Угол падения
Шрифт:
— Серега, ты чего? — брыкался Леонидов.
— Иди-иди, я сейчас тебе устрою! — Барышев с такой яростью захлопнул дверь, что с потолка посыпалась отставшая штукатурка.
— Ты сдурел, что ли, Серега? Больно! Я, между прочим, тоже могу показать приемчик, думаешь, не учили?
— Попробуй! Ты соображаешь, в какое поставил меня положение? Я заявляю, что это убийство, что представитель МУРа ведет расследование, а ты линяешь в тень, прикидываешься ветошью, чтоб не отсвечивать, и согласно киваешь головой на все глупости этого молодого осла
— Да если бы действительно Пашу убил Иванов, я бы первый надел на него наручники! Нет у меня такой уверенности, понял — нет!
— Все говорят…
— Вот именно. Слишком все сходится. Мы ничего не сможем доказать. Я хочу получить факты, а они будут, если народ перестанет на меня коситься. И, между прочим, чего вы все уперлись в этого Иванова? У многих, кажется, полно мотивов, одни бабы чего стоят: содержанка, которую Паша собирался бросить, замужняя любовница, которую уже бросил, девушка, которой не ответил взаимностью, и некая неизвестная особа… А ты Иванов, Иванов…
— Паша с бабами ладить умел. Его ни всех хватало.
— Ты-то откуда знаешь?
— Слушай, на любой фирме амурные шашни начальства тут же становятся достоянием гласности. Забываешь, что Аня моя в «Алексере» работала, когда в невестах еще ходила. Бывал и я там, общался с народом. Так что давай людей трясти. Кто-то же должен был засечь Валеру с Пашей на этом балконе, недаром же Иванов кассету свистнул.
— А откуда ты знаешь, что он?
— Думаешь, я совсем тупой? Манцев случайно видел Валеру, когда он из твоей комнаты выходил.
— Я никого не встретил, когда возвращался запереть дверь.
— Да? Манцев в боковой комнате спрятался, чтоб Валера не засек и ты заодно.
— А от меня-то он зачем прятался?
— Потому что никто тебе не будет помогать, пока ты идешь не в том направлении.
— А именно?
— Копаешься в личной жизни Паши и допрашиваешь его женщин.
— Кого же я должен в таком случае допрашивать — его мужчин? И в каком направлении должен идти, по мнению этого коллектива?
— Оставь в покое свой дурацкий юмор и докажи ор- ганам правосудия, что Сергеева убил Иванов.
— От имени какой группы ты выступаешь? Она многочисленна? Все или минус любимые ивановские сторонники?
— Ты, Леонидов, главное, подумай, а свидетели найдутся. И давай, Леха, замиримся.
Своими огромными ручищами он стиснул леонидовские плечи. Алексей на всякий случай ткнул Барышева кулаком в живот и чуть не завизжал от обиды: кулак словно отскочил от плотного клубка накачанных мышц. Сергей засмеялся:
— Топай давай, а то я начну показывать, каким приемчикам меня учили в десантных войсках.
Барышев задержался в комнате, ожидая неизвестно куда запропастившуюся жену, а Алексей пошел наверх. По дороге он размышлял, что за женщину не хочет ему выдавать коллектив,
Между лестничными пролетами Леонидов наткнулся на курившего Липатова. Эта личность была Алексею не знакома, и он решил приглядеться к нему. Угрюмый, на вид физически сильный мужик покосился на него и посторонился. Но почуявший дичь сыщик явно не спешил:
— Послушайте, мы в «Алексере» не встречались?
— В честь какого праздника?
— Я расследовал убийство Серебрякова. Липатов наморщил низкий, полузакрытый волосами
лоб, изучающе глядя на Алексея. Его лицо нельзя было назвать неприятным, но вот небольшое движение мысли ему бы не помешало.
— Не помню что-то.
— Простите, вы какую должность занимаете в этом милом заведении под названием «ЗАО «Алексер»?
— Я шофер. Раньше Серебрякова возил, теперь обязан Валеру доставлять.
— Что ж так, без отчества?
— А на хрен мне его отчество? Вместе коробки таскали несколько лет назад.
— Он тоже был шофером?
— Грузчиком он был. Это я был шофером и остался им же.
— Что ж, не хотите его возить?
— А почему одни в люди выбиваются, а другие пожизненно баранку должны крутить? Я. Валеру возить не подряжался. Шеф — другое дело. Серебряков меня нанимал, он и заработать давал. Шеф был мужик что надо…
— Вас же никто не заставлял, наверное, переходить в личные водители Валерия Валентиновича?
— Ага. Только сказали: извини, дорогой, но раз шефа больше нет, то и должность твоя тю-тю. Или ищи. другую работу, или, если они захотят, вози по очереди Пашу с Валерой и делай все, что они скажут. Я, естественно, согласился: кушать-то всем хочется, с работой сейчас не очень, всех на самоокупаемость переводят.
— Это как?
— А так: дается в месяц определенная сумма, хочешь — за щеку клади, хочешь — ремонт на нее делай. Туда все входит: и бензин, и запчасти, и штрафы, которые наши гаишники мастера сочинять. И твоя собственная зарплата. И крутись как хочешь. Могут еще и грузить-разгружать заставить/за этим у начальства никогда не заржавеет.
— А личному шоферу проще?
— По крайней мере, коробки таскать не надо. Да что я вам… — Липатов потянулся к пачке сигарет. — Закурите?
— Нет, здоровье берегу. Может, пойдем пищу принимать? Есть охота.
— Я бы лучше выпил. Водки. Нам, шоферам, только по праздникам и можно принять как следует.
— Любите принять? Как следует, разумеется?
— Не без этого. Какой же мужик не любит выпить? На то они и выходные, чтоб выпить.
— Для кого как, для кого как… Вопрос спорный. Да, говорим с вами, говорим, а друг другу не представились.