Удача по скрипке
Шрифт:
– И все у одной бабы?
– Все у одной бабы.
– Врешь, - говорю.
– Ой, Вавка, врешь. И через твое вранье я на слезы вся разойдусь. Очень уж ты девка беспутная.
– Ладно, Зина, - говорит мне Вавка.
– Всем делилась с тобой, поделюсь и сейчас. Может, ты в жизни тоже устроишься.
Вытерла я быстренько слезы, вывесила на двери табличку "Учет", сели мы с Вавкой на пол за прилавком, чтобы с улицы видно нас не было, смотрит Вавка мне в лицо и спрашивает:
– Скажи мне, Зинаида, чего
– Чтобы Гриша мой вернулся, - говорю.
– Больше мне от жизни ничего не требуется.
– Экая ты дура, - отвечает Вавка с досадой.
– Ну, вернется, поживет с тобой месяц, а потом загуляет - и опять поминай как звали. Хочешь мужа солидного, терпеливого?
– Не трави ты мне душу. Конечно, хочу.
– Ну, так слушай меня. Сразу после работы отправляйся, голубка, в центр. Возле магазина "Маруся" - на Суворова, знаешь?
– подворотня есть. Войдешь во двор - там женщины толпятся, кто продает барахлишко импортное, кто покупает. Ты на эту приманку не клюй, проходи в дальний угол, за гаражи, и спрашивай Татьяну Петровну. Она тебе все, что надо, устроит. Подойдешь к ней - режь напрямик: так и так, мол, я от Вавы пришла, хочу замуж выйти, а человека поблизости нет. Да прикинь заранее, кого тебе надо: брюнета или седого, ученого или военного. Татьяна Петровна любит в таких делах определенность.
Не поверила я ни одному ее слову, однако для виду и для подначки спрашиваю:
– Как же она мне мужа устроит? Адрес даст, телефон или тоже открыточку?
– А это уж не твоя забота. Думаю, что и сама не заметишь, как знакомство завяжется. Где-нибудь в автобусе подсядет к тебе человек, глазки твои похвалит, улыбочку. Ну а дальше - как с Татьяной Петровной обговоришь, так и будет. Хочешь - на другое утро в загс, а не хочешь нахрапом - будет по ночам под окнами твоими дежурить, сигареты покуривать...
– Мне курящего нельзя. Ребенок в доме, и отец человек больной.
– Ну, конфеты грызть "Театральные". Я с одной там встретилась, с клиенткой. У нее такая же ситуация: одинока и дитя на руках. В договоре это все обозначить придется.
– В каком таком договоре?
– Сердце у меня так и замерло.
– А что ж ты думаешь, - отвечает мне Вава с усмешкой, - на одном честном слове это предприятие держится? Бланк заполнишь, бумагу подпишешь, в двух экземплярах, все чин по чину.
– Документы с собой, значит, брать?
Смеется Вавка.
– Никаких документов этой тетке не надо. Она человека насквозь видит. А соврешь - сама же и пострадаешь. Ты лицо подлежащее.
– Так-то так, - говорю.
– И во сколько же мне обойдется эта услуга?
Рассердилась на меня Вавка.
– Бестолковая ты, Зинаида. Где это видано, чтоб мужей за деньги доставали? Ни копейки ты на этом деле не потеряешь, поверь мне на слово. В деньгах эта тетка не заинтересована.
– В чем же
– А в том, чтобы ты, простофиля, счастье свое нашла.
Смотрю я на нее в упор и чувствую: хитрит моя подружка, скрывает.
– Вот что, Вава, - говорю я ей, - давай начистоту. В жизни мне никто ничего бесплатно не делал, кроме государства, а твоя Татьяна лицо, как я понимаю, частное. Говори всю правду, не бойся, я уже ко многому привыкшая. Но вслепую действовать не люблю.
– Все на месте узнаешь, Зинаида, - отвечает мне Вавка решительно.
– Поезжай и не думай плохого: сделка вполне законная. Знай одно: все, что ты ни попросишь, она для тебя сделает.
– Так уж прямо! А если я немыслимое попрошу: красавицей захочу стать писаной?
– Воля твоя, - говорит Вавка.
– Но не очень я тебе это советую. Ну устроит она тебя куда надо, щеки там тебе уберут, нос подправят, а дальше что? Для обыкновенной жизни ты и так хороша, а безумство не в твоем характере.
– Ну а если я мужа себе закажу, двухэтажный дом да еще в смысле внешности мелкие изменения?
– Ишь какая ты ловкая, - смеется Вавка.
– Так и я бы хотела. Однако норку возвращать пришлось, хоть и жалко было до ужаса.
– Кто ж она такая, - спрашиваю, - эта Татьяна Петровна? Аферистка, сводня или похуже кто?
– А я и сама не знаю, - отвечает мне Вавка.
– В договоре написано "агент", а от какой организации - не разберешь: буквы на печати смазались.
Тут как раз мой сыночек из школы пришел, в дверь стучится. "Мама, кричит, - мама!" Обрадовалась я без памяти, что дурной разговор наш придется кончать: совсем мне Вавка голову заморочила. Вскочила я, к двери бегу открывать, а Вавка мне из-за стойки:
– Так смотри не забудь: улица Суворова, магазин "Маруся", дворик с правой стороны, спросить Татьяну Петровну.
– Ай отстань, - отмахнулась я от нее, - не пойду я никуда, и дела твои темные, неприятные.
Впустила я своего Толика: пальтишко у него нараспашку, личико румяное, портфель расстегнут.
– Мама, - кричит, - мама, я по пению пятерку получил!
И с разбегу головенкой в грудь мне тычется, руками своими мокрыми меня обнимает. Я сняла с него шапку, волосики его потрогала: влажные они, потные.
– Ах ты ласковый мой, - говорю, - соловеюшко, придется мне в кафе тебя отвести, мороженого покушаешь.
Тут Вавка моя поднимается, ни кровинки в лице у нее, глаза как стеклянные. Стоит смотрит на нас и губы свои полные покусывает.
– О себе не хочешь думать, - говорит она мне, - о сыне бы хоть подумала.
– А что о нем думать?
– отвечаю.
– Вон какой мужичок: добрый, веселый.
– Ну а толку что?
– говорит мне Вавка.
– В тебя пойдет - дурачком помрет, в отца пойдет - сопьется.