Удавка для жрицы любви
Шрифт:
В это время из кухни долетел едва слышимый мужской голос.
— Ни-н-на, эй, иди сюда.
— Вот сволочь! Ой, простите. Представляете, вчера дала ему денег, чтобы за хлебом сходил, а он к дружкам рванул, напился, теперь вот уже с ночи нервы мне мотает.
Женщина встала и направилась в кухню. Послышались шлепки и яростный шепот.
— Заткнись, чего ты меня позоришь?
— Д-дай м-мне ч-что-н-нибудь по-поесть. Что ты надо мной издеваешься? — жалобно вопрошал супруг Гришиной.
Снова раздались
— Какие кассеты он просматривал? — спросила я.
Хозяйка достала коробку, в которой лежало около трех десятков кассет.
— Вот!
— Он что-нибудь забрал с собой?
— Нет, он их все прослушал и ничего не взял. Он часа два сидел здесь, крутил магнитофон.
— Так и не нашел своей кассеты?
— Сказал, что нет. Спросил: «Это все? Больше никаких нет?» Я и говорю: «Это все». Но он ушел жутко недовольный.
Информация о кассете всплыла уже во второй раз. Следует взяться за ее поиски вплотную.
В это время в комнату вошел муж Нины Михайловны. Это был дряхлый человек с мутными глазами. Он еле стоял на ногах и безумно взирал на нас.
— Я же тебе сказала не заходить сюда! — воскликнула женщина. — Позоришь меня!
Муж с тупым выражением лица улыбался и продолжал свое нескоординированное движение к дивану.
— З-здрасте! — обратился он ко мне. — Вот пристала, п-понимаешь! — кивал он на жену. — Чего пристала, п-понимаешь, ну выпил я немного, дочь похоронили, п-понимаешь! Я… — больше он ничего сказать не смог. Лишь молча свалился на диван.
— И вот так уже несколько лет. Однажды по пьянке избили его сильно, после этого нарушилась деятельность мозжечка. И так ходит-то еле-еле, так еще и пьет вдобавок. Ладно бы еще работал, а то ведь на моей шее сидит.
Я почувствовала, что мне самое время уходить. Смотреть на это существо на диване было выше моих сил. Распрощавшись с Ниной Михайловной, я вышла на улицу и решила сразу же начать выяснять судьбу этой загадочной кассеты. Для этого нужно было позвонить, благо время еще раннее, а, значит, Вика дома. Так и оказалось.
— Вика, привет, это Татьяна. Слушай, у меня к тебе один вопрос: Ирина когда-нибудь упоминала о кассете, на которой была какая-то важная запись?
Девушка несколько секунд помолчала, а потом ответила:
— Нет, никогда ничего не слышала.
— Ну ладно, только если вдруг вспомнишь, позвони мне по номеру… — Я продиктовала номер своего сотового.
Теперь надо спросить о том же самом у Елизаветы. Где ее искать, я уже знала.
Прыгнув в машину, я быстро долетела до Набережной.
Я постучала в обшарпанную дверь и замерла в ожидании. Дверь открыл тот же парень, что и в прошлый раз, который ничуть не удивился моему
«Что ему здесь нужно? Он опережает меня или это просто совпадение?» — пронеслось в моей голове, когда я смотрела на него. Он упорно меня не замечал, что было только на руку.
Из кухни выбежала Лизка, которая радостно бросилась ко мне и повисла на моей шее. Судя по глазам, она наверняка была под действием наркотиков.
— Таня, я та-ак рада тебя видеть! С чем пожаловала? Опять что-нибудь про Ирку спрашивать будешь?
Даже она не могла не заметить, что я совсем не похожа на девицу их круга. Наверное, у нее стали появляться сомнения, это я чувствовала интуитивно. Пораскинув мозгами, я пришла к выводу, что лучше всего открыть свое истинное лицо. Но это подождет, а пока нужно задать ей несколько вопросов.
— Лизка, ты что-нибудь слышала про кассету?
— О, и эта туда же!
— Что значит «и эта туда же»?
— А то, Гоблин сегодня меня тоже про какую-то кассету спрашивал. А теперь и ты еще…
— И что ты ему ответила?
— Да не знаю я ничего! Я же говорю, Ирка в последнее время вообще какая-то странная была, она со мной не откровенничала. И вообще, чего это ты постоянно про нее спрашиваешь? В сыщика поиграть решила?
— Я не играю, у меня профессия такая.
— Что-о! Ты из ментовки? — ужаснулась Лизка.
Такого поворота она не ожидала.
— Нет, к сожалению. Но могла бы быть и оттуда.
— Ну смотри, сдашь ментам, жить долго не будешь. Люцифер быстро тебя найдет.
— Люцифер? А что, он тоже имеет отношение к этому… — я несколько секунд помедлила, — притону? — наконец высказалась я.
— Да, есть немного. Наркоту здесь он контролирует. Но больше я тебе ничего не скажу. Я тебе не доверяю. — Лизка широко раскрыла глаза и придвинула свое лицо совсем близко к моему.
— А зря, — серьезно возразила я Лизке, чуть отодвигаясь. — Если бы мне нужно было вас сдать, то я бы давно это уже сделала.
Разговаривать дальше с Лизкой не имело смысла. Она начала залипать. Очевидно, когда я пришла, она только что укололась. Поэтому я молча повернулась и направилась к выходу.
Я задумалась. Ведь и на самом деле могло быть так, что никто из Иринкиных горе-подруг ничего не знал о кассете. Но кто-то же должен знать о ее существовании? Вот, например, Денис. Почему он раньше не интересовался кассетой? И почему он проявляет к этому такой повышенный интерес именно сейчас?
Дома я снова открыла дневник Ирины Гришиной. Где-то должна быть зацепка.