Удивительный Морис и его просвещённые грызуны
Шрифт:
– Триста долларов!
– Поэтому люди неохотно его оплачивают, – сказал капрал Кнопф.
– Постой… А что это за нашествие мимов?
– О, ну это должно было быть ужасно. Люди боялись выйти на улицы.
– Ты имеешь в виду, все эти белые лица и странные бесшумные движения…
– Да, именно. Ужасная вещь. Как бы то ни было: когда я сегодня проснулся, то на моём туалетном столике танцевала крыса!
– Странно, – удивлённо протянул фельдфебель, смерив капрала взглядом.
– И ещё она насвистывала мелодию «Это не дело»[1]. Это я называю «странным».
–
– Прекрати, фельдфебель.
– А зеркало у тебя там есть?
– Фельдфебель, хватит! Значит, ты приносишь сосиски, а я сбегаю за бургомистром.
– Нет, Кнопф. Ты принесёшь сосиски, а я схожу за бургомистром, потому что бургомистр придёт сюда бесплатно, а вот госпожа Шибер наверняка захочет денег за сосиски.
Когда фельдфебель дошёл до дома бургомистра, тот уже встал и с обеспокоенным выражением лица бродил по дому.
Его беспокойство только усилилось, когда он увидел фельдфебеля. – Что она в этот раз натворила? – спросил он.
– Господин? – удивлённо ответил Доппельпункт. Это прозвучало примерно как – О чём это ты?
– Малисия всю ночь где-то пропадала, – ответил бургомистр.
– Ты боишься, что на неё свалилась какая-то напасть?
– Нет, я боюсь, что она на кого-нибудь свалилась. Помнишь, что было в прошлом месяце? Когда она подкараулила таинственного Всадника без головы?
– Ну, ты тоже не станешь отрицать, что это был всадник, господин.
– Да, не спорю. Но это был всего лишь маленький мужчина с высоким воротником. К тому же он был налоговым инспектором из Хинтерхальба. Мне до сих пор по этому поводу шлют официальные письма! Налоговые инспектора принципиально не любят, когда на них прыгают юные дамы с деревьев! А в сентябре была эта история с…
– Ты имеешь в виду секрет ветряной мельницы контрабандистов, господин, – сказал фельдфебель, закатывая глаза.
– Секрет состоял из господина Фогеля, директора, и госпожи Шуманн, жены сапожника, которые совершенно случайно встретились в мельнице, потому что оба интересовались совами…
– … и господин Фогель был без штанов потому, что он порвал их о гвоздь… – сказал фельдфебель, не глядя на бургомистра.
– …и госпожа Шуманн по-дружески ему их заштопала, – продолжил бургомистр.
– При свете луны, – добавил Доппельпункт.
– Значит, у неё очень хорошее зрение! – резко ответил бургомистр. – И её совершенно не за что было связывать, так же как и господина Фогеля, который из-за этого простудился! Я получил жалобы от неё и от него, а также от госпожи Фогель и господина Шуманна, а потом ещё раз от господина Фогеля, после того как к нему пришёл господин Шуманн и дал ему по голове сапожной колодой, а потом от госпожи Шуманн, после того госпожа Фогель сказала ей несколько грубых слов…
– Она назвала её подколодной змеёй, после того как он стукнул его колодой по голове.
– Что?
– Я имею в виду, что госпожа Фогель назвала госпожу Шуманн подколодной змеёй, после того
– Колода, фельдфебель, это такая деревянная штука, которой пользуются сапожники! Одному Богу известно, что Малисия в этот раз учудила.
– Наверно, мы это узнаем, когда где-нибудь раздастся взрыв или чьи-то крики.
– А по какой причине ты пришёл ко мне, фельдфебель?
– Волшебный крысолов уже в городе, господин.
Бургомистр побледнел. – Уже? – простонал он.
– Да, господин. Он бреется у колодца.
– Где моя официальная цепь? Где мой официальный плащ? Где моя официальная шляпа? Что стоишь пнём, помоги мне!
– Мне кажется, он довольно медлителен, господин, – проговорил фельдфебель, пытаясь не отставать от снующего по дому бургомистра.
– Бургомистр Фордеррюкена заставил волшебного крысолова слишком долго ждать, из-за чего тот разозлился и сыграл на флейте что-то такое, от чего бургомистр превратился в барсука! – сказал бургомистр, открывавший в это время один за другим разные ящики в шкафах. – А, так вот они где… Помоги мне, пожалуйста!
Когда, полностью запыхавшись, они добежали до площади, волшебный крысолов сидел на скамейке, окружённый толпой, которая держалась от него на почтенном расстоянии. Он был занят тем, что исследовал половину сосиски на вилке. Капрал Кнопф стоял рядом с ним, как стоит возле учителя ученик, только что плохо рассказавший урок и ожидающий оценки, чтобы узнать, насколько плохо.
– И это у вас тут называется…? – спросил крысолов.
– Это сосиска, господин, – тихо произнёс капрал.
– Это у вас считается сосиской? – У зрителей перехватило дух. Жители Бад Блинтца очень гордились своими традиционными мышино-свиными сосисками.
– Да, господин, – подтвердил капрал.
– Удивительно, – сказал крысолов. Он посмотрел на бургомистра. – А ты…?
– Я бургомистр этого города и…
Крысолов поднял руку и кивнул в сторону старика, сидевшего на козлах повозки и широко ухмыляющегося. – Переговоры с тобой будет вести мой агент, – сказал он, выбросив кусок сосиски, после чего задрал ноги на скамейку и лёг, накрыв лицо шляпой.
Бургомистр побагровел. Фельдфебель быстро нагнулся к нему и зашептал:
– Не забывай о барсуке, господин!
– А… да… – Пытаясь сохранить хотя бы остатки достоинства, бургомистр пошёл к повозке. – Кажется, ваш тариф за очищение города от крыс составляет триста долларов, – сказал он, подойдя к повозке.
– Не знаю, что тебе кажется, – ответил старик. На коленях его лежала открытая записная книжка. – Сейчас посмотрим… взнос за готовность… надбавка за то, что сегодня день святого хромого… налог на флейты… это город среднего размера, что означает ещё одну надбавку… амортизация за износ повозки… оплата дороги из расчёта доллар за милю… ещё разные налоги и надбавки… – Он поднял глаза. – В общем, тысяча долларов. Согласны?