УГРО: операция ’Волкодав’
Шрифт:
Ладно. Чертов ночной демон ушел. Не почудился ли он мне? Может, это была галлюцинация на фоне усталости и недоедания?
Я почувствовал зверский голод и заторопился вниз. Сейчас надо пообедать, во что бы то ни стало, а уж потом уже я снова займусь облавой. Но сначала надо все равно дойти до того чертова окна в противополодной стене.
Надо проверить здесь все и только потом уходить. Впрочем, здесь я уже вряд ли застану кого-нибудь еще.
Я шел по чердаку с пистолетом в руке, осторожно пиная ящики и узлы с бельем. Маловероятно, что здесь прячется еще один ниндзя, но все же осторожность не помешает. Так я обошел весь чердак, никого не нашел и спустился наконец вниз.
— Ты куда запропастился? — спросил Михайлов, увидев меня. — Тут уже и грузовики подошли, мы пакуем наших молодчиков для отправки. Пошли, идем к следующему дому.
Я покачал головой. Если в другом здании мне тоже попадется ниндзя, мне точно надо идти к психиатру. Поэтому сначала надо перекусить.
И подумать, с чем я это столкнулся. Шарики и винтики в моих мозгах начинают хорошо вертеться только после еды. Поэтому никаких больше оьлав, я пошел жрать.
— Мне надо пообедать, — ответил я Михайлову и сразу увидел в конце улицы вывеску общепита. — Вы идите, а я присоединюсь к вам чуть позже. Это не займет долго времени.
Но Михайлов улыбнулся и тоже покачал головой. Чего это он? Уж не собирается ли тоже отдыхать? Хотя, с другой стороны, почему нет, солдаты тоже люди. Сегодня они славно поработали, поймали много уголовников и теперь имеют право подкрепиться.
— Война войной, а обед по расписанию, — так и есть, мое упоминание о пище тут же вызвало соответствующий рефлекс и у военного. — Мы тоже устроим перекур. И перекус. Мои бойцы устали. Если уж такая махина, как ты, требует отдыха, то уж мои и вовсе порядком умаялись.
Я пожал плечами. Дело хозяйское, как говорится. Оставшиеся жулики уже и так далеко не убегут, везде ходят патрули и проверяют документы. Михайлов отправился к своим бойцам, объявить об обеденном перерыве, а я пошел в вожделенную столовую.
Там, за обедом, меня нашел какой-то солдат. Он вошел в столовую и громко объявил:
— Который тут Ломов? У меня срочное послание.
Я в это время как раз доел вторую порцию супа и только потом обратил внимание посланца. Ого, это что посыльный от Михайлова?
Что у него там опять стряслось? Если снова лезть на чердак, то я пас. Пусть сам разбирается со своими ниндзями.
— Который тут Ломов? — снова спросил солдат.
Вот ведь настырный. Так и не уйдет, пока не встретится со мной. Я поднял голову от тарелки и тут солдат увидел меня. Я махнул ему и солдат тут же направился ко мне.
— Вы Ломов, гражданин? — строго спросил он. — Чего же вы молчите?
Я указал на тарелку с супом и ответил вопросом на вопрос:
— Я обедаю, не видишь, что ли? Что там случилось у Михайлова? Он не мог подождать немного?
Солдат качнул головой.
— Я не от Михайлова. Я от Юшкова. Это он отправил меня найти вас. Вам необходимо срочно явиться к нам.
Я встревожился. Просто так Юшков не будет выдергивать меня из другой команды. Неужели с ним тоже что-то случилось?
— А что такое? — резко спросил я. — Он не ранен?
— Нет, но мы до сих пор не можем взять уголовника по кличке Дуб. Мы уничтожили почти всю его банду, остался только он и несколько его сообщников. Товарищ Юшков вступил с ним в переговоры, но он хочет поговорить только с вами. Ни с кем другим.
Да уж, новость не из самых приятных. Вот последствия моего ночного похода. Моих ночных перемещений по городу.
Теперь и Юшков точно узнает, что я был ночью у Дуба. Впрочем, плевать. Что, интересно, хочет сказать тот здоровяк? Будет просить, чтобы я вытащил его из передряги?
Я с сожалением посмотрел на второе блюдо, макароны с тушеным мясом, которые теперь останутся недоеденными. Терять времени нельзя, придется оставить блюда. Я быстро выпил компот, поднялся и отправился к Юшкову вместе с посланцем.
По дороге я думал о Дубе. На этот раз ему не удастся отвертеться от ответственности, пусть он хоть на коленях умоляет меня. Меня это не волнует. Вор должен сидеть в тюрьме.
— А что вы его не прикончили? — спросил я у солдата, едва поспевавшего за моим размашистым шагом. — Чего с ним церемониться?
Солдат на ходу придеживал ремень винтовки, чтобы она не свалилась с его спины.
— Да мы бы и рады были, да только он же гранатами обложился, — объяснил он. — Угрожает взорвать при штурме. Там здание старое, может рухнуть от одного чиха. А нам хотелось бы обойтись без разрушений и лишних жертв.
Ну да, взрыв здания во время облавы — это вам не шутки. Если есть посторонние лица, то они тоже могут быть похоронены под обломками.
Через минут десять быстрой ходьбы мы пришли к Юшкову. Мой товарищ стоял перед небольшим трехэтажным зданием, с перебинтованной головой и советовался с военными. От выстрелов здания их прикрывала туша грузовика, припаркованого у обочины дороги.
Не знаю, что они там судили и рядили, но пока что по зданию и в самом деле достаточно было выстрелить один раз, чтобы оно развалилось, как карточный домик.
— О, вот ты здесь, наконец, — сказал Юшков, увидев меня. — Как ты себя чувствуешь? Как у вас там облава? Много наковыряли?
Я кивнул. Вроде бы у нас попались в сети не такие жирные рыбы, как Дуб, но и мелкий рыбешки достаточно. Двое военных с лейтенантскими погонами тоже выжидательно смотрели на меня.
— Что там хочет этот Дуб? — спросил я. — А ты в порядке, кстати? Чего у тебя с головой?
Юшков беззаботно махнул головой. Потом проницательно посмотрел на меня и почесал кончик носа.