Ученичество. Книга 2
Шрифт:
— Есть изменения в магическом источнике, — все же ответила женщина. — Но проверку можно провести, только когда парень полностью придет в себя.
— Кстати об этом, — добавила деканша. — Когда очнется? Я могу его забрать?
— Сегодня закончится действие препарата, — ответила собеседница. — Больше находиться здесь ему смысла нет.
— Его сознание достаточно восстановилось? — уточнила Коннорс.
— Это нужно будет выяснить в процессе взаимодействия с пациентом, — не стала обнадеживать ее лекарка.
На этот раз тяжелый вздох послышался со стороны деканши.
— Ладно, — ответила она. — Если что, отчитываться я вас с собой потащу.
— Да пожалуйста, — ответила пожилая женщина. Однако некие нотки в ее голосе все же показали, что этого действа она желала бы избежать.
К этому моменту я уже пришел в себя. Видимо, тело не выдержало такого долгого бездействия, и я дернулся, отчего был замечен.
— Пойдемте, — поспешила сменить тему лекарка. — Не будем мешать.
Они покинули помещение. Я к этому времени уже вполне пришел в себя, но почему-то не захотел показывать это преподавателю. То ли не было желания отвечать на многочисленные вопросы, то ли еще что — сам не разобрался.
Открыв глаза, я осмотрел помещение, в котором находился. Это была просторная лечебная палата на пять мест. Кроме меня остальные кровати пустовали.
«Скорее всего, изолировали специально, — отметил мысленно. — Чтобы не просочилась лишняя информация».
В школьной медсанчасти я находился уже около недели, а может, и больше. Сказать точнее было трудно из-за того, что предыдущие пробуждения случались мельком, после чего я вновь погружался в дремоту.
Причиной такого «коматозного» состояния был источник магии. В моменты пробуждения я ощущал, что с ним что-то происходит. Скорее всего, это давало нагрузку на организм, которую тот переживал в «спящем режиме».
«Да и последствия приема наркотика дали о себе знать», — вспомнил я разговор.
В этот момент дверь дрогнула и начала медленно открываться, будто кто-то с другой стороны отчаянно боялся входить. Я услышал шушуканье, после чего из-за двери высунулась физиономия ершистого старшекурсника. Тот с опаской огляделся, пока не заметил меня.
— Ну чего вы там? — усмехнулся я. — Заходите уж. Нет никого.
Тут же Теодор вбежал в комнату, будто получил от кого-то сзади пинка. Похоже так оно и было — вслед за парнем появилась его сестра, Фира.
— Привет, Вик, — улыбнулась она. — Ты как?
— Привет, ребята, — невольно улыбнулся я и пожал плечами. — Да вроде норм.
Неожиданно для себя я ощутил душевное тепло. В этом мире я находился всего ничего и уже успел ощутить на себе леденящую жестокость и смрад предательства. Однако вместе с этим были и светлые примеры товарищества и дружбы.
— Вы проходите, — я похлопал рукой по белоснежному одеялу кровати. — Садитесь, рассказывайте, как оно.
— Ага, — кивнул Теодор. — Мы, кстати, тебе еды нормальной принесли.
Он показал мне знакомый бумажный пакет с выпечкой, которой меня угощали во время выхода в город. Стоило только ощутить аромат, как живот буквально скрутило от голода. Видимо, прочитав все по моему лицу, Теодор впихнул мне в руки выпечку. Фира добавила к этому стаканчик с чаем.
Я сдержал неистовое желание наесться от пуза и поел совсем чуть-чуть — нужно было дать желудку привыкнуть к твердой пище. Голод только разгорелся из-за этого, но, во избежание вреда самому себе, остальную выпечку пришлось отложить на потом.
— Фух, спасибо ребята, — улыбнулся я. — Кстати, сколько я уже здесь?
— Так две недели прошло уже, — тут же ухватилась за тему Фира, явно желающая поговорить.
Я кивнул, поняв, что верно оценил прошедшее время.
— Ну, Вик, ты и устроил, — продолжила тем временем девушка. — Знал бы ты, какой тут был переполох, когда ты явился. Что творилось!
Слова девушки разбудили мои собственные воспоминания. Возвращение в Харден я помнил с трудом. Вспомнилось, как мне пришлось прятать артефакт, найденный в лаборатории, и вещь, подброшенную сумасшедшим аристократом на приеме. Отдавать я их никому не хотел, а после такого возвращения мои карманы неизбежно бы обыскали.
— Приезжали какие-то комиссии из аристократов, — продолжала рассказывать Фира. — Не знаю, что они проверяли, но, говорят, хотели тебя забрать. Хорошо, что Блекторн вовремя приехал, он и отстоял тебя.
Я ощутил холодок по спине. При слове «аристократы» я вспомнил безразличный взгляд лорда Шекла, пока я лежал на лабораторном столе. Этот человек теперь мой враг и попасть в его руки — смерть.
«Сукин сын, — произнес про себя я. — Появится шанс, и я непременно буду стоять на твоей могиле. Ублюдок».
В душе буквально на ровном месте поднялась злость. В последний момент осознав чуждость эмоции, я с трудом, но справился с ней. Затем взглянул на моих друзей, боясь, что они успели увидеть пугающие перемены на моем лице. Фира действительно заметила что-то, но неправильно поняла:
— Не кори себя, Вик, — произнесла она. — Алисию не вернешь, но такова уж наша доля.
— Это да, брат, — кивнул Теодор. — Мы не умираем от старости.
В лечебной палате повисла тишина. Я закрыл глаза и ушел в себя, чтобы друзья не увидели моих эмоций. Нет, это была не скорбь или грусть. Алисия была хорошей девчонкой, но я не стал ей близким другом, чтобы так страдать. Нет, сознание терзала дикая, всепожирающая ненависть. Перед глазами вновь возникли образы трех людей, что смотрели на меня, лежащего на лабораторном столе.
«Четвертый, тот ублюдок, уже отдал за это жизнь, — вспомнил я мага с рыбьим взглядом. — И, видит магия, вас ждет то же самое».
Это был абсолютно новый опыт для меня. Раньше я никогда не имел таких конфликтов, что заставляли меня желать гибели людей. Однако этот мир продолжал влиять на меня, как и я своим появлением порождал все больше перемен.
Я желал этим людям смерти, чего еще никогда не было со мной. И хотелось бы сказать, что все дело в той темной энергии, которая все еще влияла на мои эмоции, но это было не так. Ненависть была моей собственной. Жгучей, пылающей, родной.