Ученье – свет, а не захочешь светить – заставим
Шрифт:
— А ты, больной, жди дохтора. Сан Саныч тебя глянет, и тогда тебе пропишет.
— Чего пропишет? Куда пропишет? Может, действительно, было лучше в ментовку сдаться? — обречённо пробубнил себе под нос Дима, которому всё меньше и меньше хотелось здесь оставаться.
Медсестрище услышала, но не расслышала, поэтому по простоте душевной тут же переспросила:
— Чо ты там?
— Понял, говорю, — уже громче простонал новенький, почему-то в тот момент подумав, что депресняк — вещь заразная, и он её, похоже, уже подцепил от соседей, — Буду ждать Сан
Бесформенная страшилка шумно шикнула свиным пятачком на вдохе. Присвистнула на выдохе. И, грузно переваливаясь с боку на бок, с усилием протиснулась из палаты в коридор. Следом за ней вереницей, как на смертную казнь, потянулись постояльцы четвёртой палаты, оставив новенького в гордом одиночестве.
«И что делать?» — лихорадочно принялся думать Дима. «Может, сбежать отсюда по-тихому. Хотя это вряд ли. Наверняка тут против таких прытких всё продумано. Лады. Нужно просто успокоиться и пустить ситуацию на самотёк. Посмотрим, как будут развиваться события. Ну вот, задницей чую, что Джей загнала меня сюда не просто так».
Тут дипломированный ловелас, вспомнив бывшую наставницу, растянулся в хищной улыбке, которая, правда, тут же скисла. В сознании всплыло однозначное уверение исчадья ада, что это не её рук дело. Мол, она ни при чём. И говорила бестия так, что не поверить было невозможно. Но тогда кто при чём?
И тут неведомая сила заставила его повернуть голову, и он оторопел. В дверном проёме стояло вообще нечто невообразимое. Даже с уверенностью можно сказать — сказочное. Такой женской красоты Дима не только ни разу в жизни не видел, но и нафантазировать бы себе не смог. Первая ассоциация — перед ним ожившая из сказки Царевна-Лебедь: «Месяц под косой блестит, а во лбу звезда горит!» Вот прям как настоящая!
Вместо косы, правда, голову умопомрачительной девушки украшала пышная шевелюра золотых волос, крупными кудрями спадающая на миниатюрные плечики. И золото здесь не ассоциация, а вполне ощутимая реальность. Они были именно золотые, но при этом на вид лёгкие, как пух. Вихри-локоны, словно солнечные протуберанцы, извивались, как показалось, сами по себе. И месяц ни в каком месте не проглядывал. Но вот звезда во лбу стопудово горела. Дима предположил, что это крупный бриллиант сверкал в виде пирсинга.
Следующей особенностью лика, повергнувшего Диму в шок, — нечеловеческие глаза этого существа. Во-первых, они были золотыми полностью. Во-вторых, складывалось такое впечатление, что состояли из жидкого расплавленного металла. Ни белков, ни зрачков. Только блестящее жидкое золото в окаймлении таких же золотых ресниц.
Одеяние представлялось не менее диковинным, чем и его хозяйка. Дима даже затруднился определить, каким словом это всё обозвать. Что-то среднее между воздушным, почти невесомым платьем с фешенебельного показа мод и инопланетным скафандром. В общем, всё сплошное, но свободно колышущееся. И вместе с тем бесстыдно прозрачное.
Оно, с одной стороны, закрывало тело полностью, даже кисти рук и ступни ног, но с другой — видно было абсолютно всё, до мельчайших подробностей.
Безукоризненные по форме и размеру груди. Вот только без малейших признаков сосков. Две идеально гладкие полусферы. Умопомрачительная талия с сексуальным мягким животиком, но даже без намёка на пупок. Зализанная до состояния полированного мрамора промежность без каких-либо первичных и вторичных половых признаков. Вся обнаруженная небывальщина однозначно указывала, что перед ним бесполая сущность. Ангел.
Судя по чертам сказочно красивого лика, представительница Высших Сил выглядела примерно на его возраст. Хотя Дима зачем-то принялся себя убеждать, видимо, из-за состояния внутреннего раздрайва, что подобные сущности могут воссоздавать аватар абсолютно в любом проявлении. И этому созданию наверняка столько же миллиардов лет, сколько и планете Земля.
Ещё только увидев Божественное Явление, он автоматически попытался ощутить эмоциональную составляющую пришелицы потустороннего мира и чуть не потерял сознание. Её эмоции оказались космической чёрной дырой: всё всасывая в себя и ничего не выпуская наружу.
Дима еле вырвался из этой ловушки. Вернее, она его выбросила оттуда, чуть ли не дав пинка под зад. Утёр резко взмокшее лицо и неожиданно осознал изменение собственного эмоционального состояния. Эйфория, безмерное счастье, всепоглощающая любовь ко всему живому и неживому. В голове вулканом клокотали эмоции, которые ученик Суккубы, казалось, давно потерял.
Он ещё успел подумать, что так, наверное, выглядит наркотический «приход». Но первое же слово олицетворения Божественного Совершенства мгновенно выдуло из мозгов всю иллюзорность счастья.
— Ты мусор, — мелодично, нараспев растягивая слова, констатировала нереальная сущность нежным сопрано, прозвучавшим непосредственно в голове Димы.
Несмотря на завораживающий голос, вызывающий экстаз, от осознания услышанного, на него словно ушат холодной воды выплеснули.
«Вот ни ха-ха себе заявление», — нервно подумал он.
— Вся ваша человеческая цивилизация — мусор, — продолжила петь Царевна-Лебедь, не обращая внимания на грязные мысли собеседника.
И на этом она закончила свою короткую обличительную речь и замерла. В движении оставались лишь плавно колыхающееся одеяние и золотые волосы, шевелящиеся солнечными протуберанцами.
Неожиданно в Диминой голове прозвучал голос Суккубы: «Велик лишь тот, кто познаёт ничтожество своё». Отчего он вздрогнул, с абсолютной уверенностью осознавая, что Царевна-Лебедь не только слышит, о чём он думает, но и знает обо всём, что хранится в его памяти! Она с лёгкостью карточного шулера вынимает оттуда и навязывает нужные мысли, создавая впечатление, что он думает или вспоминает самостоятельно. Это оказалось неприятным пониманием, и он мысленно спросил: «Ты кто?»
Фантастическое создание никак не отреагировало. Тогда Дима набрался смелости и спросил вслух, лишь несколько скорректировав: