Ученье – свет, а не захочешь светить – заставим
Шрифт:
— Нет. Его единственная цель — эволюция вселенной, а значит, и развитие каждой частички, её составляющей. Даже мне был предоставлен выбор относительно тебя, и я его сделала. В результате получила случайность, которая, с одной стороны, приятно удивила, а с другой — подарила толику в собственном развитии. Человек тоже является системой и находится в постоянном процессе выбора. Решение при этом оставляется за ним. Ты не исключение, и выбор за тобой. Либо развиваться дальше, либо деградировать и быть уничтоженным за ненадобностью.
— Да я
— Неправильный вопрос. Перед тобой задача, которую требуется решить. Ты один ничему не научишься. Ни мозгов, ни способностей не хватит. И они точно в таком же положении. Только объединившись и дополняя друг друга, вы сможете освоить учебный материал. По-другому не получится. По отдельности вы — мусор.
— И что я для этого должен сделать? Ты же сказала, что они об учёбе ещё ничего не знают?
— Тебе надлежит решить вопрос вашей коммуникабельности. Социализация — это уживчивость чувств собственной важности разных особей.
— Помню. Каждый индивид — это клубок эгоистичных проблем. Чую, сложновато будет.
— Сложность процесса на правильность принятия решения не влияет. Удачи.
Дима резко проснулся, как по сигналу тревоги. Опрометью заозирался в поисках причины беспокойного состояния, задницей чувствуя приближение опасности, но рядом никого не было. От валяющихся по своим кроватям психов никакой угрозы не исходило. Это успокоило. Уронив тяжёлую голову обратно на подушку, он закрыл глаза.
Но тут в палате началось массовое волнение с причитаниями, а следом над ним нависла красивая ведьмочка с каменным лицом. Притом халатик на этот раз был застёгнут до самого верха, под горло, скрывая не только великолепное декольте, но и золотой амулет.
Дима вздрогнул от неожиданности и на автомате сунулся в её эмоции. Подобное переключение стало срабатывать уже как система защиты. Хотя по одному холодному взгляду можно было понять, в её эмоциях царит пустота. Девушка несколько секунд буравила его взглядом, а потом равнодушно поинтересовалась вполне приятным миленьким голоском:
— Успокоился?
Сложно было сказать, сколько прошло времени с того момента, как его медикаментозно вырубили, но спать хотелось неимоверно. Глаза насильно закрывались, даже несмотря на угрозу, исходящую от прелестной ведьмочки. Но, с другой стороны, он уверовал, что звёздный Разум, взявшийся за него, просто так на съедение этим ментальным шахидам не отдаст. Поэтому и дёргаться за своё будущее не имеет смысла. Это даровало дополнительный расслабон. Спать захотелось ещё сильней. Прямо вырубаться начал, но всё же ответил:
— Да я ещё и не возбуждался. Не я устроил этот цирк, не мне и билеты продавать.
— Ну-ну, потерявший память, — почти шёпотом злобно съёрничала медсестра, — ещё поквитаемся. Я позабочусь,
Дима с видом «да пошла ты» отвернулся к стенке. Девушка тем временем развернулась и вышла из палаты. Молодой человек этот момент пропустил. Повернулся, а её уже нет. Он даже голову приподнял, стараясь заглянуть в пустой коридор через кровать соседа. «Странно, — подумал он, — а почему я не слышал цоканья её копыт? И что ещё за наезды?» Неожиданно голова резко потяжелела. Он от бессилия уронил её на подушку, закрыл глаза и, не помня как, в очередной раз вырубился.
Глава 3. Локация 0. Негодяи всех стран, соединяйтесь, вы заслуживаете друг друга
Проснулся под вечер. Вернее, его беспардонно разбудили, развязывая путы. В очередной раз не удивился, застав за этим занятием уже примелькавшуюся сексапильную медсестричку. Та, нисколько не заботясь о комфорте больного, проделывала все манипуляции достаточно грубо, дёргано и при этом сознательно не обращая внимания на немой протест освобождаемого.
А когда закончила, бросив ему в ноги скрученные простыни, опять же не глядя на него, вполголоса скомандовала: «Пошли». И бесшумно удалилась.
Дима в первую очередь обратил внимание на обувь медсестры. Улыбнулся, увидев на девушке пушистые розовые тапки, позволяющие ей эту бесшумность передвижения. Сел, опустив бинтовые чуни на пол. Прислушался к ощущениям. Голова гудит, во рту кошки лоток устроили. Хотелось пить. Подумал о питье — проснулся голод. Взглянул на соседа с его трупным взглядом. Поинтересовался:
— Ужин был?
— Был, — прошелестела мумия и демонстративно отвернулась, показывая: сытый голодному не товарищ.
— Мля, — без каких-либо эмоций и скрытых помыслов закончил столь содержательный диалог Дима.
Встал, потянулся, разминая затёкшие мышцы, и так же бесшумно шелестя по линолеуму обувью из бинтов, направился следом за виляющей задом медсестрой. Та дождалась разбуженного пациента у кабинета доктора с табличкой «Заведующий отделением № 3 Богомолов А. А.». Молча запустила, распахнув перед ним дверь, и, зайдя следом, бесцеремонно отодвинула застрявшего на пороге Диму.
Кабинет оказался маленьким, как в любой современной поликлинике. В нём уместился только простецкий стол с креслом врача, стул для пациента, стандартная кушетка и два эконом-шкафа. Один со стеклом под бумаги, другой закрытый, видимо, под одежду. И всё.
Кабинет был пуст. Судя по вечерним сумеркам за окном, доктор уже давно дома. И это приглашение тет-а-тет давало Диме надежду на всё же нормальное знакомство.
Девушка, пройдя, без разговоров заняла кресло врача и с видом полного равнодушия занялась разглядыванием маникюра, как самым животрепещущим и не терпящим отлагательств делом. Приглашённый на собеседование, несколько помешкав, занял стул. Хотя и выбора у него особого не было. Не на кушетку же ложиться. Рановато как-то для шапочного знакомства.