Ученье – свет, а не захочешь светить – заставим

Что за прелесть этот сумасшедший дом! Просто рай какой-то. Лежишь себе, делаешь вид, что болеешь, когда у тебя ничего не болит. Руки не выломаны, ноги не выдернуты, внутренние органы врачами не лечены. Тем более, если пребываешь на расслабоне в клинике для душевнобольных, когда у тебя и души-то нет. А значит, и болеть нечему. Тебя успокаивают и психологически, и медикаментозно, но ты и так спокоен, как танк в копровом цехе. Куда ещё спокойнее?

Кормёжка отвратная? Так это

всё для пользы ради! Когда ещё представится возможность похудеть бесплатно, не тратя ресурсов и ничего для этого не делая? Ни тебе издевательства в тренажёрном зале. Ни промывки кишечника хлорированной водой бассейна. Ни моральных, лишённых всякой человечности страданий у вечернего холодильника. Психушка — курорт для бездушного.

Диму привезли в этот медицинский Эдем на рассвете. Поднятая дверным звонком, но не проснувшаяся по виду дежурная медсестра, двигаясь по коридорам сомнамбулой, привела в палату на третьем этаже с напрочь отсутствующей дверью. Определила новобранца на свободное койко-место и, не произнеся ни слова за всё время конвоирования, таким же сонным привидением растворилась в слабоосвещённом коридоре.

Сопровождающий из машины медбрат отобрал смирительную рубашку, пригретую телом. Взамен всучил потасканную временем больничную пижаму на несколько размеров больше требуемого. В придачу сунул в руки огромный памперс, заставив новенького всё это надеть.

Взглянув на производящего смену белья санитара, Дима от одного его вида даже не решился артачиться, смиренно выполнив указание от греха подальше. После чего недобро зыркающий представитель младшего медперсонала с лицом конченого дауна оставил доставленного клиента в покое, буркнув напоследок: «Спать». И так же исчез в свете дежурных неоновых ламп, светивших исключительно где-то за пределами палаты.

Несмотря на бессонную ночь и физическую усталость, уснуть Дима даже не пытался. После того дурдома, что творился за пределами этой умиротворяющей своим сонным спокойствием психиатрической клиники, было не до сна. Мысли пёрли, как из перегретой и получившей сотрясение газов бутылки пива.

Правда, проблема перед новоиспечённым жителем реальности стояла только одна: что делать? На второй сакраментальный вопрос: «Кто виноват?», он имел уже чёткий и вполне утвердительный ответ: все, кроме него. А как могло быть по-другому?

В крохотном по размеру помещении умудрились распихать шесть кроватей. Соседи, пребывающие, как и все нормальные люди ночью, в состоянии спокойного сна, внушали Диме определённую уверенность в их безобидности. По крайней мере, психи посапывали безмятежно. Никто не был привязан к кровати, что говорило об отсутствии буйных. Подобный факт также вселял надежду на относительно мирное сосуществование.

Обстановка вокруг выглядела вполне цивильно: чистенько, опрятненько. По крайней мере, так показалось Диме в слабом освещении. Он даже выдвинул предположение, что здесь, похоже, недавно делали ремонт, отчего набитая кроватями коморка выглядела как палата образцовой культуры и быта. Только патриотичных плакатов на стенах не хватало, типа: «Больной! Не ври всё, что знаешь! Врачи не дремлют!»

Однако смущало отсутствие двери и присутствие решётки на окне. Хотя расселили его аж на третьем этаже, где в обычных домах на такой верхотуре охранное заграждение не ставят. Это однозначно указывало, что здесь охраняют не внутреннее добро от внешнего посягательства, а внешних

«посягателей» от «внутреннего добра».

Так как к памперсу и пижаме тапки не выдали, то он решил пока бинтов с ног не снимать. Наложенная сердобольной медсестрой скорой помощи мазь явно обладала болеутоляющим и успокаивающим эффектом. И лишиться этого блаженства, когда стопы не болят и не ноют, он не пожелал.

К тому же пациент, ставший таковым по полицейскому беспределу, и не собирался спать. Наоборот. Он, используя отсутствие какого-либо контроля с чьей-либо стороны, после долгих умственных изысканий в поисках путей своего будущего отправился на разведку. Надо же было хотя бы иметь представление, в какую задницу попал в очередной раз.

Первым делом выглянул за решётку. Сразу под окнами широкая асфальтированная дорога в четыре полосы, и, несмотря на ещё раннее утро, по ней шныряли машины. Дальше здание с двумя огромными воротами красного цвета и большим знаком МЧС на парапете. Дима определил этот архитектурный ансамбль как местную пожарную часть. Ещё дальше — цепь высоток. Всё говорило, что привезли его в какой-никакой город, а значит, в какой-никакой осколок цивилизации. Хотя по скромности всего увиденного, осколок этот был мелковат. Явно не Москва.

После изучения внешнего окружения своего вынужденного убежища отправился на ознакомление с его внутренним содержанием. Выглянул в коридор. Пусто. Походкой диверсанта в тылу врага, то и дело озираясь и прислушиваясь, прошёлся по пустому коридору туда-сюда. Ни в одной палате не обнаружил дверей. Заходи кто хошь, уноси кого хошь. При этом все больничные боксы оказались забиты мужиками. Сделал вывод: этажность имеет половую дифференциацию.

Нашёл туалет. Он тоже оказался без двери. Это даже повеселило. И Дима тут же задал себе первый вопрос по существу, на который не смог найти ответ: на кой заставили надеть памперс, если имеется отхожее место? Зашёл внутрь. Вонь несусветная. В канализационной трубе, наверное, и то легче дышалось бы. Три очка на возвышении без перегородок. Ни унитазов, ни писсуаров, ни умывальников с кранами.

Отлил на всякий случай в крайнюю дырку всё, что смог выдавить из себя. Обернулся. И тут его чуть Кондратий не обнял. В дверном проёме стояло сонное привидение медсестры.

— Осваиваешься? — безразличным голосом поинтересовалась тётка.

Дима на автомате сосредоточился на особи противоположного пола, желая получить преференции в предстоящих разборках. Зря, что ли, почти три года учился. Нырнув в чувства женщины, по его спине побежали мурашки. Она оказалась вовсе не сонная! Ещё ой-ёй-ёй какая не сонная.

В сознании тётки гудела трансформаторной будкой эмоция запредельной настороженности. Словно в ожидании неминуемого электрического разряда, от напряжённости поля которого у Димы волосы на голове наэлектризовались. А с виду и не скажешь. Какая актриса! Браво!

Женщина напоминала кошку перед броском. То ли вперёд, чтобы глаза выцарапать, то ли наоборот — ноги в руки и бежать. Сдерживал медсестру на месте чисто профессиональный интерес, замешанный на обычном бабском любопытстве.

— Да, — после долгой паузы ответил загнанный в тупик толчка принудительно госпитализированный, — попадая в новую для себя среду обитания, в первую очередь требуется узнать, где тут можно пожрать и… — он показательно оглянулся на фаянсовые дыры в полу и закончил: — Ну, Вы сами поняли.