Учитель и Ученик: суперагенты Альфред Редль и Адольф Гитлер
Шрифт:
Но, как выяснилось спустя всего лишь десяток лет после смерти Редля, такое забвение оказалось относительно недолгой паузой.
Многолетняя кровавая трагедия Первой Мировой войны, нелепое и несправедливое ее завершение для государств, объявленных побежденными, заставили припомнить таинственные обстоятельства, предшествовавшие ее возникновению и сопровождавшие ее начало.
Прочно, казалось бы, позабытая история полковника Редля не могла не привлечь к себе нового внимания. И оно уже не ослабевает вплоть до наших дней!
Редль постепенно превратился в одну из культовых фигур современной политики и культуры (извиняемся за почти невинный каламбур!), хотя и уступающую по своим масштабам самым знаменитым персонажам всемирных трагедий ХХ-го столетия.
Число публикаций о Редле, возникших в течение уже почти ста лет со дней происшедшей драмы, просто безмерно. Было предпринято и три широко известные экранизации этого сюжета — в 1925, 1955 и 1985
«Наряду с ужасной и одновременно увлекательной драмой Мата Хари шпионский скандал, разразившийся вокруг полковника Императорского и королевского Генерального штаба Австро-Венгерской монархии Альфреда Редля, относится к одной из самых знаменитых афер того времени.
Столь беспрецедентный в истории старой австрийской армии факт государственной измены элитного офицера, занимавшего такую важную должность, не зря послужил сюжетом множества журналистских статей, книг и фильмов, хотя в них очень часто были смещены акценты по отношению к исторической правде. От Стефана Цвейга и Эгона-Эрвина Киша [49] до фильма Иштвана Сабо, от 1920-х годов до современности, этот случай был описан неоднократно, но почти ни одна деталь в этих описаниях не соответствует действительности» [50] — так начинает рассказ о Редле один из серьезных современных авторов, Альберт Петё.
49
О нем будет подробно рассказано ниже.
50
Петё А. Полковник Редль. Перевод с немецкого: Виталий Крюков, Киев, odin1 @ i.com. ua_2005. Оригинал: Albert Pethe. Oberst Redl. Глава из сборника «Секретные службы в мировой истории» под редакцией профессора Вольфганга Кригера (Geheimdienste in der Weltgeschichte, herausg. v. Wolfgang Krieger. Mьnchen, 2003).
Сравнение со знаменитой Матой Хари вполне правомерно. Эта голландская актриса, исполнительница эротических индонезийских танцев, была обвинена в шпионаже в пользу Германии, осуждена и расстреляна в октябре 1917 года. Ее роль была невероятно раздута англо-французской пропагандой, искавшей тогда виновников собственных военных неудач: «Мата Хари была связной немецкой агентуры в Париже. Она перевозила секретные документы через голландскую дипломатическую почту» [51] — к этому-то, по-видимому, и сводились все ее реальные шпионские грехи, но даже и тут она действовала едва ли взвешенно и продуманно.
51
Бояджи Э. История шпионажа. В двух томах. М., 2003. Т. 1, с. 67.
Ниже мы будем использовать текст Ричарда Уильмера Роуэна, включенный в качестве отдельного раздела в сборник знаменитейших шпионских историй, собранный в 1963 году под эгидой одного из величайших руководителй разведки ХХ столетия — создателя и многолетнего директора ЦРУ (C.I.A.) Аллена Даллеса. Этот сборник (в использованном нами переводе на русский он назвывается «Асы шпионажа» [52] ) сразу после выхода в США заслужил неофициальный титул «Библии современного шпионажа».
52
Роуэн Р.У. И на старушку бывает прорушка. // Даллес А. (автор-составитель). Асы шпионажа. М., 2004.
Даллес, кстати, так же невысоко расценивал уровень Маты Хари: «ни в мотивах ее действий, ни в применявшихся ею методах, да и в достигнутых результатах — насколько это известно из исторических источников, — я не нашел ничего выдающегося. Вызывает обоснованное сомнение даже тот факт, а стоила ли полученная от воздыхателей информация, изложенная ею на бумаге, самой исписанной бумаги. /…/ Она стала жертвой общественного мнения и давления, оказанного на французские власти в 1917 году, в результате поднявшейся волны шпиономании и необходимости показать решительность принимаемых ими мер против шпионов». [53]
53
Даллес А. Указ. сочин. С. 7–8.
Вот и с Редлем общественное мнение обходилось в прошлом и продолжает обходиться даже теперь едва ли более справедливо и обоснованно, что, конечно, находит прочную опору в том обстоятельстве, что Редлю, в отличие от голландской танцовщицы, никак не могла отводиться роль безответственной марионетки.
Редль был разведчиком-профессионалом — общепризнанно выдающимся и даже, на наш собственный взгляд, просто гениальным; последнюю оценку нам еще предстоит аргументировать.
Как пример предвзятого и поверхностного отношения к Редлю, Альберт Петё приводит цитату из автобиографии Стефана Цвейга (1881–1942), опубликованной в Стокгольме спустя два года после самоубийства этого замечательного писателя в эмиграции в Бразилии. [54]
54
История Редля занимает три страницаы автобиографии Цвейга «Die Welt von Gestern» («Вчерашний мир» или «Мир вчерашнего»): http: //de.wikipedia.org/wiki/ Stefan_Zweig.
Цвейг, еврей из Вены, хотя и считался убежденным космополитом, но вместе со всей венской публикой переживал в свое время скандал, разразившийся с Редлем:
«Этот полковник, внешне выглядевший в точности как любой иной средний хороший австрийский офицер, — доверенное лицо наследника престола; ему был доверен самый важный отдел — секретная служба армии, и он должен был бороться с разведками противника. Но теперь, в 1912 году, в ходе балканского кризиса, произошла утечка самой важной тайны австрийской армии — плана боевого развертывания. Он был продан в Россию, что могло стать причиной беспримерной катастрофы в случае войны, потому что русские заранее знали каждое продвижение австрийской наступающей армии. Паника в кругах Генштаба… была ужасной… И министерство иностранных дел, не совсем надеясь на сноровку военных властей, не уведомляя Генштаб, решило само провести расследование и поручило полиции, помимо всех прочих мероприятий, проверять все письма «до востребования», приходящие из заграницы, не обращая внимания на тайну переписки. Однажды в почтамт поступило письмо со станции Подволочиска на русской границе на адрес «Опернбалль». При открытии выяснилось, что внутри конверта не было письма, зато лежали восемь свеженьких купюр в тысячу крон каждая. Эта подозрительная находка тут же стала известна полиции. К окошку почтамта был направлен сыщик, чтобы немедленно арестовать человека, обратившегося за этим письмом. На мгновение история превратилась из трагедии в уютный типично венский фарс. В обеденное время на почте появился некий господин и спросил о письме с адресом «Опернбалль». Почтовый служащий тут же подал скрытый сигнал сыщику. Но сам сыщик как раз отправился на обед, чтобы выпить кружку пива…» [55] и т. д.
55
Петё А. Указ. сочин.
Число неточностей и искажений в приведенном тексте превышает количество содержащихся в нем фраз. То же отмечает и Петё, комментируя Цвейга:
«Естественно, сыщик не ушел выпить пива, письмо лежало на почте в ящике, но отправлено оно было в Берлине, а не в местечке с непроизносимым названием, /…/ и на адрес Никона Ницетаса, а вовсе не на «Опернбалль»… Это только начало необходимых исправлений, но все равно — такое описание дела Редля /…/ повторяется неоднократно и у других авторов и читается, конечно, с большим интересом» [56] — с последним утверждением невозможно не согласиться.
56
Там же.
Заметим к тому же, что даже последний кратчайший отрывок из текста самого Петё содержит по меньшей мере одну существенную неточность — мы ее укажем немного ниже (другой является стилистическая погрешность автора или переводчика: что означает странное утверждение, что письмо лежало на почте в ящике? В каком еще ящике?)!..
С рассказом Цвейга перекликается множество иных.
Характерно, что подавляющая масса авторов, пишущих о личностях, подобных Редлю, не слишком обременяет себя соответствием строго установленным истинам, что объясняется, с одной стороны, чрезмерным количеством сведений, выявленных современниками и историками, но доступных во всей их полноте лишь немногим специалистам (особенно с учетом того, что значительная доля исследований публикуется на разных языках — и либо вовсе не переводится на другие, либо пересказывается в сильно усеченном или искаженном виде), а с другой — парадоксальным дефицитом иных очень важных подробностей даже о самых известных персонажах, в особенности — относящихся к секретным службам.