепко прижал девушку к себе. Гораздо крепче, чем позволяли правила приличия. Но в зале царил полумрак, в голове плескалось вино, а рядом под музыку покачивались такие же пьяные парочки объединившихся коллег.
– Ты меня потом подожди, я столы поставлю и провожу, – прошептал Саша ей горячими губами.
– Подожду…
…Они исступленно целовались в грязном вонючем подъезде, где жила Галя. Красивый блестящий ремень давно валялся на полу, а Сашины руки выводили сумасшедшие рулады на ее груди и спине. Было поздно. Подъезд спал. Казалось, Саша сейчас взорвется.
– Пусти меня к себе, хочу тебя, слышишь, пусти, – он расстегивал брюки.
Внизу хлопнула дверь. Галя отпрянула от парня, запахивая плащ.
– Нет, не сегодня, не сейчас. Мне пора.
Он резко выдохнул, пригладил ей волосы.
– Конечно, ты права. Тогда пока?
– Пока.
Она чмокнула его в щеку и направилась к своей квартире.
*****
Алина Константиновна не очень-то любила развеселые гулянки. Куда комфортнее ей было дома, с мужем и дочерью. Лина теперь, когда вышла на работу, чувствовала непреходящую вину перед своими близкими. Ей казалось, она недодает им своей любви, своего внимания, нежности, заботы. Она ушла со школьного праздника, как только это стало возможным: среди первых. Тишина собственной квартиры поразила: никто не встречал – не поздравлял, а она надеялась на сюрприз от Сани. Но ни мужа, ни дочери не было. Лина набрала мамин номер, однако телефон отвечал долгими гудками. Праздничное настроение сменилось беспокойством, беспокойство – тревогой. «Записка. Должна быть записка».Нет, ничего. Снова и снова она набирала номер своих родителей, снова и снова ей отвечали долгие гудки. Когда неизвестность стала невыносимой, она выскочила на улицу. Навстречу ей шли те, о ком были все ее мысли: Саня с Нютой, мама с папой. Алина зарыдала в голос:
– Где вы были? Я вас потеряла… не знала, что и думать.
Саня укрыл – обнял:
– Ты почему так рано? Все испортила нам, сюрприз не получился.
А папа уколол:
– Ну, рева-корова, вся в мать, не могла, что ли в школе задержаться подольше?
Она счастливо засмеялась:
– Я к вам хотела.
Потом были суматошные приготовления «почти праздничного» стола с настоящей роскошью: виноградом и красным вином для Лины, шоколадом и яблочным соком для Нюты, картошкой с огурцами и селедочкой для остальных. Всех удивила мама, вытащив из авоськи палку настоящего финского сервелата и баночку оливок. Саня командовал, а Алина смотрела на мужа и думала: «Самый лучший, самый – самый».