Уездный город С***
Шрифт:
Люди шли без особой спешки, а Штык носился вокруг, то замирая и принюхиваясь, то — вновь срываясь скачками. Он, кажется, вообще не умел ходить — либо стоял, либо бежал. Если бы не китель, Натан может и теплее отнёсся бы к кобелю, собак — таких вот рабочих, умных, не чета комнатным подушкам, — он весьма уважал. Однако с ходу простить рыжему испорченную вещь не мог и потому только терпел его присутствие в силу необходимости.
— Аэлита Львовна, что там по вашей части? То же, что и в прошлый раз? — полюбопытствовал поручик.
— Не совсем, — задумчиво проговорила она. — То есть умбру, видимо, похожим образом стёрли, но её всё-таки чуть больше, чем
— А что именно, не можете предположить? Хотя бы примерно?
— Нет, боюсь, это вряд ли — слишком незначительная тень, да и величины такие, которые могла бы тысяча вещей оставить, — проговорила вещевичка, задумчиво качнув головой. Потом нахмурилась и добавила: — Правда, есть смутное ощущение, будто имеется в этих цифрах нечто закономерное и знакомое, чего я никак понять не могу. Но я подумаю, может быть вспомню, если мне не чудится.
Разговор прервал громкий, неожиданно басовитый лай Штыка, и Храбров, а следом за ним и сыскари, заторопились к псу. Тот приплясывал от нетерпения на месте у кромки топкой части, а увидев хозяина, припустил дальше по следу. Увы, недалеко: собака довела людей до дороги чуть ниже того съезда, которым пользовались сыскари и сейчас, и в прошлый раз, и там жалобно заскулила, суетливо бегая туда-сюда.
По всему выходило, тело привезли в экипаже или, скорее, на автомобиле, после — оттащили к воде и там столкнули, буквально на десяток саженей выше по течению того места, где его нашли рыбаки. Преступник оказался исключительно аккуратным типом — нигде вдоль своего пути не оставил ни единого пригодного отпечатка ноги. Шёл сперва по щебёнке, которой здесь было полно, потом по траве, а потом началась вода и отпечатков не осталось тем более. Ни о чём не говорящие части следов, несколько обломанных веток, комья грязи — вот и весь улов. Однако Натан всё же попросил свою спутницу измерить умбру нескольких отпечатков, просто для очистки совести, и результат получил весьма предсказуемый: это были непромокаемые сапоги настолько обыкновенные, что даже тошно.
— Спасибо большое, вы меня буквально спасли! Куда теперь? — бодро поинтересовалась Аэлита, возвращая поручику китель и усаживаясь в машину.
— В Федорку, — попросил Натан шофёра несколько мгновений спустя, которые потратил на то, чтобы обойти машину и сесть с противоположной стороны. А после уже обратился к Брамс: — У меня к вам очень большая и серьёзная просьба. Постарайтесь, пожалуйста, поскорее закончить свои расчёты. Сами видите, в каких мы обстоятельствах. Я боюсь, двумя смертями дело не ограничится, а у нас слишком мало информации и никаких внятных подозрений. Обещаю, я непременно буду держать вас в курсе, могу даже заглянуть вечером в институт и рассказать, если вдруг сумею хоть что-то выяснить. Честное слово, ничего интересного на сегодня в планах у меня нет!
— А что есть? — подозрительно уточнила Брамс.
— Телеграф, психиатр и Университет: хочу всё же поговорить с историками и выяснить, не являются ли вот такие своеобразные похороны каким-нибудь ритуалом. А там, глядишь, судебные закончат свою работу и у нас появятся хоть какие-то сведения о второй покойнице, — честно ответил Титов, мысленно молясь, что бы Аэлита не поинтересовалась, зачем ему понадобился телеграф. Интуиция подсказывала мужчине, что вещевичка не одобрит визита к язычникам без неё, а ссориться с девушкой не хотелось. Даже несмотря на испорченный китель.
— Ну
— Договорились, — с облегчением ответил Натан, с иронией, но очень кстати вспомнив просьбу Брамс-старшей о наблюдении за регулярным питанием её дочери. И забытые на сиденье пирожки сейчас пришлись очень кстати.
— На телеграф? — понимающе спросил шофёр, когда Брамс выпорхнула из машины и легко взбежала по лестнице, бесцеремонно размахивая небольшим саквояжем с ценными приборами. Растрёпанная рыжая коса, наскоро заплетённая девушкой вместо привычного пучка на затылке, кокетливо помахивала белой ленточкой и заставляла думать про лисий хвост.
— Да, но сначала на Полевую, не ходить же весь день в таком виде, — вздохнул Натан, мрачно разглядывая пятна на кителе.
Шофёр встретил заявление сыскаря смехом. Он-то был чужд подобных проблем, ему уставом полагался немаркий серо-коричневый комбинезон — не столь нарядный, как полицейский китель, но зато исключительно удобный. Особенно для человека, вынужденного регулярно не только крутить баранку, но и копаться в нутре подшефного автомобиля.
Глава 8. Заговор
За время пути и переодевания — благо у предусмотрительного Титова имелся запасной китель, — поручик обдумал свои планы на день и внёс в них некоторые изменения. Он решил, что не имеет смысла разговаривать с психиатром как минимум до получения подробностей от судебных медиков. На основании чего мозгоправам делать выводы-то? Пока Титов мог предъявить только собственные страхи. Это, наверное, тоже было показательно и могло заинтересовать специалистов, но Натан по понятным причинам желал бы подобного интереса избежать.
Мысль о маньяке… Нет, не пугала, но очень беспокоила. В полицейском училище, конечно, освещался и этот вопрос, Титов прекрасно помнил примеры из истории и всё то, о чём говорил преподаватель. Вот только этим курсом его знакомство с вопросом и ограничивалось, поручику ни разу в жизни не доводилось иметь дела с настоящими серийными убийцами, и он бы предпочёл избегать подобной практики впредь. Не хотелось начинать службу на новом месте с такого вот безобразия, которое, вполне вероятно, закончится провалом: свои силы Натан оценивал здраво. Основная надежда у него оставалась на Аэлиту и список профессора Иванова, а если и с этим ничего не получится…
В общем, мысли о маньяке Титов решительно от себя гнал, стараясь не пороть горячку и не делать поспешных выводов.
Визит на телеграф много времени не занял, и в Киевский Университет отправилась телеграмма с просьбой подтвердить или опровергнуть существование историка Данилы Рогова, а если сведения о таковом имеются, сообщить, куда он делся, воздушной почтой отправив следом всю доступную информацию.
А вот по Университету, к этому моменту уже проснувшемуся и начавшему занятия, пришлось побегать. Начать с того, что одним корпусом он не ограничился, и Титов, конечно, первым делом прибыл не туда, и выяснилось это спустя добрых полчаса блужданий по коридорам и переходам весьма запутанного здания. Потом была поездка через весь город на окраину, где для Университета совсем недавно возвели несколько корпусов, включая общежитие, и ещё больше часа блужданий по переходам, лестницам и кабинетам среди растерянно пожимающих плечами людей, не способных точно ответить на вопрос, где всё же находится исторический факультет.