Учебник самопознания
Шрифт:
"Естественно" естествознания не означает "в соответствии с действительностью", оно означает лишь: без допущения бога в дела людей!
Следующий шаг, который надо проделать, - это приглядеться к тому, что происходит вокруг нас. Наука, обещавшая людям рай без бога, дала сытость, но отравила человечество и Землю. Наука теперь в служанках у собственного творения - технологии, а та в свою очередь служит Мамоне - мировому капиталу, попросту, деньгам. Вся наука ползает в ногах у тех, кто платит, и ей все равно от кого и на что брать эти деньги. Поэтому мы
Где тут истина? И где тут человек?
Истина пробивается лишь тонким ручейком сквозь эту индустрию выкачивания жизненных сил из биомассы.
А чтобы самих ученых не мучили угрызения совести, нужно, чтобы биомасса была не равна самому ученому. Для этого ей нужно отказать всего лишь в одной вещи - в наличии у нее живой души. А в том, что разум есть только у интеллектуалов, ученые и сами не сомневаются.
Вот это надо увидеть и осознать: для ученых-естественников принципиально важно, чтобы у подопытных тварей не было душ. Даже последнему негодяю не так просто глядеть в глаза одушевленному существу, выпуская из него кровь, проверяя на нем новые химические вещества, ломая его в физических экспериментах, круша военной техникой… Человек просто должен быть бездушным, чтобы с ним можно было делать то же самое, что и с подопытными лягушками. Иначе как-то неловко бывает по вечерам, когда слышишь дикие крики боли по телевизору…
Да ведь и помирать однажды придется… а вдруг на суд призовут. Не совести, конечно, ее еще иметь надо…
Для того, чтобы научиться созерцать душу, надо убрать из себя ужас перед той травлей, которая велась целых полтораста лет по отношению ко всем, кто не хотел отрекаться от души. Мы просто боимся быть осмеянными, наши родители боялись, что им не занять те места в обществе, куда они стремились, если про них начнут распускать слухи, что они веруют в душу. Многих сажали в лагеря, запирали в психушки. Всего лишь за то, что они пытались бороться и отстаивать свое право жить в соответствии с собственным мировоззрением.
Не буду вдаваться в примеры, вы их найдете, если захотите поискать. Но в России вытравливали все, даже знахарство преследовали в судебном порядке. У нас перевели не только колдунов, но и тех бабушек, что заговаривали пупки и грыжи, вывели даже повитух, принимавших роды. Люди боятся рассказывать этнографам не только о том, что что-то еще умеют из древних знаний, но и о том, что видели. Опасно… затравят…
И это все сделано научным сообществом из соображений прогресса, - попросту: заботились о народе, хотели создать ему лучшую жизнь, рай при жизни… Только не так, как он сам хотел, а так, как мы это себе представляли, в соответствии с лучшими образцами европейской научной мысли. Прогрессоры!..
Если хотите прямо видеть души, от прогрессорства, как составной части естественнонаучного мировоззрения надо освободиться. Человек имеет право жить так, как хочет его душа.
И тогда вам сразу станет проще: признав за человеком такое право, ты признаешь и право на душу. Она становится видна. Просто потому, что теперь ты готов ее увидеть, готов рассмотреть такие движения, которые можно назвать только душевными. Ты открыт для восприятия, и это начало искусства созерцания.
Чтобы видеть душу, надо иметь готовность и раскрытость сознания для подобного созерцания. Но этого может не хватить. Одного желания мало, надо уметь. И это вовсе не простое искусство, которому можно научиться, просто сделав усилие или несколько упражнений. Попробуйте сделать усилие и несколько упражнений, чтобы научиться видеть, к примеру, воздух. Или нырните, и попробуйте увидеть воду…
Душа - это так же привычно, как и тело, разве мы видим его? Мы видим руки, ноги, иногда живот… но не тело. Мы видим только кусочки тела, которые оно являет нам. Чаще мы тело чувствуем, потому что оно болит или ему неудобно, неуютно.
Душу видеть так же трудно, поскольку мы внутри нее, как и внутри тела, и еще трудней. Тело постоянно перекрывает душу просто потому, что оно исполняет все ее повеления. Душа двинулась, и в теле родилось движение. Не будь этого, мы, возможно, могли бы увидеть вылезающие из тела то тут, то там душевные руки и ноги, а то и живот… Но вот беда, душа - источник не только жизни, но и движения, и тело тут же воплощает все эти душевные движения, так что там, где должна была бы оказаться душевная рука мы в тот же миг видим свою телесную руку, а там, где душа собралась двинуть ногой, она движет ногой моего тела…
Это так привычно, что легче видеть воздух, отделить душу от тела чрезвычайно сложно даже в созерцании. И не случайно христианство утверждает, что человек - это не то, что переживет смерть тела, а душа и тело вместе. Действительно, человек после смерти тела уже не человек, даже если и помнит все, что знал до этого. Это уже дух…
И все же, лучший способ созерцать душу - выйдя из тела. Как кажется. Теоретически, как говорится.
У этого способа лишь два недостатка.
Во-первых, это уж очень не просто. И я считаю огромным везением то, что мне это удавалось, несмотря даже на то, что я знал, как это делать.
Во-вторых, и это ужасно печально. Оказавшись вне тела, ты больше не сомневаешься, что его смерть можно пережить, но не обретаешь ни малейшей уверенности, что то, в чем ты себя обнаруживаешь висящим в пространстве, и есть душа.
Я помню это состояние, когда я вдруг ощущаю, что начинаю подыматься в постели,
будто решил сесть. И ощущение это совершенно телесное, настолько телесное, что вызывает замешательство чувств: я же знал, что выхожу из тела, но уж слишком определенно эти ощущения подымающегося тела схожи с теми, что бывали, когда я вставал телесно.
И лишь в следующий миг, когда оказываешься висящим где-то сбоку от кровати, да еще поперек тела, понимаешь, что ты вышел, и под тобой пол и где-то сзади тело… А ты совершенно спокоен, только восприятие будто нарушено, мир не такой, как если бы ты смотрел глазами, хотя в точности такой, как если бы ты пытался ходить завязав их. Он узнается, но как-то иначе, чем если бы ты вспоминал зрительное восприятие…
И вот это важная подсказка.
И то, как он узнаваемо неузнаваем, и то, как телесно это ощущение подъема над телом.