Ученье – свет, а богов тьма

Жукова Юлия Борисовна

– У тебя друзья в приюте остались, да? – спрашиваю Кира.

– Вроде того, – бормочет он себе под нос, ни на кого не глядя.

– Конечно, ты ведь там долго жил, это совершенно естественно, – заверяю я, стараясь не пережать. – Мне даже странно, что ты до сих пор о них не упоминал.

– Ну там не совсем друзья… – чуть погромче отвечает Кир. – Остальные вообще меня не очень любили. Но так, хочется на них взглянуть сейчас.

– Хорошо, – соглашается Азамат. – Только смотри не дразнись, тебе и так все будут завидовать.

– Да это понятно, – отмахивается Кир.

Алэк ползает по мне, хватает за волосы и всячески испытывает

мое терпение.

– Пойдемте выгуляем детей и зверей, – прошу я.

– Может, лесные тропы разведаем? – с надеждой спрашивает Арон.

– Кир уже разведал, – отрезает Азамат.

– Ну тогда я не пойду, какой толк в снегу топтаться?

– Вот ты и приготовишь ужин, – ухмыляется Азамат. – Лиза, давай сюда маленького, тебе же одеться надо…

Мы выходим в чудесный зимний вечер. Официально еще осень, но день коротехонький, а за ним тянутся хвостом длиннющие сумерки. Синий снег искрится в свете первой луны, Дол за выступом скалы кажется совершенно белым, хотя льдом еще не покрылся. Филин с куницей играют в догонялки, равномерно покрываясь снежными катышами, впрочем, на Филине это не очень заметно.

– А почему тебя не любили в приюте? – спрашивает Азамат внезапно.

Кир пожимает одним плечом:

– Да так… Я ж не мингь, чтобы всем нравиться.

– Ну хоть расскажи что-нибудь о своей жизни, – просит Азамат.

Кир снова перекашивается.

– Зачем? Вы мне о своей ничего не рассказываете.

– Давай историю за историю? – предлагаю я.

– Ну можно. – Кир пожимает другим плечом.

– Что бы ты хотел услышать про нас? – оживляется Азамат.

– Мм… – Кир задумчиво трет нижнюю губу, глядя, как Алэк пытается ловить ртом снежинки. – Про бога расскажите. Который тогда Старейшин напугал.

Азамат кивает мне, мол, это твоя история. Я о своем знакомстве с Ирликом рассказала уже столько раз, что сами события малость поблекли в памяти, спрятавшись за словами. Но я очень стараюсь не приукрашивать.

Кир слушает сначала отстраненно, время от времени мыча в знак внимания. Но когда я дохожу до отпиливания рук, он сам начинает ловить ртом снежинки.

– Язык застудишь, – насмешливо одергивает его Азамат.

Рот со стуком закрывается.

Дойдя до конца истории, я притормаживаю. Рассказывать Киру про Кирилла мне совершенно не хочется, да он и не просил. Это уже совсем другая история. Так что я лаконично завершаю тем, как Ирлик проволок меня через Подземное Царство «почти прямо к Азамату на корабль», и быстренько перехожу к следующей встрече.

– Так что, он еще когда-нибудь придет в гости? – уточняет Кир, когда я выбалтываю все, что знаю о несчастном Ирлике.

– Обещал зимой, – говорю. – Посмотрим.

Кир некоторое время молча переваривает.

– У меня таких интересных историй нету, – говорит он наконец.

– Мне лично все твои истории ужасно интересны, – замечает Азамат, подхватывая мою затею.

– Ну ладно… – Кир снова неуклюже пожимает одним плечом, втягивая голову. – И про что мне рассказать?

– Расскажи, почему тебя не любили в приюте, – хватается за возможность Азамат.

Кир на секунду задумывается.

– Я не знаю, как это в целом рассказать, это не одна история.

– Тогда расскажи кусочек… Скажем так, приведи пример, – настаивает Азамат.

– Ладно, – вздыхает Кир без особого энтузиазма. – Вот, например, есть у нас там одна девчонка. Хилая совсем, еле живая. У нее был отец, тоже такой же хилый, нормально

работать не мог никогда. Она, когда маленькая была, с ним жила, но потом он совсем заболел и не смог зарабатывать ей на еду. Поэтому отдал ее в приют. Но приезжал каждое лето ее проведать. Кое-как наскребал каких-то денег, привозил что-нибудь, например, меховую жилетку, или кусок вяленого мяса, или банку меда, в таком духе. А она каждый раз ревела три дня, когда он уезжал. Ну и вот пока она ревела, все эти вещи у нее отбирали. Потому что другим здоровые и богатые родители ничего не привозили, а тут этой замухрышке такие подарки. Но я так считаю, этот ее папаша небось неделями не жрал, чтобы ей что-нибудь купить, а она тупая, вместо того чтобы съесть сразу, только ревела. Ну я пару раз этим, которые отбирали, помял ребра. Потому что нефиг. Так эта идиотка стала со мной делиться своими гостинцами. А я ей говорю, засунь, говорю, их себе, лучше об отце подумай. Тогда меня пацаны стали дразнить типа у меня с ней шашни. Ну я еще немножко их поколотил, чтоб заткнулись. Вот за то и не любят.

– Ты все правильно сделал, – решительно говорю я. Конечно, нехорошо поощрять драки, тем более что у ребенка и так к ним склонность, но что делать, если жизнь такая?

– Ты молодец, – с чувством говорит Азамат, притягивая Кира поближе за плечо. – Ты вырастешь отличным человеком.

Ребенок как бы случайно пристраивает нос в меху Азаматовой шубы.

– Вот интересно, – отвлеченно произносит Азамат. – Ты ведь понял, что тот человек любил свою дочку. Почему же ты во мне так долго сомневался?

Кир хмурится и отодвигается.

– Да что толку? – немного невпопад говорит он. – В смысле, он только свою жизнь угробил с этими поездками и подарками, а кому лучше-то стало? Я не знаю, зачем он все это делал.

– Это не зачем, – говорю. – Это потому что. Потому что он иначе не мог. Кстати, а чего это мы в прошедшем времени? С ним что-то случилось?

– Не знаю, – вздыхает Кир. – Просто позапрошлым летом он не приехал. И с тех пор не появлялся. Мы все решили, что он того. Говорю же, больной был.

– А девочка чем болеет? Может, надо поспешить с выездом? – спрашиваю, косясь на Азамата.

– Да она не то чтобы чем-то болеет, – пытается объяснить Кир. – Она просто хилая. Жизни в ней мало. Всякую заразу первая цепляет, а то иногда просыпается утром и встать не может. Еще тошнит ее часто, – подумав, добавляет он.

– Надо бы ее обследовать, – бормочу я, уже прикидывая в уме возможные варианты.

Азамат достает телефон и что-то раскидывает в календаре.

– Следующий выезд назначен через полтора месяца и в совсем другое место, – говорит он. – Но можно устроить совсем внештатный визит, прямо отсюда. Скажем, через два дня. Завтра на охоту сходим, иначе Арон нас съест, – он весело подпихивает Кира локтем, – потом день на обработку добычи. А там и съездим, что нам стоит?

После ужина я удаляюсь к себе сделать два звонка – Унгуцу и Алтоше, рассказать, как у нас тут дела идут. Унгуц радуется и заверяет меня, что не сомневался в счастливом исходе, сидел вот и ждал всеобщего примирения. Алтонгирел, напротив, удивляется.

– Я уж думал, у вас опять без вмешательства богов не обойдется, – поднимает бровь он. – Ну ладно, одной занозой в пятке меньше, а то я уже не знал, что с вами делать… Слушай, Лиза, тут странники наконец тебя заметили, один просится пообщаться, ты скоро вернешься-то?