Учение Оригена о Святой Троице

Болотов Василий Васильевич

193

РОЖДЕНИЕ СЫНА

Рождение как акт вечный (194) и всегда настоящий (197). Непространственность рождения (199); вопрос о рождении из существа (200). Аналогия акта рождения (205). Вопрос об отношении рождения к творению в учении Оригена по мне­нию древних писателей (207); Премудрость как созданная (208), Сын как (208). Новейшая постановка этого вопроса (209). Рождение от воли (211); смысл этого воззре­ния у Оригена (215). Различие рождения и творения (217): Сын, как энергия из силы (219), аналогические воззрения в философии (220) и христианской литературе (222). Момент единства в рождении и творении (224).

Акт, вследствие которого Бог есть Отец и Сын имеет бытие, есть рождение. Что такое рождение Сына по своей сущности, это должно остаться тайною для человеческой мысли. Это — акт настолько достойный Бога и настолько исключительный, что ни мир действительный, ни область человеческого мышления не представляют ничего в строгом смысле аналогичного рождению Сына, и нужно отказаться от попытки постигнуть его quomodo. ¹) В учении о рождении Сына можно установить

противоречит следующей цитате из Оригена, приводимой у Афанасия В. (de decret. nic. syn. n. 27): « , . . , (1 Joh. 1, 5) , ; , , , ' , ; , , , , , ». «'' , ' , , . ». Кун (II, 223) считает решение де ла Рю ошибочным, полагая, что заключительные слова: . . . прибавляет от себя св. Афанасий (Das sagt aber offenbarnicht Origenes, sondern Athanasius, des Origenes Wort auf Arius applicirend). Но это предположение едва ли состоятельно. В пп. 25–26 Афанасий В. приводит свидетельства Феогноста, Дионисия александрийского и Дионисия римского, согласные с вероучением никейского собора, и всегда содержание самого свидетельства указывает пред цитатою, а после нее не делает никаких выводов; смысл слов Оригена указан тоже пред цитатою. Далее, что слова: и пр. принадлежат Афанасию В., это невероятно и потому, что он в таком случае выводит из предыдущего больше, чем сколько позволяет его содержание. Что касается самого выражения: « », то, — допуская даже, что отмеченные слова: . . . принадлежат не Оригену, — все таки нужно признать, что употребление подобного выражения в эпоху Оригена весьма вероятно: слова: « » и по мнению Куна принадлежат Оригену (ср. стр. 192 пр. 3. стр. 193 пр. 1), а они направлены против мнения диаметрально противоположного им.

1) de princ. 1, 2, 4 p. 55; 133. infandum autem est et illicitum Deum Patrem in generatione unigeniti Filii sui atque in subsistentia ejus exaequare alicui vel hominum vel aliorum generanti, sed necesse aliquid exceptum esse Deoque dignum cui nulla prorsus comparatio non in rebus solum, sed ne in cogitationequidem vel sensu inveniri potest,

194

лишь несколько твердых пунктов скорее отрицательного, чем положительного характера, и притом касающихся условий этого акта, а не сущности его. Это — собственно, постулаты, следующие из самого понятия о Боге.

Первый из этих пунктов — тот, что рождение Сына не следует представлять совершившимся во времени. Что Сын совечен Отцу, это — простой вывод из понятия о неизменяемости Божией. Рассуждения, аналогичные с теми, путем которых Ориген дошел до мысли о вечности мира, ¹) приводят его к заключению, что Бог от вечности должен иметь Сына. Кто допускает, что Бог во времени стал Отцом Своего Сына, тот должен на чем-нибудь обосновать свое мнение. Возможны два предположения: если Бог не был Отцом от вечности, то или потому, что не мог, или потому, что не хотел родить Сына. Но для всякого очевидно, что и то и другое нелепо и нечестиво. В Боге, как вечно совершенном, нельзя предположить той физической невозможности, которая людям препятствует быть отцами с самого начала их существования; переход от невозможности к возможности был бы прогрессом в Боге, изменением. — "Но Он мог, но не хотел быть Отцом". Но это и сказать непозволительно: иметь Сына достойно высочайших совершенств божественной природы; для Бога благо — быть Отцом такого Сына; притом же и переход от нежелания к хотению был бы тоже изменением в Боге. Следовательно, Бог от вечности и может и хочет, как блага, быть Отцом, и для Него нет ни внешней ни внутренней, ни физической ни нравственной причины лишать Себя этого блага и отсрочивать рождение Сына. Сказать, что рождение Сына имеет начало, но довременное, значит не решать вопрос, а делать совершенно бесполезную попытку уклониться от него; потому что после такого ответа мы опять спросим: почему же Бог не был Отцом до этого довременного начала? Единственно верный выход из этих затруднений состоит в признании, что Бог всегда есть Отец Своего единородного Сына, что если и может быть речь о начале Сына, то лишь в

in humana cogitatio possit apprehendere quomodo ingenitus Deus Pater efficitur unigeniti Filii.

1) de princ. 1,2, 10 p. 57; 138. quemadmodum pater non potest esse quis si fllius non sit, neque dominus quis esse potest sine possessione etc. (стр. 192 пр. 3).

195

смысле причинном, а отнюдь не в хронологическом. ¹) Сын рождается в вечном и безначальном"сегодня"жизни Божией, и найти (хронологическое) начало бытия Сына столь же невозможно, как и указать начало этого вечного дня жизни Божией. ²)

1) de princ. 1, 2, 2 p. 54; 131. aut enim non potuisse Deum dicet generare sapientiam antequam generaret, ut eam quae ante non erat, postea genuerit, ut esset; aut potuisse quidem et, quod dici de Deo nefas est, noluisse generare: quod utrumque et absurdum esse et impium omnibus patet; id est ut aut ex eo quod non potuit Deus proficeret ut posset, aut cum posset, dissimularet ac differret generare sapientiam. Propter quod nos semper Deum Patrem novimus unigeniti Filii sui. 1, 2, 9 p. 57; 138. non est autem quando (vapor, i. e. Filius) non merit. Si enim quis voluerit dicere quasi prius non exstiterit, sed postea ad subsistentiam venerit, dicat causam quare qui eam (sapientiam) subsistere fecit Pater, ante hoc non fecerit. Quod si aliquod semel initium dederit, quo initio vapor iste ex Dei virture processerit; iterum interrogabimus quare non et ante illud quod dixit initium; et ita semper de anterioribus inquirentes, perveniemus in ilium intellectum, ut quoniam semper poterat Deus et volebat, nunquam vel decuerit vel causa aliqua exsistere potuerit, ut non hoc quod bonum volebat, semper habuerit. Ex quo ostenditur semper fuisse vaporem istum virtutis Dei nullum habentem initium nisi ipsum Deum. Neque decebat aliud esse initium, nisi ipsum unde et est et nascitur, Deum. in Genes, t. 1 fragm. (1. c. ap. Eusebium 1.1. adv. Marcell. ancyr.) p. 1; 45. , . , , , , , , ; Эта аргументация составляет последнее слово богословской мысли в этомнаправлении, и св. Василий В. (adv. Eunom. 2, 12 р. 247), доказывая то же положение, только повторяет рассуждение Оригена. — Нет ничего легче, как увеличить число цитат из Оригена о вечности Сына; ограничимся двумя наиболее сильными: de princ. 4, 28 p. 190; 403. Hoc autem ipsum quod dicimus, quia nunquam fuit quando non fuit, cum venia audiendum est. Nam et haec ipsa nomina temporalis vocabuli significantiam gerunt, id est quando vel nun-quam; supra omne autem tempus, et supra omnia saecula, et supra omnem aeternitatem intelligenda sunt ea quae de Patre et Filio et Spiritu s. dicuntur. Haec enim sola Trinitas est quae omnem sensum intelligentiae non solum temporalis, verum etiam aeternalis excedit. de pr. 1, 2, 2 p. 54; 131. quomodo autem extra hujus sapientiae generationem fuisse aliquando Deum Patrem vel ad punctum momenti alicujus (cfr. ibid, sine ullo initio, non solum eo quod aliquibus temporum spatiis distingui potest, sed ne illo quidem quae sola apud semetipsam mens intueri solet, et nudo, ut ita dixerim, intellectu, atque animo conspirari), quis potest sentire vel credere, qui tamen pium aliquid de Deo intelligere noverit, vel sentire?

2) In Joh. t. 1, 32 p. 33; 77 (см. стр. 191 пр. 1) , , , .

196

Но этой стороной не может ограничиться отрицание временного характера в рождении Сына. Сын относится к Отцу как сияние к свету; а это отношение требует, чтобы мы рождение Сына представляли не как акт, предвечно, но однократно совершившийся и прекратившийся, но как акт вечно продолжающийся."Не родилОтец Сына и перестал рождать, но всегда рождает Его. Посмотрим, что есть наш Спаситель. Он — сияние славы, а о сиянии славы нельзя сказать, что оно рожденоодин раз и уже более не рождается; но как свет постоянно производит сияние, так рождается сияние славы Божией. Спаситель наш есть Премудрость Божия, а Премудрость есть сияние вечного света. Итак, Спаситель вечно рождается от Отца, и потому говорит: 'прежде всех холмов Он рождает Меня', а не 'родил Меня'". Следовательно, рождение Сына есть акт не только предвечный, но и всегда настоящий, — generatio не только aeterna, но и sempiterna. ¹)

Это воззрение, в первый раз ясно высказываемое в христианской литературе, составляет едва ли не самый блестящий пункт в учении Оригена о Троице и по крайней мере одну из самых важных заслуг его в истории богословской мысли. ²) Но в

1) in Jerem. h. 9, 4 р. 181. 182; 357 , ' ' … , , , ' , . (Hebr. 1, 3). , , . . (Prov. 8, 25). , , … , … , . Cfr. de princ. 1, 2, 4 p. 55; 133. est namque ita aeterna ac sempiterna generatio sicut splendor generatur ex luce.

2) Высокое значение этого пункта богословия Оригена выставляют на вид Баур (I, 205) и Дорнер (I, 648): оба они усматривают в этом момент, приближающий Оригена к разрешению вопроса об отношении между Отцом и Сыном в смысле Их единосущия. Представление, что рождение Сына есть акт единичный, — говорит Дорнер, — «не только полагало бы изменение в Боге, но и Сына не ставило бы в более близкое отношение к существу Божию; существование Сына было бы основано на единичном движении в Боге, а не на вечном и существенном для Бога по самому понятию о Нем, потому что иначе единичного акта было бы недостаточно» (verdankte seine Existenz einer einmaligen Bewegung in Gott, aber nicht einer ewigen und Gott nach seinem Begriffe wesentlichen, denn sonst

197

дошедших до нас его сочинениях эта мысль высказывается только однажды, в приведенном выше месте, и притом высказывается случайно. Естественно, что спекулятивное ее основание оказывается далеко не полным. Между тем она имеет за себя не только аналогию между светом и сиянием — с одной стороны — и Отцом и Сыном — с другой, но и основное воззрение Оригена на неизменяемость Божию. Если это определение исключает мысль о том, что Бог начал творить, то простая последовательность обязывает отрицать и то, что Бог когда-либо мог перестатьтворить: это последнее не менее, чем и первое, показывало бы некоторую перемену в бытии Божием. В отношении к творению, может быть, Ориген не был настолько последо-

gen"ugte nicht ein einmaliger Act). Эти краски нужно считать слишком светлыми, когда речь идет об Оригене, в виду своеобразного учения его о сотворении мира. Напротив, Шване (S. 182) представляет рассматриваемое воззрение Оригена в слишком мрачном свете. В этом представлении Оригена есть довольно неправильного (des Unrichtigen genug). Прежде всего, это пустой самообман (eitele T"auschung), если Ориген думает, что, принимая непрерывно продолжающееся воссияние (eine ununterbrochen fortwahrende oder continuirliche Ausstrahlung), можно дойти до понятия о вечном рождении. «Построить вечность чрез бесконечное повторение подлежащего времени акта столь же невозможно, как и чрез бесконечное наслоение времен, потому что все, что состоит из частей, не есть уже вечное. Вечный акт можно несколько понять только через полное отвлечение от времени, или чрез изъятие этого акта из области времени; он есть нечто абсолютно простое» (Die Ewigkeit l"asst sich ebenso wenig durch eine endlose Wiederholung eines in die Zeit fallenden Aktes, als durch endlose Aneinanderreihung der Zeiten construiren, weil alles, was Theile hat, nicht etwas Ewiges ist. Ein ewiger Akt wird nur durch vollst"andige Abstraktion von der Zeit oder durch Hebung desselben aus dem Bereiche der Zeit in etwa begriffen, und ist etwas absolut Einfaches). Что рождение Сына и время — понятия несравнимые, это, конечно, мысль высоко справедливая, но — вместе с тем и непредставимая; следовательно, Ориген для человеческого мышления, подчиненного условиям времени, дал воззрение, правда, не столь точное, но более богатое положительным содержанием, чем утонченное и вполне отрицательное положение Шване. Последний выставил только постулат, который был хорошо сознаваем и Оригеном, но чрез это скорее указал границу, отделяющую мысль человека от понимания этой тайны Божества; напротив, Ориген попытался приблизить эту тайну к человеческому представлению.