«Уходцы» в документах, воспоминаниях и рассуждениях. Досадная страничка из истории Уральского казачьего войска и государства Российского
Шрифт:
Вторая половина XIX века также является эпохой военных действий в Средней Азии, на гигантской территории, для обеспечения безопасности которой тоже нужна была многочисленная армия. Учитывая низкий уровень технического обеспечения и железнодорожных сообщений, а также и отсталость административного аппарата, управление гигантской и громоздкой русской армией было исключительно трудно и неэффективно, поэтому Россия срочно нуждалась в военно-административной реформе. Ну и, конечно, была срочная нужда в развитии своей собственной современной военной индустрии. Всё вместе это требовало колоссальной перестройки не только армии, но и всего государства.
Колоссальная реформаторская деятельность того времени не является темой этой книги. Сосредоточимся лишь
В России уже была группа людей, которая была поголовно военной (в теории) и хорошо знакомой с принципами всеобщей мобилизации (тоже в теории). Это было казачество. Однако теория и реальное положение вещей не всегда совпадают. Среди казачества, в частности в УКВ, был процент мужчин, никогда не служивших, несмотря на то что они были вполне способны к военной службе. У каждого из казачьих войск были свои особенности, юридические и хозяйственные, поэтому правительство подошло к введению реформ в каждом войске отдельно. Для каждого войска было написано индивидуальное новое военное положение (НВП).
Нужно добавить, что реформы казачьих войск происходили на фоне бурных дебатов о нужности/ненужности казачьих войск в целом, возможности/невозможности экономической независимости для казачьих войск и т. д. Статья Р. А. Фадеева «Разбор брошюры» является детальным обзором положительных и отрицательных свойств регулярной конницы в сравнении с казачьими войсками в свете происходивших военных реформ (см. приложение к этой главе) на примере статьи Пистелькорса; но и сам Пистелькорс, горячий сторонник казачьих войск, предлагавший расформировать регулярную конницу и заменить её казачьей, ратовал за введение субсидий казакам как неспособным обеспечить себя самостоятельно (стр. 234) и за вооружение их пулемётами («повторительными или магазинными ружьями»), в то время как сам Фадеев придерживался того мнения, что артиллерия куда важнее конницы.
Сначала проект НВП был приготовлен в Оренбургском военном округе, к которому относилось УКВ. В 1872 году этот проект был представлен на рассмотрение в Петербург, где он был забракован как недостаточно радикальный. В том же году была создана комиссия для корректировки нового военного положения для Уральского казачьего войска, которая работала под непосредственным руководством Главного управления иррегулярных войск, занимавшегося казачьими войсками. Военное министерство, наказной атаман УКВ, оренбургский генерал-губернатор и уральская войсковая канцелярия более года совещались по этому вопросу.
После двух лет переписываний и обсуждений проект нового положения был готов, подписан царём 9 марта 1874 года и напечатан в «УВВ» в мае 1874 года. Положение было длинное, поэтому печатали его в нескольких номерах газеты. Таким образом, можно сказать, что правительство поставило казачьи массы перед уже свершившимся фактом. Казакам оставалось только послушно подчиниться новому закону.
Нет никаких свидетельств того, что на тот момент у казаков были антиправительственные настроения или что они планировали саботировать решения правительства. УКВ было первым войском, в котором вводилось новое военное положение. После УКВ было новое военное положение в Донском казачьем войске, его начали вводить в конце 1874 – начале 1875 годов. Вполне возможно, что, помня о всех предыдущих законах, когда-либо вводившихся в войске, в УКВ с самого начала настороженно отнеслись к будущему закону. Имея многосотлетнюю историю самоуправления, казаки были группой людей, самостоятельно мыслящих, а также привыкших заинтересованно и ответственно относиться к общественным и личным интересам, поэтому неудивительно, что НВП они и прочитали, и обсудили. И, надо полагать, не раз. Скорее всего (и даже наверняка!), не каждый казак задумывался над этим документом, но нет сомнений, что многие казаки прочитали его с интересом. И рассматривали они этот закон не только с государственных позиций, но и с точки зрения рядового казака, который несёт всё бремя налогов и службы.
Комиссия же подошла к делу исключительно с точки зрения функциональности казачьего войска, которая, по мнению военного командования, нуждалась в улучшении. И действительно, система наёмки, существовавшая в УКВ и ставшая краеугольным камнем реформы, не соответствовала многим государственным задачам.
Наёмка сформировалась за несколько столетий существования УКВ и была одним из его основополагающих административных и финансовых аспектов. Кстати, уральские казаки не сами выдумали этот принцип. Ещё в Московской Руси призывали на военную службу «охочих и вольных людей» подобным способом, но в УКВ это было развито в комплексную систему финансово-служебных отношений, а если ещё проще – в систему набора добровольцев на военную службу. Эта система хорошо описана в книге «Столетие Военного министерства. 1802–1902. Воинская повинность казачьих войск» под редакцией А. И. Никольского. В диссертации С. В. Колычева тоже дано хорошее, но более компактное описание этого явления.
Когда УКВ получало разнарядку от государства на поставку полков для военной службы, в действие вступал демократический механизм. Круг решал, сколько будут получать служащие в полку казаки. Если полк набирался на внутреннюю службу, цена была одна. Когда полк набирали на войну, цена была намного выше. Потом цену подмоги делили на душу взрослого мужского населения и каждый казак платил налог в войсковую казну, из которого и должна была платиться подмога. Потом объявлялся набор и добровольцы записывались на службу и получали подмогу из войсковой казны. Эта система набора военнослужащих вполне устраивала УКВ, но не устраивала государство. Чем же наёмка не угодила правительству?
А вот чем…
Во-первых, она не соответствовала современной идее всеобщей мобилизации. Дело в том, что на протяжении уже долгого времени в казачьих войсках существовало как бы две социальные группы, одна из которых и вызывалась служить…
Наёмка как стройная и комплексная система служебно-экономических отношений в войске сформировалась как минимум за 200 лет до событий 1870-х. В начале XVIII века она была уже хорошо развита. Наверняка для наёмки были объективные причины, экономические и военные. Сборник «Столетие Военного министерства» придерживается теории Ю. Костенко, который считал, что с течением времени угроза набегов со стороны киргизов уменьшилась настолько, что защиту границ можно было обеспечить уже меньшим количеством казаков и не было нужды всем казакам всегда быть готовыми к службе.
Аналогичный процесс происходил и на других границах; в казачьих войсках с веками начали формироваться группы постоянно служащих и не служащих казаков, что нарушало общинный принцип всеобщей службы, с которого начиналось казачество. Казак, который уходил на военную службу, не мог заниматься хозяйством и пользоваться войсковыми угодьями. Чтобы возместить убытки служащему казаку, войско выплачивало ему компенсацию на время службы. Так сформировалась наёмка.
Сначала все казаки по очереди уходили служить, а значит все казаки по очереди получали подмогу от войска. С течением времени этот процесс расслоения лишь усиливался и начали формироваться группы казаков, никогда не ходивших служить. Например, в войске Донском, в котором служба была в теории обязательной для всех, к 1871 году было «более 6000 молодых казаков, не бывших вовсе на действительной службе, между тем как другие казаки оставались на службе по 5, 6 и 7 лет» («Столетие Военного министерства», стр. 115). Именно это явление и не вписывалось в идею всеобщей мобилизации.
Всё это в какой-то степени относилось и к УКВ, но процесс развития наёмки в УКВ оказался своеобразным, отличающимся от других войск. Своеобразие Уральского казачьего войска состояло в его необыкновенно развитой общинности и демократичности, которые препятствовали развитию классовой или профессиональной сегрегации, а общинные начала, в свою очередь, сформировались в своеобразной экономической обстановке – почти полной зависимости войска от рыбной ловли и реки Урала (или Яика).