Удача леди Лайзы
Шрифт:
— Какие мрачные мысли в такой веселый вечер!
Лайза обернулась и увидела друга Чада, лорда Уайссенхэма.
— Надеюсь, теперь настал черед моего танца, — сказал он, когда оркестр заиграл быстрый контрданс.
— Ох, Джеми! Мне сейчас не до танцев, — возразила она, улыбаясь. — Может, мы просто немножко посидим? Хорошо?
Она жестом указала на одну из мягких скамеек, стоявших вдоль стен зала.
— Конечно, — ответил он с глубоким поклоном.
Когда они медленно удалялись прочь от танцующих, Лайза слегка кивнула, здороваясь с Кэролайн Пул, которая скользила по паркету
— Видимо, она не скучает по Чаду, правда? — презрительно заметил Джеми.
Лайза ошеломленно посмотрела на него. Он усадил ее на скамейку и сам сел рядом.
— Так события развиваются в этом направлении? — спросила она осторожно, перебирая складки своей воздушной юбки.
Джеми громко рассмеялся:
— Упаси Бог, нет! По крайней мере, зашло не так далеко, как некоторые могут подумать. Просто она вешается на него, когда они вместе.
Джеми посмотрел в сторону и нахмурился. Лайза вопросительно приподняла брови.
— Есть новости о вашей подвеске? — неожиданно спросил Джеми.
— Нет, но, кажется, Чад думает...
— Вы хоть что-то знаете о том, когда он вернется в Лондон?
Она напряглась.
— Чад не делился со мной мыслями по поводу своих поездок. Мы не...
— Простите меня, Лайза. Просто мы... мы слышим кое-что... иногда очень странное.
Лайза замерла.
— Что именно странное?
Джеми неуютно заерзал на месте.
— Что Чад... что он...
— Что его подозревают в краже подвески королевы?
— Итак, вы уже тоже слышали сплетни. — Джеми испустил глубокий вздох. — Да, это и много чего еще. Что Чад потерпел финансовый крах, потому что тратит больше, чем может себе позволить, и теперь, если иметь в виду обрушившиеся на него напасти...
— И, — закончила Лайза голосом спокойной угрозы, — его отчаянное положение становится отличным убедительным мотивом кражи пресловутой драгоценной штучки из дома его друзей.
— Да, так говорят. — Джеми кивнул в знак мрачного согласия. — Господи, Лайза, не могу поверить, что все начинается сначала.
— И я тоже.
Она резко повернулась к нему.
— Вы знаете, Джеми, когда его вынудили покинуть Англию... тогда... из-за слухов... я подумала, что это просто злосчастный рок. Но теперь... теперь я начинаю думать, а не стал ли он жертвой чьего-то дьявольского плана? — Она болезненно улыбнулась. — Наверное, это звучит очень мелодраматично.
Джеми пристально смотрел на нее.
— Может быть, но я и некоторые из его друзей думаем то же самое. Вы кого-то подозреваете?
— Нет, конечно нет. Я не могу представить, чтобы кто-то мог ненавидеть Чада так сильно, что захотел погубить его. И я не знаю никого, кто был бы достаточно порочен для такого рода вещей. — Она покачала головой. — Может, мы говорим ерунду. В конце концов подобные ужасы случаются только в романах, издаваемых Минерва Пресс.
Джеми опять посмотрел на нее, но ничего не сказал. Через несколько минут он отвел ее назад к толпе танцующих, где Седди Пэквуд тут же пригласил Лайзу на вальс. Седди, молодой джентльмен с серьезным выражением
— Говорят, он скоро будет готов вторгнуться в Бельгию. И ничего не делается, чтобы его остановить. На дворе скоро июнь, а эти идиоты в Брюсселе и пальцем не шевелят!
— Ну полно, полно, Седди, — ответила Лайза успокаивающим тоном. — Уверена, герцог взял все в свои руки. У него много неотложных дел, вы же знаете. Я слышала, он все еще пытается собрать вместе силы союзников. Нелегкая работа, потому что войска, принимавшие участие в войне на полуострове, либо отправлены воевать в Америку, либо распущены.
— Да, конечно, но все же он не должен был позволять Бонапарту собирать себе подмогу по всей Франции.
— Уверена, вы правы, Седди, но музыка уже смолкла. Может, мы удалимся в буфет?
Седди, покраснев до корней волос, смущенно извинился и, бережно поддерживая ее локоть, повел в комнату, прилегавшую к залу.
Остаток вечера прошел без особых событий, но мысли Лайзы снова и снова возвращались к разговору с лордом Уайссенхэмом. Чад — жертва чьего-то недоброжелательства? Нет, все гораздо хуже, чем просто недоброжелательство. Потому что если то, что происходило много лет назад и начиналось опять, было чьих-то рук делом, то это был акт злобы, происки какой-то порочной натуры, и угроза была настолько зловещая, что граничила с преступлением.
Была уже почти ночь, когда Селкирк проводил ее внутрь дома. Лайза собиралась подняться по лестнице в свою комнату, когда из гостиной до нее донесся голос матери:
— Лайза! Можно тебя на минутку, дорогая?
Что-то в ее голосе заставило Лайзу замереть, хотя она одной ногой была уже на ступеньке.
— Господи, мама, что ты тут делаешь в такой час?
— Джордж только что ушел.
Она мечтательно улыбалась и жестом манила свою дочь в гостиную.
— Он попросил меня выйти за него замуж, — сказала она, когда они сели на стулья у камина.
— И это все? Мама, да он регулярно просит тебя выйти за него замуж вот уже полтора года.
— Да, но на этот раз я согласилась.
— Ох, мама! — только и смогла выговорить Лайза. Но потом она быстро вскочила и села на пол у коленей матери. — Я так рада за тебя! Я просто счастлива.
— Правда, дорогая? Я тоже так рада! Я знаю, тебе нравится Джордж... но я не знала, как ты отнесешься к тому, что он может стать твоим отчимом, — продолжила она, колеблясь. — Конечно, это совсем не то, что было у нас с твоим отцом, и никогда не может быть ничего похожего, но Джордж — такой...
— Именно, мама, — Лайза сжала ее руки. — Джордж будет чудесным спутником тебе в жизни, и я желаю вам обоим счастья и радости.
В ответ Летиция лишь крепко сжала пальцы дочери.
— Спасибо тебе, Лайза. Это так много значит для меня. Мне ненавистна мысль жить одной, ты это знаешь. Теперь, когда Чарити выходит замуж, и ты тоже, может... Сейчас это возможно, — рискнула она продолжить, когда Лайза отрицательно замахала руками. — Когда Чад вернулся...
— Нет, мама, — проговорила Лайза, быстро вставая. — Между мной и Чадом ничего нет, и нет никакой вероятности, что вернутся отношения, которые умерли шесть лет назад.