Ученик. Книга третья
Шрифт:
— Так зачем мне тогда в родню тех дворян, которые не могут сходить к его императорскому величеству как мой наставник? — Ухмыльнулся я.
— Та знаешь, — задумавшись, сказала женщина. — Может быть в том, что возьмешь в свою семью простолюдинку больше хорошего, чем плохого. У дворян, как правило, большие семьи и полно дальних и близких родственников, которые, едва вы поженитесь, прибудут к тебе и станут постоянно что-то клянчить. В общем, придётся тебе их обеспечивать, не всех конечно, но тех, у которых нет своих наделов, да и женушка постарается им помочь, это обычное дело. А вот у простых людей, которым тоже потребуется помогать, запросов меньше, было бы что покушать.
Едва мы прибыли в замок, как встретили наставника, который снова был разозлён, впрочем, это у него было обычное состояние, он постоянно чем-то был недоволен. Само собой, едва мы попали в поле его зрения, как учитель обрушился на нас с руганью.
— Вы где так долго шатаетесь, два бездельника? — Спросил он. — Вы вообще в курсе, что мы завтра на войну идём?
— Так всё же готово? — Тут же ответила лекарка. — Продовольствие закупили.
— А почему у наёмников нет ткани для перевязывания ран?
— А я-то тут причём? — Возмутилась женщина. — Может вы мне ещё прикажите одежду им стирать, так как они какие-то грязные. У каждого солдата должна быть ткань на такой случай, если они хотят, чтобы их до меня успели принести.
— Прикажу, будешь и стирать, — сказал наставник, но уже спокойнее, видно понял, что лекарка к этому на самом деле не имеет никакого отношения. Она маг, а не простой врач. — А ты зачем вообще в город попёрлась, тоже подарки покупать?
— Нет, я помогала барону подарок для невесты купить, — ехидно улыбнулась магесса.
— Какой ещё невесты? — Тут же напрягся наставник, причём непритворно
— Да нет у меня невесты, — ответил я. — Просто хорошая знакомая, это Грета, вы её видели.
— Аааа, понятно, — махнул рукой учитель. — А я-то уж подумал.
— Что подумали? — С ехидством спросила Ленси. — Что у вас возможный соперник влияния на нашего общего друга возникнет?
— Всё, пошли вон с глаз моих, — произнёс архимаг, проигнорировав вопрос женщины. — Пока я вам работу не нашёл.
Опасения моего наставника было неподдельным. Мало ли что я могу выкинуть, возьму да и женюсь на графине. Само собой на меня она влиять не сможет, а вот её папашка, явно прожженный интриган, поэтому попытается на меня давить, чтобы делал то, что ему захочется.
Само собой, мой наставник при должном желании может размазать, как мне кажется всю его семью, но и на меня, как я думаю, у него серьёзные планы, как и у императора, поэтому и обхаживают, да и сильно давить не хотят. Что не говори, а значение сильных универсалов трудно переоценить. Вдруг я женюсь на какой-нибудь аристократке, которая бы была роднёй мятежников и буду им стряпать защитные амулеты. Даже при достижении пятой ступени, их будут брать солдаты, так как это серьёзное преимущество перед врагами. Меня, если честно, даже удивляет то, что моего учителя отпускают в очень опасные походы и путешествия, ведь и убить могут.
Я, маясь от безделья, побродил по замковым стенам, а после пошёл к себе в комнату. Удалось узнать, что у графа есть библиотека, вот взяв одну книгу, и направился к себе почитать. Только вскоре заявился наставник.
— Амулет снимай, — приказал он. — Давай его сюда.
— Вот, — протянул я ему требуемое.
Архимаг положил к себе в сумку амулет, а после выглянул в дверь.
— Заходи давай, пьянь подзаборная, долго тут стоять будешь, краснея как девка?
В комнату вошёл наёмник, это был тот самый десятник, который был в стельку пьян на собрании. Он бросал на меня взгляды и неуверенно переминался с ноги на ногу. Я же ожидал дальнейших разъяснений.
— Возьмёшь этого пьяньчугу в свою дружину? — Как-то даже не вопросительно, а утвердительно сказал наставник. — Воин он отменный, только вот командовать среди наёмников больше не сможет.
— Возьму, — тут же ответил я. — Мне хорошие воины нужны.
— А как же слухи про его невезение, неужели не веришь в это?
— Извините за грубость, наставник. Но на мой взгляд в такое могут верить только идиоты, да и назвать его невезучим сложно, довелось мне увидеть, с каким количеством врагов им пришлось сражаться. Тут наверно лучше говорить, что он везучий, но никак не наоборот. Раз смог выжить в той резне. Так что возьму, если конечно моё баронство ещё не разграбили добрые соседи, пока я мотаюсь неизвестно где, возможно, что сейчас там и защищать-то некого.
— Не разграбили, — успокоил меня архимаг. — Оно находится рядом со столицей, а у императора, я уверен, настроение сейчас не то, чтобы закрывать глаза на вольности дворян. Только кто-то дёрнется против его воли, сразу же без голову останется, вместе с многочисленной роднёй.
— Радует, — сказал я. — Значит возьму его на службу, причём десятником, думаю, что хоть немного солдат мне набрали, а в бред про невезение пусть другие верят.
— Странно, — задумчиво произнёс наставник. — Может к тебе сотника прислать, даже от идиота умные речи можно услышать, глядишь, и он начнёт головой думать, а не другим местом, уперся как умалишенный, не хочет больше нормального командира видеть десятником. Ладно, пойду я.
Архимаг вышел, а бывший наёмник остался, смотря на меня.
— Ты чего встал? — Не понял я. — Тоже можешь идти и заниматься своими делами.
— А что делать-то? — Спросил он. — Вы же теперь мой господин, так что можете приказы отдавать.
— Какие тут приказы могут быть? У тебя всё со снаряжением в порядке?
— Да, господин, кузнецы всё отремонтировали.
— Радует, иначе я тебе бы ничем помочь не смогу, денег нет пока. Может и перепадёт что-то после похода от щедрот наставника. Он тебе тоже амулет зарядит или его только у меня забрали?
— Господин Рагон у всех забрал защиту, все ходили почти с разряженными амулетами, даже удивительно, что никто от магии не погиб, а только от простого оружия.
— Хорошо, — кивнул я. — Во время боя никуда не лезь, впрочем, думаю что все около господина архимага будет, его защищать. Сейчас иди, приводи себя в порядок, в общем, делай что хочешь, только не вздумай больше напиваться. Всем бойцов жаль, но не время пить. У тебя семья есть?
— Да, господин. — Ответил мужчина, улыбнувшись. — Три девочки и четыре мальчика.