Угол атаки (Солдаты удачи - 7)

Таманцев Андрей

Подполковник оглядел нас и ткнул пальцем в карту.

– Место высадки здесь, - произнес он так, будто не начинал инструктаж, а его заканчивал.
– Десантируетесь с вертолета. По прямой до объекта - сорок два километра. С учетом рельефа - около семидесяти. Объект - вот. А это снимки из космоса. Потом изучите. Задача номер один: скрытно приблизиться к объекту на минимально возможное расстояние. Идти только ночью. Сейчас полнолуние, так что нормально. Никаких костров, никакой демаскировки. Задача вторая: изучить схему охраны объекта и выявить оптимальный путь проникновения

на него. Задача третья: проникнуть на объект. После этого доложите в Центр и получите дальнейшие указания. Командир группы - Пастухов. Вопросы?

От такой лапидарности мы слегка прибалдели.

– Товарищ подполковник, нельзя ли начать пораньше?
– на правах новоявленного командира спросил я.
– Район операции?

– Восточная Сибирь.

– Можно точней?

– Нет.

– Как мы туда попадем?

– Самолетом. Борт из Кубинки уходит сегодня в семнадцать тридцать.

– Что за объект?

– Аэродром.

– Какой?

– Обыкновенный. Военно-транспортной авиации. Его арендует одна из дочерних фирм компании "Госвооружение".

– Но охраняют солдаты?

– Естественно. Вам что-то не нравится?

– Почему?
– возразил я.
– Лично я в полном восторге. Особенно от вашего высокого мнения о наших способностях. Вы уверены, что мы впятером сможем взять штурмом аэродром, в охране которого не меньше двух батальонов?

– Полк.

– Тем более.

– Вам никто не приказывает штурмовать объект. Ваша задача проникнуть на его территорию. Как вы это сделаете - ваши трудности.

– А тогда на кой черт нам столько оружия и такой боезапас?

– Положено, - сказал подполковник. Мои вопросы отскакивали от него, как пули от танка.

Я решил зайти с другой стороны:

– Можем мы узнать о цели операции?

– Нет.

– Совсем ничего?

– Кроме того, что услышали. Я и сам не в курсе. Моя задача - довести до вас этот приказ.

– Кто отдал приказ?

– Кому положено, тот и отдал.

– Кто будет нас прикрывать?

– Никто.

– Система отхода?

– По обстоятельствам.

– Тоже, значит, наши трудности?

– Да.

– Вопросов больше не имею.

– Вам определенно что-то не нравится, - повторил подполковник.

– А что нам должно нравиться?
– спросил я.
– Мы мирные гражданские люди. Вы отрываете нас от дел и посылаете черт знает куда черт знает зачем. Кому это может понравиться?

– А я не на прогулку вас приглашаю. Это - боевой приказ. Напомнить, что бывает за невыполнение боевого приказа?

– Знаем, - вмешался Артист.
– Нас уже однажды вышибли за это из армии. Вот и сейчас вышибите. И разжалуйте в говновозы. А куда еще можно разжаловать рядового?

– В тюрьму, - разъяснил подполковник.

– Не пугайте, мы пуганые, - сказал я.
– Никакой трибунал не признает этот приказ правомерным. Для таких операций существуют спецподразделения, а не резервисты.

– Может быть, - согласился подполковник.
– Но следствие - дело небыстрое. Можно и полгода просидеть на нарах. Я хочу, чтобы вы меня правильно поняли. Я не запугиваю вас

и не принуждаю к решению. Мне известно только то, что я вам сказал. Я не знаю, с какой целью проводится операция и в чем ее суть. Я не знаю, почему ей придается такое значение и почему к ней привлечены именно вы. Все это кажется мне очень странным. Но это не причина, чтобы не выполнять приказ. Так что - вызывать караул?

– Да и мать твою, вызывай!
– возмутилась вольнолюбивая душа Артиста.

Подполковник повернулся к двери:

– Ковшов!

– Слушаю, товарищ подполковник!

– Караульный взвод ко мне!

– Есть!
– козырнул Ковшов.

– Минутку!
– остановил я его.
– Значит, главная наша задача проникнуть на территорию объекта? Я вас правильно понял?

– Да, - подтвердил подполковник.
– И получить дальнейшие распоряжения Центра. Таков приказ.

Я внимательно посмотрел на него. Не похоже, что он шутил. И видно было, что он действительно знал не больше того, что сказал. И все это ему не нравилось. А уж как не нравилось мне, об этом и речи нет. Но выбор у нас был небольшой. Да что же они себе позволяют? В какие, черт бы их побрал, игры нас втягивают?

Я уже готов был встать под знамя Артиста и во имя свободы личности бросить свое бренное тело на нары гарнизонной губы, предварительно сообщив этому сапогу и тем,, кто за ним стоит, все, что я о них думаю. Но что-то остановило меня.

Да, выбор у нас был небольшой.

Но это был не выбор.

Это был вызов.

Ну, суки.

И я его принял.

– Ладно, - сказал я.
– Мы выполним этот приказ.

Артист посмотрел на меня с недоумением, Док одобрительно кивнул, а подполковник подвел итог:

– Правильное решение. Приказ есть приказ. Вникайте в топографию. Записей никаких.

Но прежде чем приступить к изучению нашего маршрута, я не удержался и подошел к рамочке с "Моральным кодексом строителя коммунизма". И прочитал:

"Человек человеку - друг, товарищ и брат".

Через два с половиной часа мы сидели в мерседесовском джипе, затянутые в камуфляж и обвешанные оружием и гранатами, как свирепые исламские террористы. На головах у нас были обтянутые маскировочной тканью каски. Только что физиономии не разукрашены черными и зелеными разводами - их надлежало нанести уже на маршруте. Для этого в полых рукоятях ножей выживания лежали гримкарандаши "Туман". Но и без того вид у нас был более чем устрашающий. Потому, наверное, нам и дали джип с тонированными стеклами. Чтобы не устрашать мирное население.

Перед джипом шел "форд" военной автоинспекции, сгоняя с дороги попутки сиреной и мигалками, а метрах в двадцати позади держалась как привязанная черная тридцать первая "Волга" с антеннами спецсвязи.

В Кубинке нас уже ждал военно-транспортный "ан". Через шесть с половиной часов он приземлился на каком-то лесном военном аэродроме. Под присмотром молчаливых автоматчиков, офонаревших от нашего вида, мы перегрузились в трюм десантного вертолета Ми-17. Он тут же взлетел. Внизу потянулась глухая тайга.