Угроза вторжения
Шрифт:
Он работал без обратной связи с Орденом. Находясь под плотным контролем, нельзя выйти на контакт со связником, нельзя использовать «почтовый ящик». Был лишь вариант экстренной связи. Посланник снабдил его тремя передатчиками-«малютками», закамуфлированными под пистолетные патроны. Сжав такую капсулу, ты включал передатчик, и он выстреливал в эфир длинный сигнал — достаточный, чтобы дежурный радист взял пеленг. Потом передатчик замолкал, экономя батарею, и отзывался только на сигнал радиста-поисковика, находящегося в радиусе пятидесяти метров. Можно было быть уверенным, что тебя или оставленную тобой «посылку» найдут люди Ордена.
Капсул было ровно
Ровно через сорок четыре минуты после получения сигнала от Олафа бомж, одиноко шатающийся вдоль ларьков на площади у Ленинградского вокзала, с облегчением вздохнул, вытащил черные пуговки наушников и щелкнул клавишей плеера. «Посылка» лежала у его стоптанных ботинок — примятая с одного бока зеленая банка «Баварии». На дне, под датой годности, был нацарапан значок, похожий на наклонную английскую букву «f». Это была руна «Анзус» — знак Посланника. Записка, лежащая в банке, должна была быть доставлена адресату в кратчайшие сроки и любой ценой.
Когти Орла
Экстренная связь
Посланнику
Цель операции — МИКБ. Нами проведена принудительная вербовка начальника службы безопасности банка Ярового Арсения Степановича. От него получены коды банка в системе информации Центробанка и пароли доступа в компьютерную сеть банка.
Запросите данные на следующих лиц:
Журавлев Кирилл Алексеевич, проходил службу в Московском управлении КГБ, старший офицер запаса. Осуществляет оперативные мероприятия в рамках операции.
Кротов Савелий Игнатович, род занятий в прошлом неизвестен, был связан с «теневой экономикой». Используется Гавриловым для легендирования операции.
До настоящего времени активных действий не предпринимал.
Водопьянова Инга Петровна, около 30-ти лет, вероятно, среднее медицинское образование, род занятий в прошлом неизвестен. По заданию Гаврилова осуществляет наблюдение за проживающими на «объекте».
Фирма-прикрытие: «Многопрофильная фирма „Рус-Ин“». На владельца данными не располагаю.
Работаю под плотным контролем.
Норду
Агент «Бруно» привлечен Гавриловым к участию в операции на объекте «Нора». Прошу разрешения на расшифровку Олафа перед Бруно для подстраховки первого в случае чрезвычайной ситуации.
Печоре
Расшифровку категорически запрещаю. Исключить использование Олафом канала связи, выделенного для Бруно.
Глава девятая. Недостающий элемент
Неприкасаемые
Веранду заливал теплый полуденный свет. Солнце было уже по-осеннему блеклым, едва пробивалось сквозь матовую дымку. Приятно пахло разогретым за день деревом, сквозь приоткрытое окно с улицы тянуло резким запахом горящей листвы.
Кротов, прищурясь, смотрел в окно, там за высоким забором гомонили галки, пытаясь прогнать ворону с разлапистой сосны.
— Все-таки понятия мое и чужое лежат в первооснове нашего миропонимания. Вон, даже галки безмозглые знают эту истину.
— И что тут странного? — поднял глаза от книги Максимов.
— Хм. Странно, что не все люди это
— Пессимизм. — Максимов улыбнулся. — Патологическое состояние русской интеллигенции.
— Это патология возраста, молодой человек. Больше понимаешь, но все меньше можешь… Русская интеллигенция стара душой, примите это как факт, не требующий доказательств. Я не говорю обо всех, но глубинная интеллигентность у русских идет не от университетских дипломов. Вечное богоискательство и вечное иконоборчество, вот откуда все идет. А душа от странствий в горних высях и мгле ада стареет быстро. А впрочем… — Он повернулся к дверям, ведущим в дом. — Инга Петровна, будьте любезны кофейку! Или вам чай, Максим?
— Кофе.
— Уже готов. — Женщина вошла в полосу света. Темно-каштановые волосы вспыхнули огнем. Она улыбнулась, посмотрев на вставшего из плетеного кресла Кротова. — Сидите, Савелий Игнатович, я все сама сделаю.
— Нет, нет! Я помогу. — Он взял у нее поднос с кофейником и чашечками, на золотых ободках которых весело играли солнечные зайчики.
Максимов отметил, каким беспомощным на секунду стало лицо Кротова, когда он коснулся рук Инги. Знал — на даче утаить что-либо сложно, — что с первого же дня они спят вместе. Не хотелось думать, что произошло это по заданию Гаврилова. Но где гарантии?
Максимов скользнул взглядом по туго обтянутым платьем широким бедрам, задержался на точеных щиколотках и вздохнул. Инга была красива ставшей теперь редкой спокойной женской красотой. За Кротова можно было порадоваться. Старик ему был симпатичен. И даже перехватив пару раз заинтересованный взгляд Инги, Максимов не решился нарушить — пусть и заданную — идиллию. Он отлично понимал, что люди живут иллюзиями, и великий грех разрушать их без надобности.
— Инга Петровна, вы само совершенство! Позвольте поблагодарить ручки, что приготовили нам вкуснейший обед и настоящий, уже чувствую по запаху, кофе. — Кротов чуть коснулся губами ее руки.
— Ох, Савелий Игнатович, бросьте вы. — Она улыбнулась своей спокойной улыбкой и вышла. Максимов отметил, что старомодные манеры Кротова ей нравятся и волнуют своей необычностью, хотя она и пытается это скрыть.
— Максим. — Кротов налил кофе в чашки. — Ох, какой запах! Открою вам тайну, — он посмотрел на дверь, за которой скрылась Инга. — Прежде чем установить, хм, тесные отношения с женщиной, попробуйте кофе, что она сама приготовила. Макияж, туалеты, украшения — это все для себя. Боевая раскраска индейца. А вот кофе — это, дорогой мой, для вас. Напиток тонкий. Требует интуитивного определения пропорций и чувства времени. Алхимический напиток, одним словом. Сделаете, глоток — и сразу все ясно. Если женщине не дана магия любви, выйдет перекипяченная бурда. Мой вам совет, ставьте чашку и бегите, не оглядываясь!
— Учту. — Максимов сделал глоток. Кофе действительно был хорош. Живой, тягучий. За сладким вкусом таилась легкая горчинка. Он закрыл глаза и отчетливо представил руки Инги. — Да, вы правы.
Кротов с довольным видом уселся в кресло, пристроив чашечку на колене.
— Ярового вы сломали надежно? — спросил он без всякого перехода.
— Думаю, да, — кивнул Максимов. — Он сразу же сделал ошибку. Причем осознал это еще в поезде, но почему-то не решился исправить. Ничего не стоило телеграммой вызвать подкрепление. А он почувствовал себя обреченным и безвольно сунул голову в петлю. Последнюю попытку помахать перед Журавлевым стволом я в расчет не беру. Она вполне укладывается в модель.