УГРО: операция ’Волкодав’

Тыналин Алим

Я чуть было не ввалился в подъезд, но вовремя удержался на входе. И правильно сделал. Стоило только двери открыться, как изнутри послышались выстрелы.

Бах, бах, бах! Какой-то придурок палил из пистолета. Я едва успел уйти в сторону. Пули пролетели совсем рядом. Хорошо, что я был готов к такому обороту событий.

— Ну, спасибо, Ломов, — сказал Михайлов, достав пистолет ТТ. — Дальше мы уж сами как-нибудь. А ты, пожалуйста, не лезь больше под пули.

Он заглянул за дверь, убедился, что подъезде уже перестали стрелять и вошел внутрь.

Вслед за ним внутрь скользнули другие бойцы. Действовали они быстро и слаженно, сразу видно, что привыкли воевать в городских условиях.

Я подождал снаружи, не заходя внутрь. Действительно, зачем путаться под ногами у профессионалов, когда можно постоять здесь и полюбоваться на облака, низко летящие над крышами домов? Если бы я курил, то сейчас бы выпустил созерцательное облачко дыма в воздух.

Солдаты на улице блокировали другие дома. Заходили в них, обыскивали все квартиры. Питейные заведения и закусочные пока еще не трогали, но вечером наверняка и наступит их участь. Правда, если только к тому времени все их посетители не прослышат об облаве и не скроются из города ко всем чертям собачьим.

В здании послышались еще выстрелы и крики. Наверняка, это те глупые стрелки, что пытались пристрелить меня через дверь. Получайте ответочку. В это время спецназа и групп реагирования еще не создано, поэтому в дело вступила армия, а там не привыкли церемониться с нападающими. Воспоминания и навыки у ветеранов ВОВ отработаны до автоматизма, как только видят оружие в руках противника, то сразу готовы стрелять на поражение.

Ладно, хватит рассуждать об отвлеченных материях. Наш армейский спецназ уже наверняка отработал первые этажи и уже взял в плен кого-то из тех, кто оказывал сопротивление. Так что, нечего стоять тут. Я вошел в здание.

За дверью и в самом деле лежал шкаф, сломанный стул и стулья. Я обошел их, прошел по коридору. Военные случались в дверь, если не открывали, взламывали замки и врывались внутрь.

Сейчас они уже работали в конце коридора первого этажа. Шум, грохот и крики доносились ещё и на втором. В этом здании три этажа, наверняка, скоро барагоз поднимется и на третьем. Кто не спрятался, я не виноват.

В большинстве квартир никого не было, в других валялись пьяные или сонные обитатели. Один из старшин подошел ко мне, указал на всех задержанных лиц, стоящих со сложенном за спину руками у стены вдоль темного коридора.

— Товарищ Ломов, что делать со всеми этими людьми? Арестовываем? Они не оказали сопротивления при аресте.

Вот незадача. Они задержали человек двадцать, почти все мужчины. Задержанные стояли, опустив головы. И как мне теперь понять, кто из них относится к какой-нибудь шайке.

У них ведь на лбу не написано. Ах да, точно! Есть и другие приметы, по которым всегда можно отличить уголовника от обычного человека.

— А сейчас разберемся, — сказал я и подойдя к шеренге задержанных, рявкнул во весь голос: — Все мужчины, быстро сняли верхнюю одежду! Вплоть до пояса!

Задержанные сначала помедлили, но я снова

рявкнул, еще громче:

— Быстрее, я сказал!

Задержанные принялись быстро стягивать с себя гимнастерки и рубахи. Я дождался, пока они обнажатся до пояса, а потом прошелся мимо шеренги. Оглядел задержанных.

Наверху до сих пор слышались крики. Потом пару раз раздались выстрелы. В ответ — автоматная очередь и сразу все утихло.

На спине, груди и плечах некоторых из задержанных темнели татуировки. Я подошел, осмотрел поближе. Ага, вот череп, у одного даже с изображением улетающего ангела, ее владелец наверняка был осужден за убийство. А по виду не скажешь, обычный худой мужичок, ребра выпирают. У другого на плече эполеты, это тоже знак негативного отношения к государственной системе. У третьего на руке нарисован маяк, означает стремление к свободе.

— Берите всех, у кого есть татуировки, — сказал я старшина, который шел за мной и с любопытством разглядывал задержанных. — Эге, а вот этого не надо.

Я указал на мужика с татуировками чайки и якорей на туловище.

— Ты кто, моряк? — спросил я его. — Задержания, сроки есть? Сидел?

Тот отчаянно замотал головой.

— Какие там сроки? Я с парохода «Кузина». Мы только вчера пришли в порт.

— А моряков отпускайте, — распорядился я. — Остальных татуированных — в участок, там разберемся.

Вот так мне удалось решить проблему, как отделить невинных овечек от кровожадных волков. Конечно, некоторых ошибок избежать не удалось, наверняка кто-то из настоящих преступников все равно скрылся с места проживания, но все равно мой метод сортировки в этих условиях был наиболее точным и экономным по времени.

Старшину вполне удовлетворила моя ясная и четкая команда. Он рад был стараться. Дело пошло очень быстро. Солдаты отделили мужчин с татуировками в группу и вывели из здания. Остальным приказали разойтись.

Теперь я мог со спокойной совестью подняться на второй этаж. Здесь ситуация оказалась чуток серьезнее. Неподалеку от лестницы в коридоре лежали двое мертвых мужчин, возле одного валялся разряженный пистолет.

Это, наверное, и есть тот самый смельчак, что палил по мне, когда я взломал дверь. Убежал, идиот, сюда на второй этаж, продолжил сопротивление вместе с товарищем, но солдаты его быстро утихомирили. Наглядно показали, что гражданским, даже очень умело обращающимся с оружием, не стоит воевать с кадровыми военными, тем более, недавно прошедшими с боями пол-Европы.

Мда уж. Здесь, на втором этаже, проверка еще только близилась к завершению. Здесь же я обнаружил и Михайлова. Он глядел, как задержанных тоже строят возле стены. Лейтенант стоял ко мне спиной и взгляд у него, наверное, был очень нехороший, потому что один из задержанных мужчин, явно в подпитии, спросил у него:

— Нас чего, расстреляют прям здесь, что ли?

Михайлов сначала ничего не ответил, а потом сказал, громко и ясно:

— Не твое дело. Надо будет, прямо здесь и шмальнем.