Ученичество. Книга 2
Шрифт:
«Похоже, нормально», — выдохнул я с облегчением. Если б он получил серьезную травму, его глаза не пылали бы такой жаждой мести.
— ТЫ! — закричал парень. — Ты что творишь?
Я ощутил легкий укол совести.
— Не надо было наглеть, — спокойно ответил я.
Еще даже не договорив, я понял, что примирительный тон был неверной тактикой. Вышедший с улиц Кир тут же принял это за слабину.
— Да я тебя сейчас размажу! — начал распаляться он. — УРОД!
Моя попытка уладить все миром была воспринята как слабость и тут
Новый удар заставил Кира отлететь к стене. Парень был крепкий, а потому тут же попытался вскочить. Однако кто ж ему даст?
Усилившийся источник исправно подавал энергию. Для мощных боевых плетений этого еще было мало, но для устойчивых манипуляций — вполне. Казалось, будто невидимая рука прижала Кира к стене и начала душить. Машинально он схватился за шею, стараясь разжать давление невидимых тисков, но тщетно.
— Ну что, уличный вояка, так тебе лучше понятно? — прорычал я. — А ведь я пытался с вами общаться по-хорошему.
Судя по бледному, напуганному лицу Кира, всю агрессию из него словно ветром сдуло. Парень прижался к стене и, забыв обо всех уроках по противодействию магии, скреб руками по шее в борьбе за лишний глоток воздуха.
Наблюдая за этим, я ощутил какое-то новое чувство. Прежний уровень сил, да и учитель в прошлой жизни не позволяли мне так использовать магию. Это было жестоко, грубо, первобытно… но так пьяняще.
И все же долго упиваться мне не удалось.
«Хватит, — охладил меня голос подсознания. — Ты должен контролировать себя…»
Я развеял давление, но было поздно.
— Что здесь происходит?! — донесся до нас взволнованный вопль деканши.
Это вконец выгнало из разума ярость. Оглянувшись, я увидел, что стою в центре зала в одиночестве. Напуганные моим «перфомансом» однокурсники разбежались подальше. А со стороны двери ко мне уже спешила Коннорс, и выражение ее лица не сулило ничего хорошего.
Растолкав студентов, женщина подбежала к Киру. Присев, она осмотрела парня. Вид у того и правда был жалкий. Измазанный в мякоти яблока, с кровавыми потеками из ноздрей, он все еще держался за шею и судорожно хватал ртом воздух.
Я посмотрел на однокурсников. Те в шоке смотрели на меня.
«Кажется, переборщил немного, да?» — иронично заметил внутренний голос.
* * *
— Это все влияние Винтерса, — слышалось сердитое ворчание у меня за спиной. — Говорила я Блекторну, что он неподобающий учитель. И вот, что вышло…
Вместе с Коннорс мы шли по коридорам Хардена. Только что закончился урок, поэтому людей вокруг хватало. Ученики один за другим здоровались с деканшей и старались убраться с дороги — вид Коннорс был далек от привычного
Теперь, когда у меня появился личный наставник, другие учителя не могли сами назначать отработку или другие наказания. Поэтому Коннорс вела меня к Винтерсу, чтобы во всех красках рассказать о безобразии, что я учинил.
Сам я не особо беспокоился об отработках. Ничего критичного там не будет. Единственное — жалко, что это заберет время по вечерам, которое я собирался потратить на изучение тетрадей Винтерса и тренировки. Последние с возросшей силой источника стали приносить мне куда больше удовольствия.
Нет, мои мысли занимало другое. Я анализировал произошедшее, оценивая, сколько эмоций было моих, а сколько вызваны Злобой, что таилась в моей душе.
Сам эпизод с Киром действительно был раздражающим, но обычный я едва ли отреагировал бы так остро. Факт вмешательства Злобы был, ведь в какой-то момент я ощутил его.
Злоба вновь оказала влияние на мою личную жизнь. Это было однозначно плохо. Но я не желал отказываться от этого типа энергии. Злоба, как и магия, были лишь инструментами — ни хорошими, ни плохими. Нужно было просто понять, как их использовать.
«А еще тебе просто нравится это, — добавил холодный голос рассудка. — Просто признайся сам себе».
Чертыхнувшись, я не смог оттолкнуть эту мысль. Это действительно было так. Казалось, Злоба будто дополняла меня. Всю прошлую жизнь я подавлял эмоции и дисциплинировал разум. Сейчас я увидел, что есть и другие пути.
Под эти мысли мы дошли до кабинета Винтерса. Наставник, видимо, утомившись после урока, занимался своим любимым делом. Закинув ноги на стол, он пускал в воздух сизые кольца дыма.
— Ну что такое? — недовольно начал он, услышав наши шаги. — Я же всё объяснил…
Повернув голову и увидев нас, он негромко выругался и затушил сигарету.
— Винтерс! — процедила деканша. — Что вы себе позволяете?
Она сделала взмах рукой, и холодный воздух рассеял кольца дыма.
— Я говорила Блекторну, что ваше неприятие дисциплины повлияет и на ученика, — продолжила она. — И вот, что произошло.
В красках Коннорс тут же принялась рассказывать, какое ужасное преступление я совершил. Винтерс выслушал ее с абсолютно спокойным выражением лица.
— Итак, — подытожила Коннорс. — Поскольку вы наставник, я надеюсь, вы подберете наказание, соответствующее проступку?
— Непременно, госпожа Коннорс, — кивнул Винтерс. — Впереди у нас выходные. Мой ученик проведет их в труде и раздумьях о своем ужасающем преступлении.
Он подпустил лишь каплю сарказма в последние слова, но Коннорс нахмурилась еще сильнее. Однако, видимо, сказать ей больше было нечего, поэтому она покинула кабинет, не забыв как следует хлопнуть дверью.
Оставшись в тишине, Винтерс по своей привычке не спешил как-то комментировать мои действия. Только затянувшись, он наконец начал разговор.