Учитель
Шрифт:
— Кирилл, и всё-таки, объясни, зачем тебе понадобилась эта спасплатформа? — Недоумённо проговорил Фёдор Георгиевич, едва получив подтверждение из банка о поступлении оплаты.
— Я летом собираюсь отправиться путешествовать по стране. — Пожал я плечами, с удовольствием разглядывая изображение только что приобретенного агрегата. ПС — У, девятиметровый монстр на шести колёсах почти полутораметрового диаметра, выкрашенный в яркий оранжевый цвет. Настоящий вырвиглаз. Ничего, перекрашу.
— Без прав? — Приподнял бровь боярин. — На платформе спасателей? Оригинально.
— А я с Ольгой поеду. У неё-то права есть. И да, именно
Тут я слукавил, конечно. Думаю, если напрячь Рогова, то в нишах, предназначенных для пожарных скафандров можно будет упихать стенды для наших ЛТК, вместе с самими «Визелями»… Хотя, конечно, голову Жорику придётся «посушить» изрядно. — Кирилл, ты сумасшедший. — Заключил Фёдор Георгиевич, и нахмурился. — Подожди, а учёба как же? В смысле, ты же не собираешься Милу с Линой с собой брать?
— Нет, конечно. Места в платформе не так много, чтобы вчетвером можно было с комфортом разместиться. Про охрану, которую вы им обязательно всучите, и вовсе промолчу. А рассекать по стране кортежем… ну это уж точно, глупость. Да и вообще, пускай отдохнут от меня месяц — другой. Заодно, по возвращении, смогу оценить насколько усердно они способны заниматься самостоятельно. — Заключил я.
— М — да. Удивил ты меня, Кирилла… — Покачал головой боярин Громов и, побарабанив по столу пальцами, вздохнул. — Ладно, завтра к вечеру тебе доставят «обновку» домой, жди. Потом, как-нибудь покажешь, во что превратил несчастную платформу. Мне интересно…
— Не вопрос. — Кивнул я. — Спасибо за помощь.
— Да не за что. Деньги-то твои. — Отмахнулся дядя Фёдор и нахмурился. — М — да… Ладно. А теперь, с твоим делом мы закончили, я так понимаю?
— Вроде бы. — Я пожал плечами и, помедлив, поинтересовался. — А у вас ко мне тоже имеется какое-то… дело, так?
— У нас, да… — Задумчиво протянул боярин и, откинувшись на спинку кресла, замолчал. Хм, а вот отцов «трон» в кабинете, где мы с дядькой устроились сразу по окончании долгого «домашнего» обеда, Фёдор Георгиевич, в отличие от остальной обстановки, оказывается, не поменял…
— Я вас слушаю, дядя Фёдор. — Поторопил я собеседника, кажется, потерявшегося где-то в собственных мыслях.
— Да… извини, Кирилл. Задумался. — Очнулся он и, бросив на меня острый, оценивающий взгляд, тихо заговорил. — Как ты понимаешь, приглашение на обед было только поводом для нашей встречи. Я… наслышан от близняшек, что у тебя возникли определённые трудности и… хочу напомнить свои слова. Ты всегда можешь обратиться ко мне за помощью, Кирилл.
— Я помню, Фёдор Георгиевич. — Кивнул я. — И благодарен вам за это. Но, честное слово, с происходящим со мной, я должен справиться сам. Подождите, не перебивайте. Тому есть две причины. Первая, это моя эмансипация. Штука редкая, так что, сейчас, на меня, как на зверька в зоопарке, направлено внимание всего московского
— Кто? — Фёдор Георгиевич аж вперёд подался.
— Бельские. Чуят твари, что я могу лишить их половины гвардии и привилегий, заявив права на главенство в роду Скуратовых, вот и устроили травлю. Убить меня, когда я под прицелом внимания всего света, значит потерять лицо. А так… полагаю, они рассчитывали, что я сломаюсь, или наделаю ошибок, после которых Государь даже рассматривать возможности передачи мне титула Скуратовых не станет. Вот только, их психологи совершили ошибку. Они рассчитывали давление на «золотого мальчика», выросшего в теплице, а я…
— Да уж, а условия твоей жизни, тепличными точно не назовёшь. — Грустно кивнул Громов. — Но, как ты узнал?
— Я распотрошил вычислители наёмников, что похитили Ольгу. Как я уже говорил своей наречённой, майор «Северной звезды» был очень предусмотрительным человеком и хранил записи своих переговоров с нанимателями…
— Ну да, теперь понятно, что ты имел в виду под проблемами для нашего рода. Если мы вступимся за тебя, то это может оказаться началом большой войны родов. Так?
— Именно. И я не хочу стать причиной такой бойни.
— Во — от как… — Боярин вздохнул и, прикрыв глаза, снова задумался. В кабинет воцарилась тишина. Ненадолго. Фёдор Георгиевич открыл глаза, и вдруг усмехнулся. — Вот как, значит… Ладно, думаю, здесь мы можем сделать, как ты выражаешься «финт ушами». Кирилл, выслушай меня, пожалуйста, и не перебивай, пока я не закончу. Хорошо?
— Конечно. — Кивнул я. Интересно, что задумал мой драгоценный дядюшка?
— Ты правильно сказал насчёт внимания к эмансипированному. Действительно, таковые, редкие птицы в наших краях. И мы тоже внимательно следили за творящимися вокруг тебя событиями… не нарушая, естественно, наших договорённостей. Да, и кое — какие подозрения насчёт Бельских у нас тоже имелись… Так вот, сегодняшний сбор совета рода, оценив твои действия, умения и возможности, решил дать… Тьфу, к чёрту, этот велеречивый бред. Короче, Кирилл, если ты прав относительно авторов травли, то оставить тебя без поддержки я не могу, это было бы предательством памяти моего брата и его жены, твоей матери, но… у нас имеется возможность избежать войны с Бельскими, и одновременно, обезопасить тебя от их нападок. Наше старичьё, наконец, прекратило переливать из пустого в порожнее… за что надо сказать «спасибо» недавнему шоу, что ты устроил с близняшками для Пантелея… В общем, род Громовых предлагает тебе стать главой младшей ветви. Условия, естественно, обсуждаемы. Никакого давления в стиле моего батюшки. Всё на паритетных началах. Что скажешь, Кирилл Николаевич?
Вот это заявление… А оно мне надо, такое-то счастье?!
— Я… я должен всё хорошенько обдумать, Фёдор Георгиевич. — Немного оправившись, выдавил я из себя.
— Разумеется. Я тебя не тороплю… и, учти, каким бы ни было твоё решение, я его поддержу. — В Эфире словно волна прошла… Усталость, грусть… а ещё уверенность в собственном решении и… смирение? Однако…
Я проследил за взглядом Фёдора Георгиевича и наткнулся на фотографию его отца, стоящую на книжной полке… М — да…