Учебник Российский политический процесс ХХ-ХХI вв. Власть, партии, оппозиция
Шрифт:
Во-вторых, «оттепель» 50–60-х годов ХХ в. породила прецеденты массового нонконформизма, более того, нонконформизм стал своего рода модой двух последующих десятилетий, меняясь лишь в формах проявления и причудливо преломляясь в поведении и культуре различных социальных слоев. «Физики» и «лирики» не исчезли, а составили поколение шестидесятников – поколение, аккумулировавшее, но не реализовавшее огромную энергию. Молодежь 70-х, хотя и была «охвачена» системой многочисленных «самодеятельных» общественных организаций, но все больше тяготела к андеграунду, охотно впитывая «тлетворное влияние Запада». Этому способствовала информационная революция. С одной стороны, советское информационное пространство объективно перестало быть закрытым. Западные радиостанции стали альтернативным источником информации для советских людей, что
Кроме того, особенностью данного периода стала персонификация ответственности руководителя за принимаемые им решения как политического, так и социально-экономического характера. Характерной чертой явилось привлечение общества в качестве контролирующей (1960–1984 гг.) и направляющей (1985–1990 гг.) силы в формировании основных форм и способов реализации государственных реформ.
В-третьих, наряду с информационно-культурным сложился и другой андеграунд – социально-экономический. Имеется в виду не столько теневая экономика, значительно выросшая в 1970-е гг., сколько система горизонтальных межличностных связей, ставшая реальной альтернативой официальной, формализованной системе распределения благ. Неформальные отношения были мотивированными и устойчивыми. Причем, постепенно и эти горизонтальные связи локально структурировались: например, в стране резко выросло число любительских клубов и ассоциаций, не идеологизированных и объединявших граждан, имевших общие интересы, далекие от интересов государства, и осознавших необходимость организации для их действенной защиты.
Именно эти структуры, наряду с молодежными и правозащитными неформальными кружками, группами и клубами, стали первым источником партогенеза в конце 1980-х гг. Их приход в политику, спровоцированный призывом М. С. Горбачева к общественной поддержке перестройки, и на волне гласности и демократизации был столь массовым и масштабным, что для обозначения данного явления понадобился специальный термин – «неформальное движение».
Неформальное движение было откровенно протестным и антиноменклатурным. Взгляды большинства активистов представляли собой гремучую смесь устремлений к социальной справедливости и к свободе в либеральной версии. Не случайно первые протопартийные структуры, выросшие в 1987–1990 гг. преимущественно на базе неформального движения, имели откровенно антикоммунистический («Демократический Союз» и Демократическая партия) или социалистический характер (например, Социал-демократическая Ассоциация), порой сочетая одно с другим.
Общественные инициативы на рубеже 1980–1990-х гг. развивались в разнообразных формах: во-первых, в виде добровольческих организаций, обществ и структур, таких как комитеты матерей, ветеранов, клубов по интересам и т. п.; во-вторых, в качестве инициативы отдельных граждан, что выражалось, прежде всего, в письмах и обращениях с предложениями политического и социально-экономического реформирования, жалобах на местные партийные, государственные и хозяйственные органы и т. д.; в-третьих, в форме разнообразных народных комиссий и комитетов, созданных при местных органах власти.
С развитием кризиса внутри КПСС одним из его знаковых симптомов стало появление дискуссионных клубов, в которых объединились коммунисты, выступавшие за обновление партии и партийной идеологии. Взаимный интерес неформалов и участников дискуссионных клубов друг к другу привел к их идейному и организационному сближению, в результате которого, с одной стороны, произошла идейная радикализация и активизация партклубов, а с другой – неформальные структуры вышли на качественно новый уровень, опираясь на знания, компетентность и опыт коммунистов-обновленцев. Именно под влиянием партклубов и в результате слияния с ними неформальное движение трансформировалось в «Демократическое» с отслоением ряда течений иной идеологической ориентации: почвенной (национал-традиционалистской) и неосоциалистической.
Политическое оформление идейного раскола в рядах КПСС произошло в период между XIX партийной конференцией и XXVII съездом в процессе работы над проектами новой программы партии. Именно тогда оформилась «Демократическая платформа в КПСС», на базе которой в 1990 г., после открытого столкновения с консерваторами и Горбачевым на XXVII съезде КПСС, была основана Республиканская партия, изначально стоявшая на социал-либеральных позициях. Параллельно в стране шло оформление неокоммунистических организаций, имевших как столичное, так и региональное происхождение. Крупнейшей и, как оказалось, наиболее перспективной организацией общенационального уровня стала выделившаяся в составе КПСС Коммунистическая партия РСФСР (с 1992 г. – КПРФ).
Таким образом, кризис и последующий распад КПСС стал вторым источником партогенеза в России на рубеже 1980– 1990-х гг., а новорожденная российская многопартийность конца ХХ в. представляла собой уникальное историческое явление. Рождение партий не обуславливалось никакими законами, а было результатом живого творчества элит. Структуризация партий, их идейно-политическое самоопределение и позиционирование, гибкость и степень активности во многом зависели от политической конъюнктуры и решений собственных лидеров. Эти обстоятельства, а также отсутствие правил взаимодействия и законных возможностей полноценного участия в политическом процессе – главные причины пресловутой неполноценности партий в 1990–1993 гг.
Вместе с тем именно в эти годы в целом сложилась самобытная модель партийно-политического спектра, включающая четыре сектора согласно идейно-политической идентификации российских партий: социалистический, либеральный, консервативный и традиционалистский, что позволяет говорить об идеологической преемственности современной российской многопартийности.
На рубеже 1980–1990-х гг. влияние на общество партийных и идеологических органов значительно снижается и постепенно прекращается. Новым проявлением участия общества во взаимоотношениях с государственным руководством разного уровня стало протестное движение. Экономические требования, выдвигаемые как отдельными жителями России, так и представителями общественных организаций в рассматриваемый период, явились основой для требований политических.
Опыт формирования многопартийной системы в 1994– 2017 гг. свидетельствует о том, что партии пока не стали полноценным политическим институтом – самостоятельным участником политического процесса. Тому есть как объективные, так и субъективные причины. Но как минимум три обстоятельства актуализируют изучение современной многопартийности и позволяют говорить о будущем российских партий без пессимизма.
Во-первых, это включенность России в мировое информационное, экономическое и политическое пространство, открытость, при которой, как убеждает международный опыт, даже попытка выстраивания авторитарной модели власти результативна лишь в форме вертикального социального контракта, предполагающего сохранение и развитие структур гражданского общества, идеологического плюрализма и многопартийности. Правда в данной модели политической системы партии имеют, скорее, инструментальное назначение, но это не лишает их исторической перспективы.
Во-вторых, современные российские партии воплощают и продолжают традиции идейных поисков, присущие русской общественной мысли двух предшествующих веков. Независимо от возможностей политической конкуренции партии продолжают выполнять идеологическую функцию. Причем на первый план выходит не глубокая и систематическая программная деятельность, продукты которой, к сожалению, вызывают интерес лишь у специалистов, а выработка и представление вниманию общества вариативных решений, основанных на иных идеологических подходах, публичная оценка деятельности властей, инициирование содержательных дискуссий по злободневным вопросам, ведение просветительской деятельности. Последнее особенно актуально ввиду того, что участие в деятельности партий остается открытым каналом политической самореализации для российской молодежи, альтернативой которому являются, к сожалению, лишь радикальные движения и организации.