Удачный брак
Шрифт:
— Мне в любом случае пора. — Я встала. — Спасибо, что уделили мне время. Я могу позвонить, если появятся дополнительные вопросы?
— Конечно, — ответила Мод. — Что вы намерены делать дальше?
— В первую очередь вытащить Зака из Райкерса под залог. Но это просто технические нюансы. После этого, учитывая, что Зака обвинят в убийстве, мы начнем сбор фактов, опрос свидетелей. Нам может потребоваться ваша помощь.
— Разумеется, я помогу. Можно я позвоню, чтобы узнать новости? Учитывая все обстоятельства и… вечеринку… думаю, мы все в какой-то мере ответственны. Особенно перед Кейзом. У вас есть карточка?
—
— Было бы здорово, — ответила Мод.
Я прокрутила вниз контакты, которые сохранила перед началом работы в «Янг & Крейн», до довольно расплывчатого «Новый офис» и отправила Мод адрес и номер прямого телефона.
— Вы можете звонить мне в любое время, — сказала я, хотя Мод, казалось, испытала настолько сильное облегчение, что я даже пожалела, что дала ей свои контактные данные. Я направилась к двери. — Спасибо, что уделили время.
Было около четырех часов, когда я остановилась рядом с гастрономом на углу Седьмой авеню и Флэтбаш неподалеку от выхода к поездам подземки. Я быстро изучила полки с газетами, нет ли там «Нью-Йорк таймс» или «Дейли ньюс», которые всегда освещали всякие дешевые сенсации. Группа богатеньких родителей с Центр-Слоуп, свингерская вечеринка и гибель роскошной красавицы — тройной выигрыш для таблоидов. Рано или поздно заголовки типа «Убийство после групповушки» или «Горячие мамочки с Центр-Слоуп» украсят их первые полосы. Но сегодняшние выпуски были посвящены коррупционным скандалам в транспортном управлении Нью-Йорка, когда одному водителю выплачивали сотни тысяч долларов за сверхурочные.
Внезапно у меня закружилась голова. Жара, недосып, эмоциональное опустошение прошлым вечером. А еще я ничего не ела весь день. Я ухватилась за дверной косяк, входя в гастроном.
Около минуты я бесцельно торчала в магазине, а потом подошла к кассе с диетической колой, упаковкой «Эм энд эмс», пачкой жевательных конфет и шоколадкой.
— Надеюсь, вы не будете весь день питаться только этим, — сказал дружелюбный парень за кассой, покачав головой с серьезным видом. — Столько сахара вредно для здоровья.
— Разумеется, нет! — уверила я, хотя собиралась сделать именно это в ту же секунду, как окажусь на улице.
Он отсчитывал мне сдачу, и тут я заметила коробку спичек рядом с кассовым аппаратом. «Энид». Я взяла один коробок. Сердце бешено заколотилось.
— А откуда у вас такие? — спросила я.
А вот и альтернативная версия в деле против Сэма. Может, он вчера и не ходил пить. Конкретно этот гастроном всего в двадцати кварталах от нашей квартиры, а Сэму не очень нравился Центральный Слоуп — слишком уж много банкиров и латте за пять долларов — поэтому не думаю, что спички у него из этого магазинчика. Но если в этом гастрономе есть такие спички, то они могут быть и в других. А если я ошибалась насчет его
— Такие что? — Парень посмотрел на меня поверх очков для чтения.
— Спички! — Я показала пачку. — Они же из бара в Гринпойнт, так ведь?
— Закрылся. Двадцать лет работал. — Он покачал головой. — А теперь оптовик, продающий сигареты, бесплатно дает спички.
Свидетельские показания перед большим жюри
Детектив Роберт Мендес вызван в качестве свидетеля седьмого июля, подвергся допросу и дал следующие показания:
Допрос проводит миссис Уоллес
В: Доброе утро, детектив Мендес.
О: Доброе утро!
В: Вы были в Монтгомери-Плейс, 597, ночью второго июля?
О: Да.
В: Что вы сделали после прибытия на место преступления?
О: Подошел к мистеру Грейсону и попросил его выйти со мной на улицу, чтобы дать криминалистам возможность поработать. А еще я подумал, что там будет лучше для самого мистера Грейсона. Обычно лучше не пускать родственников на такие места преступлений.
В: Что вы имеете в виду под «такими местами преступлений»?
О: Состояние тела жены мистера Грейсона. Ей было нанесено множество травм. Все залито кровью.
В: Мистер Грейсон вышел с вами на улицу?
О: В тот раз нет.
В: Почему?
О: Непонятно.
В: Он сказал, что не хочет оставлять свою жену?
О: Нет. Он вообще ничего не говорил про нее.
В: А помните, что он вообще говорил?
О: Просто спорил в агрессивной манере. Постоянно спрашивал, зачем ему вообще куда-то уходить. Мне кажется, он сказал, что это его «чертов дом», что странно при данных обстоятельствах.
В: При каких обстоятельствах?
О: Ну, его жена погибла, а он говорит таким тоном.
В: Каким таким?
О: Скорее злым, чем подавленным.
В: Он злился все то время, пока вы были там?
О: Да.
В: В какой-то момент вам показалось, что он расстроился или готов заплакать?
О: Ничего такого.
В: Вы заметили кровь на мистере Грейсоне? На одежде, на руках? Хоть где-то.
О: Только на подошвах ботинок.
В: Мог ли он дотронуться до своей жены, чтобы сделать ей искусственное дыхание, но при этом не перепачкаться кровью?
О: Не думаю.
В: Были ли еще какие-то признаки того, что он пытался привести свою жену в чувство?
О: Нет, насколько я понимаю.
В: Но если бы это он убил жену, то был бы в крови?
О: Да. Мы считаем, что он переоделся и избавился от грязной одежды до нашего прибытия на место преступления.
В: Вы нашли эту одежду?
О: Пока нет. Но в Центр-Слоуп полно мусорных баков.
В: Вы спрашивали мистера Грейсона, где он был во время убийства жены?
О: Он сказал, что обнаружил жену, когда вернулся домой после прогулки по променаду Бруклин-Хайтс.