Удары шпаги господина де ла Герш, или Против всех, вопреки всем

Ашар Амеде

Арман-Луи не хотел пересекать Фландрию и Бельгию и, чтобы не наткнуться на случайности, решил добираться через Бретань и Нормандию к Дьеппу. Там он погрузился на голландский корабль, который плыл в Швецию.

До сих пор на его пути не было никаких препятствий, никаких неприятных встреч, ни опасностей. Спокойно прошла и большая часть пути на корабле. Голландский корабль шел медленно, подставляя свои могучие бока мощным ударам морских волн.

Капитаном судна был спокойный, тихий, седеющий человек, который,

казалось, постиг уже все тайны своей профессии. Некоторыми чертами характера сдержанностью и холодностью - Давид Жоан напоминал Авраама Каблио и тоже был кальвинистом.

Уже все считали лье, которые отделяли нос корабля от берегов Швеции, как вдруг на гори зонте появился парус корабля, на глазах увеличивающегося в размерах. Капитан подошел в лоцману, что-то сказал ему тихо, и голландский корабль прибавил скорость; но вместо того, чтобы удаляться, белый парус неизвестного корабля, яркий на заходе солнца, стал приближаться.

Естественно, такой ход событий вызвал на корабле беспокойство.

Надвигалась ночь. Следовало воспользоваться этим, чтобы избежать преследования неизвестного корабля. По приказу капитана, голландец поднял дополнительные паруса и стал с ещё большей скоростью рассекать волны, чем все это время. Арман-Луи подошел и стал рядом с капитаном.

– Здесь неспокойные воды?
– спросил он.

– Море везде неспокойно, - ответил капитан, не сводя глаз с упрямо раздутых парусов в кильватере.

– Какого врага вы опасаетесь в этих краях?
– вновь спросил г-н де ла Герш.

– Я многого опасаюсь и ещё боюсь кое-чего другого.

– Вот как!

– Здесь ходят англичане, испанцы, ганзейские суда и португальские тоже, а особенно датчане.

– Голландия не в мире с этими странами?

Горькая усмешка появилась на губах капитана.

– Сударь, у вас светлая борода; когда она у вас будет седая, как у меня, вы узнаете, что мира нет ни в одной точки земного шара. Идут войны религиозные, войны амбиций, которые ополчают весь мир против всего остального мира, и когда нет никакого предлога для войны - дерутся, чтобы драться; на море же дерутся ради того, чтобы грабить.

И после того, как Давид Жоа снова бросил взгляд на линию горизонта, добавил:

– Мы живем в опасное время, когда, кажется, всеми душами завладела злая сила.

– Так что, этот парус, будь он английский или датский, вам внушает опасение?

– Он не внушает мне никакого доверия. К тому же, сударь, перечислив вам только что врагов, которые могут нам угрожать, я не сказал о врагах неизвестных.

– Неизвестные? Такие тоже могут быть?

– Эти - самые опасные.

– Ах, дьявол!

– И самые многочисленные!

Арман-Луи взглянул на подозрительный корабль. Только что похожий на снежинку, он напоминал теперь лебедя, скользящего по волнам.

– Это хитрый парусник, - хладнокровно констатировал голландский капитан.
– Если мрак быстро не сгустится, он настигнет нас меньше чем через час.

– Что же делать?

– То же, что делают его собратья, морские пираты: они поднимают какой-нибудь флаг, любого цвета, и посылают пушечный выстрел - первый, что на профессиональном языке означает, что надо ложиться в дрейф.

– А если выстрел не услышать?

– Повторят.

– А если ответить?

– Рассердятся.

– А если остановиться?

– Они пошлют шлюпку с кучей негодяев, вооруженных до зубов: у них острое зрение и цепкие кошачьи когти, и все, что они найдут, захватят.

– Ну ладно, допустим, корабль ограблен с палубы до трюмов. Что дальше?

– Они посылают пару пушечных ядер в корпус судна ниже ватерлинии - и прощайте, корабль будет спать на дне моря.

– Вместе с пассажирами?

– Разве если часть экипажа не погибнет в сражении, а другая, испорченная дурным примером, не завербуется под кровавый пиратский флаг.

– Так, выходит, что ни делай, все напрасно?

– Как правило. Если только не нарвутся на более сильного.

– А это иногда случается?

– Никогда.

– Спасибо.

Капитан закурил трубку. Опустилась ночь. Уже почти не различим был вражеский парус - он белел ещё какое-то время над волнами, как чаечье крыло, потом исчез. И не стало видно вообще ничего.

Продолжая курить, капитан отдал приказ закрепить попрочнее грузы на палубе и зарядить все четыре каронады - короткоствольные пушки, имеющиеся на борту, после чего снова изменил скорость судна.

– Вы умеете плавать?
– спросил он у г-на де ла Герш.

– Да. А что?

– А то, что, возможно, уже завтра вам придется удирать вплавь. Вот что может произойти. Если на рассвете окажется, что пиратское судно, упрямо преследующее нас, исчезнет в открытом море, и у меня не останется сомнений, что я допустил грех, увлекая его за собой, я на всех парусах помчусь в ближайший порт и буду заниматься лишь тем, что стану благодарить Господа, который вытащил нас из рук разбойников.

– А если напротив - он нападет на нас?

– Тогда пушки начнут диалог, порох заговорит с порохом. Когда-то я носил шпагу, поэтому мысль о том, чтобы сдаваться, мне не приятна.

– Я очень одобряю эту антипатию.

– Следовательно, я отвечаю им своими короткоствольными каронадами, убегая. И вот мы оказываемся между огнем и водой.

– Если огонь не убьет нас - то поглотит вода.

– Верно. Поэтому я и спрашиваю вас, умеете ли вы плавать... Спокойной ночи и молитесь Богу!

Через десять минут Давид Жоан спал сном праведника.