Ученик Жестокого Бога
Шрифт:
Мастер клинков, носивший простоватое имя Элаф, очень быстро нашел с Грэем общий язык. К процессу преподавания он подходил с большим энтузиазмом и даже не чурался индивидуальных уроков. В первый же день он отвел Грэя в сторону и вежливо осведомился, кто его учил. Ответ его ни капельки не удивил.
– Халиор? Я, честно говоря, так и думал. Чувствуется его школа.
– Вы его знаете? – удивился Грэй.
– Можно сказать, что он мой бывший ученик. Надо заметить, не самый лучший. Нет-нет, - тут же принялся оправдываться он, заметив, что полукровка вознамерился защитить честь и имя одного из своих наставников. – Боец
– Это какой же? – заинтересовался Грэй, заранее предчувствуя ответ.
– Благородство. Через чур уж он им проникся. Даже самый заурядный бой для Халиора, это священный поединок, который никто не должен осквернять. Любой намек на то, что можно биться трое против одного, вызывал у него негодование. К сожалению, с этим я ничего поделать не смог. В итоге ему пришлось стать наставником, поскольку в первом же серьезном бою его ожидала бы скорая смерть.
– Да, подлостей он не любит, - улыбнулся Грэйлон. – Всякий раз, когда я придумывал какой-либо трюк для победы, он сразу начинал ругаться.
– Вот насчет трюков я с тобой и хотел побеседовать, - прервал его воспоминания наставник. – Хочу заметить, я от начала и до конца изучал твой замечательный бой. Честно скажу, ты меня смог удивить, но вот поразить не сумел. Бьешься ты хорошо, ловкость и координация движений просто выше всяких похвал. Но вот по сторонам ты смотреть не умеешь, да и с планированием боя плохо выходит. В отличие от того же Мирилона, который смог разработать вполне простую, но весьма надежную стратегию.
– Выбить Кора, как самого слабого, и затем задавить меня атаками со всех сторон, - презрительно хмыкнул полукровка. – То же мне тактика.
– Не убеги Талиен с поля боя, она могла бы сработать. Так его дезертирство и жестокая расправа значительно ослабило тех, кто вынужден был сдерживать тебя. И заодно подарило тебе несколько лишних мгновений. Но, в общем, это пока все ерунда. Пока ты будешь здесь, сумеешь достаточно познать всю науку боя. Я как раз и специализируюсь на подготовке к групповым боям. Но вот есть одна вещь, к которой, я чую, ты весьма предрасположен, и ей я буду обучать только тебя. По крайней мере, пока не изучу остальных.
– Что же это за вещь?
– Во время боя ты провернул трюк с песком на мече. Довольно простой и распространенный прием, но у тебя он вышел легко и ненавязчиво. Таким образом, ты сумел временно вывести из строя часть противников. Не буду тебя учить очевидной вещи, что подобное является лучшим способом уравновесить силы.
– Ясно, вы будете меня обучать всяким трюкам и способам их применения?
– Именно. Я чую, ты для этого идеально подходишь.
На этом разговор и закончился. О чем Элаф говорил с остальными ученикам, так и осталось неизвестным. Хотя свидетелями одной такой беседы внезапно стала вся группа. О степени владения клинком наставник уже успел узнать из бойни, устроенной Траем. Поэтому всех удивило, когда проходя мимо Кориэла, он задал ненавязчивый вопрос о том, кто именно учил его сражаться.
– Вообще-то никто, - флегматично ответил менестрель. – Я предпочитал всегда удирать до начала драки, а всех этих колюще режущих штуковин просто боюсь.
– Ты шутишь? – удивился Элаф. – Хочешь сказать, что в этом бою ты впервые взялся за меч?
– Грэй дал
– Плохой или нет, а вот стиль Крепостной Стены, создающий непрошибаемую оборону, у тебя неплохо выходил. Тебе не хватает только опыта и развитой координации. Но если я окажусь прав, ты можешь стать лучшим из бойцов, которых я только знаю, - певец только печально вздохнул на это утверждение.
– И это значит, что мое тело покроется шрамами, и на меня будут западать только любительницы опасных парней.
– Если ты станешь лучшим из лучших, - заметил Мирилон. – То никто просто не сможет нанести тебе ни одного удара. – И чуть подумав, добавил. – Ты очень хорошо защищался от меня.
– Я попробую, - хмуро буркнул Кориэл, похоже, мало веря в слова наставника.
После этого начались тренировки. Грэю и Мирилону, привыкшим к трудностям обучения, не составило труда подстроиться под новый график, но вот остальным приходилось тяжело. Больше всех доставалось Кориэлу. Элаф, считающий менестреля чуть ли не избранным, гонял его вдвое сильнее остальных. После дополнительных занятий Кор возвращался в свою комнату и с грустным лицом принимался запудривать полученные синяки.
– Ну и зачем ты это делаешь, - всегда ехидно интересовался Грэйлон. – Все равно тебя никто кроме нас не видит.
– Зато себя вижу я, - тяжело вздыхал певец. – Просто боюсь, что такими темпами я забуду, как должно выглядеть мое лицо. – И немного подумав, добавлял. – Хотя, боюсь, что все равно забуду, мои запасы уже на исходе. Скоро нечем будет замазывать.
Что касается самого Грэйлона, то он наоборот радовался, оказавшись в своей стихии. К каждому занятию он подходил со всей душой, стремясь узнать как можно больше чего-то нового, и Элаф не подводил. Особенно много времени наставник уделял групповым боям. Причем больший упор делал даже не на защиту от многих противников, а командному бою против одного. Мирилона это особенно возмутило.
– А разве соответствует чести Перворожденного толпой атаковать одного?
– И это мне говорит тот, кто недавно чуть не помер от руки товарища, пытаясь справиться с ним как раз толпой? – хмыкнув, ответил наставник. На этих словах Мирилон смутился, покраснел и больше вопросов не задавал.
Но в Обители преподавали не только фехтование. В Академии обретались многие полезные навыки, в том числе и стрельба из лука, в которой эльфам не было равных. В отличие от Элафа, узнавшего о способностях учеников еще из первого боя, местный мастер стрельбы устроил подопечным целый вступительный экзамен. Мастера звали Оргонэл, и собой он представлял худого и жилистого черноволосого эльфа с острым языком. После проведения стрельб он с интересом изучил мишени, а затем повернулся к ожидавшим похвалы ученикам и спросил:
– А вы точно уверены, что в реальности те, в кого вам придется стрелять, всегда будут крепко связаны? Или вы рассчитываете стать весьма специфическими палачами, убивающими своих жертв посредством долгого и мучительного нашпиговывания стрелами?
– Простите? – искренне удивился Грэй. Стоявший рядом Мирилон, так же придал своему лицу вопросительное выражение.
– А чего меня прощать? Это я вас должен простить за столь убогую стрельбу.
– Я, между прочим, поразил все цели! – внезапно завопил юный гвардеец.