Ученик некроманта. Игры Проклятых

Гуров Александр Владимирович

– Пришли, – тихо выговорил де Гарди, останавливаясь у массивных дубовых дверей. После чего дал ученикам напутствие: – Помните: Арганус – самая хитрая рыба, которая водится в водах Стикс, и самый коварный змий, который обитает в землях Хельхейма. Будьте внимательны, замечайте подозрительное и подчеркивайте очевидное, запоминайте услышанное и увиденное. Аудиенция у Аргануса – это не дружеская беседа: это битва, которую вы должны выиграть.

– Не беспокойтесь, учитель, – кивнул Паскваль.

– Мы все сделаем, как надо, – уверил Альфорка.

Де

Гарди молча открыл дверь – он был уверен в своих учениках: они не подведут.

* * *

В комнате было трое. Аргануса и Батури де Гарди знал, но третью персону – девушку с неправдоподобно бледным лицом и ярко-рыжими волосами – видел впервые. То, что Д’Эвизивил привел с собой правую руку Главы Ордена и неизвестную девицу, немного смутило советника, но и он пришел не один.

– Приветствую! – Арганус медленно встал и подошел к де Гарди. В его движениях было что-то неуловимо легкое, порхающее. Израэль знал, каково быть рабом, ибо был им. Эта обуза не позволяла вести себя легко и невозмутимо, даже если в руках есть власть, а хозяин далеко. Века служения оставляют свой след.

– Я и мои ученики приветствуем тебя! – нарочито важно выговорил де Гарди, давая понять, что пропасть между двумя некромантами велика. Но Арганус подошел вплотную и панибратски обнял лича, словно старого друга:

– Не так давно я узнал, что такое свобода. Из, ты помнишь это чувство?

– Нет, – отчеканил де Гарди, не обращая внимания, что его имя было перековеркано.

– Я могу напомнить тебе о нем.

– Свобода придет ко мне со смертью, – высокопарно изрек Израэль. – Зачем ты пригласил вампиров? – Де Гарди не был уверен, что девушка принадлежит к роду кровососов, но для того чтобы узнать больше, надо задавать открытые вопросы и позволять ответчику самому рассказывать то, о чем хочется узнать тебе.

– Они – слуги, – пространно ответил лич. – Меня волнуют господа. Ты готов получить то, о чем мечтал?

– Мои мечты останутся при мне.

– Не будь глупцом! – посоветовал Арганус. Без видимых магических манипуляций в его руке появилось пламя, готовое в любую минуту сорваться с костяных пальцев.

– Учитель, – первым встрепенулся Паскваль, проделывая тот же фокус с огнем, что и Д’Эвизвил, но де Гарди его остановил:

– Магия хозяина не даст ему напасть.

Арганус кивнул своим ученикам, и они поспешили исполнить невысказанный приказ повелителя.

Движения вампира были неуловимо быстрыми. Будь у Паскваля веки, они не успели бы и моргнуть, как перед ним оказался Батури, а его непонятно откуда возникший клинок воткнулся в светящееся красным око. Некромант даже и не понял, что умирает, как магия, скрепившая его кости, разрушается, а вместе с нею истлевает и жизнь – подобие жизни.

Смерть Каэля был самым сильным оружием в борьбе с бессмертными, но… Сейчас с кинжалом случилось непредсказуемое:

он истлел вместе с костяным телом некроманта. Арганус видел это, но сделал вид, что так и должно быть. Батури заметил скользнувший взгляд учителя и остался доволен: сыновья Хрейдмара постарались на славу. Мало того что они сделали точную копию «смерти», так они еще умудрились вложить в него часть силы, которую когда-то вложил в «смерть» их родитель. Заставить карлов ковать клинок было делом сложным, но результат превзошел все ожидания…

Молниеносный поединок продолжался.

Девушка оказалась менее подготовленной, чем сын Перворожденного. Она замешкалась, но лишь на доли секунды. Два магнитных камня вырвались у нее из рук и врезались в закутанное черными одеждами тело Альфорки. Младший ученик застонал от боли, но вскоре его крик потерялся в металлическом искаженном гудении, которое издавали древние артефакты Трисмегиста. Де Гарди знал, что Альфорку уже не спасти: юбер-орбы останавливаются лишь тогда, когда цель мертва. Он не мог спасти ни учеников, ни себя. Его сковывала магия Хозяина, и преступить через нее он не мог. Но Арганус смог. Как? Как?!

– Чего ты хочешь? – невозмутимо спросил Израэль.

Желай Арганус его смерти – он был бы мертв, но он жив. Значит, личу что-то надо, что-то или кто-то.

– Помощи, – коротко ответил Арганус.

– Что я получу взамен?

– Жизнь. И свободу.

– Заманчивое предложение…

– Тогда принимай зелье! – приказал Арганус, протягивая миниатюрную колбу с черным, как сажа, эликсиром.

– Я получу свободу – или сменю хозяина? – поинтересовался Израэль, прежде чем выполнить приказ.

– Скорее второе, но позже – если оправдаешь мои ожидания, возможно и первое, – не скрывал Арганус. Чтобы зелья хватило на все его планы, а действие было таким, каким надо ему, личу пришлось усовершенствовать изобретение ученика. К «эликсиру разрыва» он примешал эликсир «подчинения», чем заставил каждого, кто выпивает зелье, терять связь с Балор Дотом и его приспешниками, но обременял на подчинение другому повелителю, которым был сам. – Это лучше, чем быть развоплощенным, а мое обещание крепко, поэтому ты сможешь получить и полную свободу, – уговаривал некромант. – Все одно что-то – лучше, чем ничего.

Альфорка умирал медленно. Мучительно. Де Гарди смотрел на него не как на немертвого, получающего искупление, а как на плод долголетних стараний, десятки тысяч часов потраченного времени и нечто родное…

– С гибелью Балор Дота не будет запрета на учеников, – проследил за взглядом вербуемого Арганус. – Ты потратил время на обучение двоих. Но сможешь обучать десятки и сотни. В Стигии немало магов – ты знаешь, талант передается наследственно, но никогда магия не посетит того ребенка, родители которого пользовались Силой. Маг рождается у тех, в ком Сила спала всю жизнь. Сейчас в Стигии таковы все, куда не глянь. Ты воспитаешь других учеников…