Учения и наставления моей бабушки Евдокии
Шрифт:
Зашел попить воды и не вышел, женился
Один парень, Николай, поехал по делам. Проезжая через деревню Черниговку, остановился возле одного дома. Вернее сказать, не он, а его конь встал у этого дома как вкопанный. Николай коня и кнутом, и за уздцы, тот не с места. Дрожит, хрипит, но стоит. Неожиданно парню захотелось пить, жажда была невероятная. В горле пересохло так, что он не мог слюну сглотнуть. Постучал парень в ворота, и тут же, как будто бы его ждали, вышла бабка и провела его в дом. Усадила за стол и подала ему холодного квасу. Попил Николай квас, и так ему сделалось хорошо и легко, так весело и беззаботно, что он и сам подивился этому необычайному чувству. Из другой комнаты вышла молодая женщина. Она села за стол и улыбнулась, как будто бы они всю жизнь знали друг друга.
Бабка неслышно суетилась, ставя и ставя на стол всякие разносолы. Грузди соленые, капустку,
– Еды здесь, как на свадьбе, – неожиданно для себя вымолвил Николай.
– Так это и есть свадьба, – тут же ответила женщина, – твоя и моя. Или ты против?
– Нет, я не против, – почему-то сказал парень и действительно почувствовал непреодолимое желание жениться на молодой незнакомке.
В комнату заходили люди и рассаживались вокруг стола. Все поздравляли молодых и кричали им «горько». А Николай чувствовал себя столь счастливым, что все ему были милы – и гости, и невеста Катя, и беззубая бабка. Он ел, пил и целовался. Голова была хмельной, и он сам не понял, как лег ночевать со своей невестой Катериной. Утром он проснулся, хмель ушел, но чувство любовного томленья не проходило. А в это самое время в его отчем доме волновались о пропавшем сыне, который так и не вернулся из своей поездки. Только лишь через два месяца его мать получила письмо. В письме Николай сообщал, что женился на Катерине, что брак его удачен и счастлив и что он остается жить в доме своей тещи.
Прочитав письмо, мать не поверила своим глазам, не мог ее сын так поступить хотя бы потому, что она, не имея о нем весточки, должна была сходить от отчаяния с ума, думая, что ее единственный ребенок погиб, а ведь он знал, что у нее больное сердце, и тем не менее не подавал о себе никаких вестей. Собравшись, она поехала по указанному адресу, но в дом ее не впустили. Вышла к ней мать Катерины и сказала: «Езжай домой, а сын твой будет жить у нас». Моя бабушка, выслушав эту историю, наговорила на овес и отдала его матери Николая.
«Брось овес возле их дома, твой сын придет в ум, и вся присуха с него слетит, как шелуха с овса. Я знаю, – рассказывала бабушка, – есть всякие меры оженить или выдать замуж. К примеру, если девушка засиделась в девках, сотворяется ловушка для жениха. Читаются сильные заклинания в том месте, где живет девица. Женатый мимо того места пройдет и проедет, а если идет или едет холостая душа, то тут уж сам бесенок его остановит возле нужных ворот. Лошадь встанет и не тронется с места, колесо сломается, подпруга лопнет, парень ногу подвернет, или понос его проберет, либо жажда начнет мучить, но он все равно войдет в нужные ворота. Для этих дел приглашались знаткие мастера, а они все просчитывали и даже называли дату, когда объявится жених. Все сходилось. Появлялся человек и сворачивал с пути, чтобы проехать мимо дома невесты, где уже заранее пекли и варили, и не успевал молодец глазом моргнуть, его вели к венцу».
Такие браки были нередки, просто не говорилось об этом, чтобы не попортить дела. Вот такой-то случай и приключился с парнем, из-за которого к нам приехала его мать. Понятно, что ей было больно и обидно, что ее единственный сын поехал до базара и остался навсегда в доме, где его присушили. Отделывают это на семена мака или сухого зрелого овса, которые, заговорив, нужно бросить у того дома, где остался жить омороченный жених. Читают отчитку так:
Встану я, раба (такая-то), благословясь, Выйду из своего дома, перекрестясь, Из дверей в двери, из ворот в ворота, С ворот в поле, из поля в лес, В том лесу живет, мается старый бес. Месяц на небе, сер дуб в земле, Рыба-кит живет в мертвой воде. У той воды сидят, спят три брата. Ой вы, братья, вставайте, На свою грудь медные кресты одевайте. Взбодритесь, взвеселитесь, перекреститесь, Идите вы не взад и не вперед Не на север, не на восток, Пойдите и разыщите раба Божьего (имя), Снимите с него тоску, маету, слепоту, глухоту. Пусть он услышит, глянет, встанет, пойдет, От рабы (такой-то) уйдет. Святые пророки, придите, оморочку снимите. Как он народился, каким он крестился, Каким был, таким бы и стал. Чтоб лихой заговор с него спал. Ключ, замок, язык. Аминь. Аминь. Аминь.Ночлег на могиле
Однажды к бабушке приехала семья из трех человек. Бородатый, высокий отец Василий, его жена Акулина и их сын Остап, и вот какую историю я услыхала.
Остап поспорил с хлопцами, что переночует на погосте. Да не просто на кладбище, а уляжется прямо на могилу. Ударили по рукам, и он пошел в сторону кладбища. И чем ближе он подходил, тем ему становилось тягостней на душе. Он уже жалел о том, что сболтнул сдуру свое обещание, но среди ребят и девчат была Оксана, девушка, которую он любил. Когда ребята спорили о нечистой силе и мертвецах, Оксана ойкала, прижимала ручки к щекам и восклицала, что ни за что бы не решилась пойти ночью на кладбище. Это-то и подтолкнуло Остапа сказать, что он запросто переночует прямо на могиле и ему будет нисколечко не страшно. Кто-то из ребят прицепился к его фразе, и дело кончилось спором на килограмм леденцов, что он всю ночь проспит на погосте. Было темно. На кладбище росли деревья и ели. От них исходила причудливая тень, которая шевелилась, повторяя движения ветвей и листьев на ветру. Казалось, что все вокруг двигается и летает. Остап надеялся, что где-то неподалеку спрятались девчата и хлопцы, чтобы проконтролировать его геройство. Это придавало ему силы. Луна спряталась за тучи, и стало беспроглядно темно. Остап продвигался на ощупь. Наконец он остановился. Нащупав бугор могилы, он улегся на нее, мысленно решив, что друзья затаились и видят его нерешительность.
Земля была все еще теплой от прогретого жаркого дня, и от могильной травы шел нескончаемый дурманящий аромат. Мозг Остапа лихорадочно работал, мысли сменялись одна страшней другой. Ему подумалось, что там, под землей, на глубине двух метров, прямо под ним лежит покойник. Руки его наверняка сложены на груди, а на лбу, как и полагается, положен венчик из ткани, на которой нарисованы кресты и слова из заупокойной молитвы.
Остап замер от жути, которая медленно, но упорно подкатывала к его сердцу. Он не мог ни бежать, ни встать, ни закричать. Ему уже было все равно, следят ли за ним его друзья и Оксана или нет. Он чувствовал, что кончается от страха, но встать, уйти с этой жуткой могилы Остап не мог. Закрыв глаза, он молился, чтобы только уснуть, если уж сил нет на то, чтобы встать и убежать. Вдруг ему почудился шепот, но не со стороны, а прямо-таки из-под него. Вернее сказать, шепот шел в ухо из могилы.
«Остап, – шептал голос, – ты мой гость, а я твой хозяин. Никто ко мне не приходил эти годы, ты первый. Хочешь увидеть, где я живу?» «Я засыпаю, – мелькнуло в голове у Остапа. – Это сон», – и он действительно растворился в непонятном нереальном состоянии, какое бывает только во сне, где невозможно определить, где явь, а где сон. «Пойдем!», – сказал все тот же тихий голос.
Перед его глазами появилось сжатое пространство – яма не яма, пещера не пещера. На уровне его глаз, так, как если бы он глядел перед собой, из земли торчали корни деревьев и камни. Он видел, как двигается, извиваясь в земле, червь, и ему в нос ударил терпкий запах земли и прелой листвы. Гроб старый, со сломанными, трухлявыми досками, а в гробу человек. Затем, как бывает обычно во сне, картинка изменилась. Остап шел по аллее. Мимо него шли какие-то люди. Они двигались тихо и молча. Старые, молодые, подростки, маленькие дети, солдаты, священники. Все они были одеты в одежды разных времен и эпох. Остап спросил своего спутника, почему они все молча ходят? – «Они ждут, когда их призовут». Неожиданно у Остапа мелькнула бунтующая мысль – сон это все-таки или не сон? Он обернулся на того, кто был, по его мнению, хозяином могилы, на которой он спал и чье лицо он видел в гробу.
– Я могу спросить все, что хочу? – спросил его Остап. По лицу его спутника промелькнула недовольная гримаса. Но он все-таки сказал:
– Да, можешь спросить, и я отвечу.
– Как твое имя? – спросил его Остап.
– Меня звали Никола.
– Ты можешь мне сказать, когда я умру и как я проживу, а главное, выйдет ли за меня замуж Оксана?
– Оксана не выйдет ни за кого, она утонет, потому что жалость имеет свойство губить. Сам ты будешь болеть, но спасет тебя святое слово.