Удержать мечту
Шрифт:
Поразительно, но человек так устроен, что все забывает быстро, даже слишком. И от этого становиться страшно. Даже не знаю, но почему-то боль от предательства Макса и Амалии отступила, сменившись чувством непонимания и разочарования, оттого что меня ненавидит Розарио.
Мысли, медленно и неторопливо, начали складываться в строчки...
– И падал прошлогодний снег...
Влачился Новый год над миром серым,
А мы стояли в черном октябре,
И ты, как ангел был, одетый в белом.
Я закрывала карие глаза,
Дышать боялась,
Катилась по щеке моей слеза,
И падала на лист, укрытый шелком.
И вьюга закружила в мире лжи,
Смеясь, она кидала хлопья снега,
И ты ушел... И сожжены мосты...
И боль укрыла сердце снегом белым.
Я жду весны, но нет ее давно,
Лишь прошлогодний снег укрыл всю землю,
И стало на душе моей темно,
Разбилось счастье, с неба рухнув в землю.
Разбились все желания, мечты,
А вьюга все мела неумолимо,
Мне больно было от красивой лжи,
От правды тоже очень больно было.
И падал прошлогодний снег...
А я все в черном октябре стояла,
Ты уходил, забрав с собой рассвет,
Вот так тебя, мой ангел, потеряла.
В таких простых и незамысловатых строчках была описана вся моя жизнь. Тогда... Тогда я была глупой наивной девчонкой и думала, что люблю и любима, но жизнь обломала. Понятно, что в 17 лет совершенно нормально думать, что счастье где-то впереди, за поворотом восемнадцатилетия, что в 30 оно совсем рядом, стоит только решить квартирный вопрос, поменять ВАЗ на иномарку и затянуть к себе вот этого парня.... Но вот нам уже за 40, а того, что должно быть в избытке, почему-то все нет и в помине.... И, тем не менее, самое важное затеряно уже нами навсегда, и это выражается в необъяснимом убеждении, что мы могли бы быть счастливы, лишь заработав миллион. И вот, желаемое почти достигнуто, и счастье вот-вот обрушиться на нашу голову, стоит только купить вот эту игрушку, потом эту и, наконец, вот эту.... Но сколько бы мы не насыщали свои мозги и желудки, твориться что-то странное. Мы продолжаем хотеть все большего, большего и еще большего чувства сытости, большего богатства славы и еще больше любви до тех самых пор, пока все это изобилие не приведет нас к тотальной эмоциональной выхолщенности, и уже ничем не утолить тоску...
Хм, действительно, тогда казалось, что счастье - это любовь, свадьба, тихая семейная жизнь... Но сейчас понимаю, что мое счастье - это Стефан и Стешка, Крис, Эжен. А Розарио... Да пусть катиться ко всем чертям собачьим.
А Макс... С ним просто не сложилось и не завязалось с самого начала, но это было слишком поздно понято. И вот теперь я сидела, глядя на огонь, лижущий в камине дрова. Малышка давно уже спала и видела третий сон, а у меня... мысли бродят, поэтому и не спиться. Медленно капает киллер- время, черные и мрачные тени ползут по стенам комнаты, а за окном, на улице ревет метель, бушуя, срывая какую-то свою злость.
Ожидание отражается на стенках помещения, а я думаю, как же выпрямить спину, вновь шагнуть на свой путь. Не могу больше сидеть на шее людей, которые и так сделали
– Привет! А вот и мы!!! Скучала?!
– раздался вопль, и меня подняли на руки, закружив.
– Стеф!!!
– звонко чмокнула любимого братика в щеку, обвивая шею руками. Он такой забавный. Розовощекий, с горящими глазами, а на волосах тают снежные хлопья.
– Как же я соскучилась! Только тихо, Стешка недавно уснула, - уже шепотом закончила я, плавно перекочевав в руки Эжена и Криса, которые меня затискали.
У двери, такой одинокий и брошенный, стоял Розарио. Все-таки он красивый, такой заснеженный. И это колечко в губе, поблескивающее на свету. Парень старался держаться, как ни в чем не бывало, но глаза... Они выдавали его с головой. Такая боль, горечь и вселенская тоска. Нет, я так не могу. За это время он тоже стал мне родным человечком, хотя и ненавидит меня. Это его дело.
– Здравствуй, Rose, - прошептала я, подходя и обвивая руками его шею. Да, именно роза. Сейчас он был на нее похож.
– Прости, если тебе неприятны мои прикосновения, - резко отошла в сторону, почувствовав, как напряглось тело парня.
– Я, правда, не хотела, но...
– замямлив, стала отступать к стене, глядя, как сжимаются и разжимаются пальца его рук.
Немая сцена. В гостиной стояла тишина, как будто бы и не было ребят, стоящих недалеко от меня.
– Ты... Ненавижу!
– прошипел сквозь зубы Роз впечатывая кулаки в стену около моего лица.
– П-прости, - запинаясь, просипела я. В этот момент мне было страшно. Очень страшно. Неужели, его ненависть так сильна, что он едва сдерживается, чтобы не убить меня? Но почему?
– Романо, остынь!
– повысил голос Эжен. Этот парень был просто неподражаем. В один момент он мог смеяться, а в другой - быть суровым циником. Он сочетал в себе столько противоречий. Это делало его особенным, отличным от других.
– Что?! Ты за нее?!
– на лице парня отразилось какое-то недоверие.
– Ты?! Да как ты мог! Вы все ничего не видите!!!
– прокричал он, быстро поднимаясь на второй этаж и захлопывая дверь собственной комнаты.
– Вот и встретились, - прошептала я, зажигая в комнате свет.
– Вы, наверное, голодные, - мне нужно было уйти отсюда, побыть одной. Единственный выход - уйти на кухню.
Позже, ребята разошлись по своим комнатам, надеясь, наконец-то, отоспаться после столь изнурительной поездки в Италию. А я осталась в гостиной, решив немного поиграть на рояле, а потом встретить рассвет в садовой беседке.
Музыка... Она все это время была моим спасением. Я писала, когда было больно, когда казалось, что будто сердце разорвано на части и сожжено в полыхающем пожаре ненависти. Я писала, когда мне было весело, когда хотелось петь, смеяться, веря, что жизнь не кончена, что еще не все потеряно, что все будет впереди. Меня кружил этот волшебный поток, состоящий из звуков, с такой точностью передающих все, что творилось в моей истерзанной душе. И вот сейчас, пока в доме все спали, осторожно приоткрыла крышку инструмента, и прошлась по таким знакомым клавишам, за последний год впитавшим столько эмоций. Пальцы порхали по черно-белым клавишам, рождая музыку моего сердца.