Уход на второй круг
Шрифт:
— Без «типа».
— Вау. Кусаешься?
— Прекратите. Ваша должность командира не дает вам права требовать от меня больше, чем записано в моих должностных инструкциях.
— Смотри нарвешься, Ксюша, — стальным тоном ответил он. — Моя должность командира дает мне много прав. Не связанных с постелью, но связанных с тобой напрямую. Так что думай. Я серьезно. Дружить со мной приятнее, чем иметь во врагах. Пока все. Чай будешь?
Именно этим она и занималась. Думала. Отчаянно и до зубовного скрежета.
Написать жалобу — не проблема. Проблема в
И вновь ее начало болтать среди возможных решений. Так же, как и аэробус. Собственно, погода и уберегла Ксению от продолжения неприятного разговора хотя бы на этот рейс. Метеосводки оказались верными. В зону турбулентности попадали дважды. На обратном пути резко ухудшилась видимость из-за снизившихся облаков. Шли по приборам и опасались обледенения. И одновременно выдохнули, когда шасси коснулись земли взлетно-посадочной полосы аэропорта «Киев».
Накатило позже. Когда ехала домой, пробираясь на своем внедорожнике сквозь пургу и пробки. Быстро отзвонилась родителям и брату, чтобы остаться наедине с единственным, что сейчас было важно.
Домой.
Больше ничего и не надо.
Домой.
Забиться в угол собственной квартиры, чтобы, пусть и временно, испытать хотя бы иллюзию покоя. Как бывало всегда.
Покой, конечно, был не абсолютным. Из него выдергивал сосед со странной затеянной им охотой? аттракционом? игрой? Но еще более странным было то, что Ксения к этому привыкала. И, кажется, начинала понимать правила, при этом устанавливая собственные.
А однажды поймала себя на том, что отмеряет свои дни дома его визитами. Стало обыкновенным взглядывать на соседские окна, пока шла от машины к подъезду, возвращаясь из рейса. Отмечать горит свет или нет, дома или на работе. Иногда видеть его, быстро вежливо кивать и отводить глаза. И удивляться новой мысли о том, что она с интересом ждет его следующей выходки — узнать, на что хватит его фантазии.
Ждать долго не приходилось. Главное условие — правильно выпавшие кости их графиков, как сегодня.
Припарковав машину, Ксения вышла из салона, достала из багажника чемодан. Клацнул замок, а она выхватила взглядом среди десятков других его освещенные окна — значит, дома. И двинулась в сторону крыльца, пока еще не зная, как сложится…
Акт второй. Действие первое.
Он вылетел в подъезд как был — в тапках, спортивках и накинутой поверх майки клетчатой рубашке, поеживаясь от холода и улыбаясь. Улыбка была совершенно солнечная и теплая, кажется, способная победить эту чертову метель. И на лице — никакого удивления, никакого видимого повода. Значит, выглядывал в окно. А в руках была немыслимо здоровенная круглая картонка.
— Привет! Как долетела? — поинтересовался Глеб так, будто бесконечно рад встрече.
— Так себе, — ответила она без лишних эмоций.
— Ну раз так, то будем поднимать настроение! Тут орехов нет, — он протянул ей коробку. — Торты ты ешь? Или стюардессы типа фигуру блюдут?
— Блюдут.
— А ты?
— А я — особенно.
— Я это учел! — хохотнул он, открывая коробку. Внутри был небольшой кусок «Наполеона», явно похожего на домашний. Как-то по-официантски поднес его к ее носу, демонстрируя лакомство во всей красе. Пахло и правда изумительно. — Можно съесть на завтрак. Для настроения.
— Глеб, я действительно жутко устала, — проговорила Ксения, даже не взглянув на торт, — и мне совершенно не до ваших игрушек.
С этими словами она дернула ручку чемодана и решительно двинулась прочь.
— Давай хоть с чемоданом помогу? — услышала она за спиной. — Что ты его тягаешь!
В ответ раздавались лишь упрямые шаги по лестнице.
Она и жила, словно из упрямства. И из этого же упрямства не желала замечать, что и как сметает на своем пути. Все казалось лишним. И самой себе она казалась лишней.
Завидовала соседу. Тот мог позволить себе нажраться до отключения мозгов. А у нее медосмотр перед каждым вылетом.
Избегала людей. Дважды пропустила семейные обеды. И поиск подарка на юбилей родителям откладывала до последнего, только чтобы не встречаться с Денисом. Пока откладывать стало дальше некуда. До празднования оставалось меньше недели.
Пришлось смириться с неизбежным. Полдня ушло на рысканье по магазинам, споры, что искать — нужное или красивое, быстрый обед в пиццерии. А теперь оба уставшие Басаргины — брат и сестра — сидели в его машине под ее домом и лениво перебрасывались прощальными фразами.
— Как же я никуда идти не хочу, Динь, — едва не плача сказала Ксения, откинув голову и прикрыв глаза.
— Ну, прекращай. Не изменишь ты их, смириться надо. И пропускать мимо ушей, — уныло ответил брат. — Если все так близко к сердцу принимать, какое сердце выдержит, а ты мне здоровая нужна.
— Нахрена тебе такое счастье?
— А иначе они на меня переключатся. Несчастье, поделенное на двоих, переносить легче, — Дэн приглушил музыку. Играло что-то ненавязчиво беззаботное, как он любил. — Ты меня простила за ту выходку?
— А? — сестра повернула к нему голову.
— За Лапшина. Я шутил. Ничего такого.
— Мммм… Ты об этом. Да все нормально, — сказала она вслух, подумав про себя, что нормального-то в тот вечер вообще ничего не было. Это заставило ее резко сесть и заговорить совершенно другим тоном: — Ладно, домой пора. Мне еще почитать надо на сон грядущий всякое.
— Учеба?
— Любовными романами я давно не интересуюсь, — она тронула ручку дверцы, намереваясь ее открыть, и снова повернулась к брату. — Как думаешь, может, я действительно занимаюсь не тем?