Удаленный контакт. Сборник рассказов
Шрифт:
Теперь дело за их высшим руководством — предстоит сделать выводы из выводов. Неужели на это и был рассчитан трюк с краской?!.. Ни одно государство не будет так нагло демонстрировать возможности нового самолета, если он у нее один.
Мотылек внезапно поняла, что уже некоторое время стоит с глупейшей улыбкой на лице, и тут же себя одернула. Хорошо, что Махаон не видел… Черт, зато другие видели, здесь же повсюду камеры!.. Но удержать бешеную пляску мыслей она не могла.
Бог мой, да нам, возможно, и не придется выпускать новые А-седьмые!.. Или придется, но совсем немного, несколько… Женщина закинула голову назад, чтобы сдержать слезы, и, глядя в потолок ангара, стала торопливо подсчитывать школы и больницы, которые можно выстроить на деньги, сэкономленные на каждом бомбардировщике; прибавки
ПРОЗА
Посвящение
Сначала он писал рассказ, потом рассказ стал повестью, а повесть переросла в роман. Причина была в главной героине, Кате Осиповой, восьмилетней большеглазой девочке с длинными ресницами и волосами цвета несбывшихся надежд. Он сам ее придумал, но придумал так хорошо, что писать о Кате коротко стало невозможно. Он даже набросал карандашом ее портрет. Не удовольствовавшись результатом, стал рисовать заново, по-настоящему, и не успокоился, пока Катя не стала как живая.
Последнее было совершенно излишне, поскольку Кате предстояло умереть.
Добрая, веселая история о милой, в меру послушной, общительной девочке — но с плохим концом. Катя смело шла по жизни и рождающимся одна за другой страницам, имела кучу друзей-подружек, была любимицей школьных учителей и гордостью родителей — матери, воспитательницы детского сада, и отца, отделочника-универсала, зарабатывавшего неплохие деньги и бывшего страстным охотником. А в финале она замерзала в зимней тайге, одна, раздетая и обмороженная, так и не найденная поисковыми группами.
«Оттого и вышел роман, — думал Сергей, — что мне слишком нравится описывать ее жизнь и очень не хочется писать концовку. Любой эпизод обрастает бесчисленными подробностями. Они не лишние, и делают книгу даже интереснее, но… Но я все больше привязываюсь к ней. Еще немного, и я совсем не отпущу ее с отцом на охоту. Тогда о чем будет история? Нужно было продолжать писать детективы».
Как он попал в такую ситуацию, Сергей не понимал и сам. Впрочем, он и писателем стал точно так же — не успев оглянуться и понять. Просто, читая очередной томик какой-то криминальной серии, он вдруг страстно захотел сам написать что-нибудь. Может, дело было в коротких, рубленых фразах автора, бивших по его читательскому восприятию как березовые поленья, и в полной предсказуемости сюжета; может — в природной импульсивности вкупе с уязвленным самолюбием. Да ведь школьник лучше напишет! И я смогу! Он сел за компьютер, открыл Word и начал писать, толком не продумав сюжета. Позже все пришлось переделать, еще раз переделать и бросить по причине полной безнадежности. Сергей начал снова, стал выкладывать главы в Интернет. Подправить стиль и грамматику помогли юзеры «Самиздата», завалившие его раздел едкими комментариями. Он опять бросил и начал снова. На сей раз получилось, и Сергей с замиранием сердца отправил готовую рукопись по электронной почте. Хочу быть писателем!.. Пока работал над книгой, он как-то не думал об этом. Теперь желал издания так, словно от положительного решения редактора зависела его жизнь. Молился Богу, в которого толком никогда не верил. Хочу!.. И рукопись взяли. С первого же раза. В первом же издательстве.
Позже взяли и вторую, и третью книги. Бестселлерами они не стали, но и средние тиражи обеспечили Сергею приличную читательскую аудиторию и широкую известность в не столь уж узких кругах. Денег платили достаточно для того, чтобы бросить основную работу, благо ни семьи, ни дорогостоящих увлечений Сергей не имел, и в повседневной жизни был неприхотлив. Четвертая, пятая книга… Но, посвятив себя целиком писанине, он заметил, как от непрерывного сидения за компьютером садится здоровье. Этого еще не хватало! Спортсмен-любитель, как-никак, и любитель серьезный. Черный пояс по карате не каждому дают. Пусть желтых полосок на нем кот наплакал, но все же… Сергей навестил родной клуб, в
Но однажды в Интернете ему попалась статья, автор которой сравнивал его творчество с работами другого детективщика, весьма нелестно отзываясь о них обоих. Сергей взбеленился. Нет, что касается собрата по цеху, он с автором статьи был совершенно согласен, но сравнивать его — с тем? Да еще обзывать производителем макулатуры? Схватив один из собственных романов, он пошарил взглядом по полкам и вытащил засунутый в дальний угол экземпляр продукции коллеги, не сразу вспомнив, что это тот самый детектив, с которого столь внезапно началась его писательская карьера. Читая и перечитывая страницы, через четыре часа, немного поостыв, Сергей был вынужден признать — как ни грустно, стиль и содержание романов действительно ничем существенным не отличаются.
Тогда он и начал экспериментировать с рассказами, выбрав в качестве жанра классическую прозу. Получалось так плохо, словно и не писал никогда ничего. Сергей смирился, мысленно надел белый пояс ученика и вновь отправился на «Самиздат». Юзеры были немало удивлены.
«Ну ты даешь, Серега! Сменил амплуа?»
«Удачи на новом поприще, Сергей!»
«С почином!»
«Надоело звание производителя макулатуры?»
Браться за масштабную вещь он не решался. Издательство требовало все новых детективов. Ни о каких экспериментах с жанрами там не хотели и слышать. «Поймите же, что ваши читатели привыкли к тому, что вы писали до сих пор. Кто вам сказал, что растеряв старую аудиторию, вы обретете новую? Нет-нет, будьте добры, дважды в год — минимум… Простите, Сергей, но вы не Конан Дойль. Перестанете публиковаться — через пару лет о вас никто и не вспомнит».
Вскоре у него скопилось множество начатых и не законченных рассказов. День Сергей привычно начинал с просмотра анонсов новостей на главной странице «Яндекса» — искал сюжеты из жизни. Катастрофы, теракты, митинги протеста… «В Нижегородской области обнаружено тело девочки, заблудившейся в лесу». Грабежи, убийства, изнасилования… Коррекционное изнасилование? Это еще что такое?..
Образ Кати родился в голове сам собой. Бредовая идея — у него никогда не было детей. Он их не слишком и хотел. Как писать, да еще про девочку? Но мгновенно придуманный сюжет уже захватил. Получится! Я сумею! Верю, потому что абсурдно!.. Вещь будет называться «Смерть Кати Осиповой». Пусть она будет небольшой. И, конечно, именно с таким прозаическим названием, без всяких выкрутасов. Названия вроде «Новый Чикатило» и «По следам чудовища» мы оставим для коммерции… Хотя, почему оно прозаическое? Пусть читатель с первой страницы ждет развязки, обозначенной столь недвусмысленно. Короткий злой плевок в лицо миру, в котором до сих пор убивают людей, в котором по отношению к кому-то применяют коррекционные изнасилования, в котором до сих пор теряются и гибнут дети…
Почти сразу Сергей обнаружил, что его героиня не хочет жить так, как он ей предписывает. Она охотно слушалась своих родителей и учителей — но только не его. Сотни вордовских страниц с кривобокими эпизодами были стерты, десятки документов выброшены целиком в виртуальную корзину операционной системы, прежде чем Сергей признал право Кати на самоопределение. И она отблагодарила автора — словно пригласила его в свою маленькую, но очень насыщенную жизнь, как приглашала к себе домой подружек-одноклассниц. Только подружки вскоре уходили, а он мог оставаться с Катей всегда, быть с нею в любую минуту ее жизни и сидеть возле ее кровати, когда она засыпала. Только и дел, что записывать по готовому.
Это было необычное ощущение, и Сергей начал понимать, что герои всех остальных его книг по сравнению с Катей — не больше чем марионетки. Он так увлекся, что не заметил, как абзацы стали превращаться в главы. По мере доработки они выкладывались на «Самиздате», а портрет большеглазой девочки с волосами цвета карандашного грифеля теперь стоял на столе рядом с компьютером в специально купленной для него фоторамке. Число успешно изданных детективов перевалило за два десятка, но это больше не имело значения.