Угнанное пианино
Шрифт:
– Я?! – Василий поднялся со своего лежбища. – Я не продавал. Так я не понял, куда его дели-то?
– И он врет, и он еще врет, заливает! – вскинулась Клавдия. – И это в честь праздника. Да с тобой всю жизнь никаких праздников! Паразитская твоя морда!
Назревал скандал. Зоя привычно шмыгнула в ванную, увлекая за собой Арину, Артура и Веронику. С большим трудом все четверо поместились там – хорошо еще, что санузел в квартирке Редькиных оказался совмещенным.
– Сейчас, наругаются, мы у него снова спросим, – зашептала Зоя.
– Да чего
– Папаша у нас артист еще тот, – вздохнула Зоя.
– А говорила, что он не врет никогда, – заметила Арина.
– Ну… Да, – согласилась тут же Зоя. – Ой, тогда не знаю!
– Где твой отец работает? – спросила Арина.
– Не знаю… – Зоя растерялась. – Нигде. То есть везде. По подвалам, по квартирам…
– Да не может такого быть! – воскликнул Артур. – Нигде! Он у тебя кто? Сантехник?
– Да.
– Мы когда сантехника вызывали, в жэк, или как он там называется, ходили. Специальная контора такая, в соседнем подъезде у нас в доме располагалась. Там все эти сантехники и их начальники и тусуются.
– Давайте и мы туда пойдем! – предложила Вероника. Но тут же вспомнила, что Артур жил весьма далеко, в противоположной стороне от школы, а значит, жэк у него тоже другой. Так что делать там нечего.
– Во всяком случае, из дома мы уматываем точно, – сказала Арина и вслед за Зоей стала пробираться к выходу.
Артур с Вероникой последовали их примеру.
– Наш жэк находится в подвале пятого дома, – сообщила Вероника, когда все четверо оказались на улице.
– А при чем тут, все-таки, жэк? – Зоя ничего не понимала. – Папа же сказал, что на работу ходил. А это значит, трубы всякие проверил в домах, задвижки на этих трубах, краны… А уж пить он мог в любом месте.
Дело вновь застопорилось. После нескольких минут выяснения положения вещей решили разделиться на две группы. Одна – Вероника и Артур – должна была заниматься Антоном. То есть просто ждать его у Вероники дома. Лучшего просто придумать не удалось. А Арина и Зоя отправлялись на фронт «Пианино». Связь, в случае чего, по-прежнему должна была осуществляться через Аринин мобильный телефон.
Вероника и Артур радостно усвистали.
– Ну, как ты думаешь, утихомирились там у тебя дома? – спросила Арина Зою.
Зоя прислушалась. Обычно вопли ее родителей можно было услышать с улицы. Но сейчас было почему-то тихо.
– Наверное, уже наругались, – ответила она.
– Все-таки давай попробуем еще раз с отцом твоим поговорить, – предложила Арина. – Все равно другого варианта нет. Он ДОЛЖЕН был или что-то видеть, что с пианино твоим происходило. Или сам с этим со всем как-то связан. Неужели твой папаня совсем русского языка не понимает?
– Да понимает, – вздохнула Зоя. – Но не любит. В смысле не любит, когда не по его выходит.
– Мы будем аккуратно с ним разговаривать, –
В квартире было действительно тихо. Девочки сняли верхнюю одежду в прихожей, прошли на кухню.
Там мать семейства Редькиных гремела кастрюлями. Пахло чем-то вкусным, – видимо, праздничный обед все-таки готовился и обещал состояться. Толик стоял поблизости, что-то жевал и пытался заглянуть во все емкости, с нетерпением ожидая начала праздника. Арина и Зоя молча с кухни удалились – чтобы не разрушать идиллию.
– Иди к нему и спрашивай. Я у двери буду слушать, – остановившись в узком коридорчике, шепнула Арина Зое на ушко.
– Хорошо! – и Зоя смело шагнула в комнату.
Ее отец, Василий Редькин, хмуро сидел на кровати и смотрел телевизор. Румяные лыжницы с ружьями за плечами, взмахивая палками, сосредоточенно катили по всему экрану мимо могучих финских елок. Комментатор что-то бодро о них рассказывал. Хвалил, видимо, за спортивные успехи.
Зоя подошла к отцу и начала разговор.
– Пап, а ты чего сегодня на работе делал? – спросила она очень спокойным и добрым голосом.
– Работал, – буркнул папа.
– А что делал?
– А тебе-то что? Трубы проверял. Вентили. Как обычно.
Этот диалог продолжался довольно долго. Арина внимательно его слушала, прислонив ухо к чуть приоткрытой двери. Зоя не теряла кротости и терпения. Отец рассказал ей о том, как он сегодня вышел из дома, как посетил несколько объектов. И поведал даже о том, чего никогда не рассказывал своей жене Клавдии, – с кем и сколько он выпил. Это были Фока и Валентин, которые сегодня тоже дежурили. Но так как время поджимало – этот положительный во всех отношениях Зоин папа хорошо знал: дома его ожидал праздничный обед, который обещала ему вся семья еще за неделю до Восьмого марта, – он постарался как можно быстрее залить в себя горячительное. Побыстрее и побольше. А дальше дорожки его и Фоки с Валентином расходились: Василий Редькин, сдавший свою смену, отправлялся домой. А Фока и Валентин пошли дальше дежурить.
Чрезвычайно утомившись за те два часа, которые он провел на работе, Василий Редькин пришел домой и сразу же улегся спать.
– Праздника ждать, Зойка, понимаешь? – вот так объяснил он это событие собственной жизни.
Так он и спал, ожидая праздника.
– И ничего не происходило, когда ты спал? – спросила Зоя, которой подавала сигналы из двери Арина. Арину Зоин отец не видел, потому что сидел к ней спиной.
– Не-а, – помотал головой папаня. – Ну, Валентин вроде еще приходил за инструментом. Что-то там у них случилось, что ли. Я не понял. Ну я говорю: бери. И даже с кровати не встал. Закрыл глаза и давай опять спать, вас с матерью дожидаться. Да и Валентин свой человек, работяга, понимаешь… А портфель с моими инструментами у нас всегда в прихожей стоит, ты сама знаешь. А вот занес их Валентин нам домой обратно – нет, я не помню. Ну-ка, доча, иди глянь, на месте они или нет. Важнецкие вещи!