Ухожу на задание…
Шрифт:
— Это ваша прямая обязанность.
— Мало ли у меня обязанностей?
— Не очень-то заметно. А главное…
— Сам зною, что главное, а что нет! — на секунду вспыхнул мастер и сразу обмяк, умоляюще протянул руки: — Ну чего вам надо? Чего еще надо? Работает бригада или баклуши бьет, все равно я вам в день по четыре с полтиной выписываю.
— Мы больше хотим.
— За это «больше» знаешь как вкалывают?
— Знаем, не беспокойтесь.
— И в голове не держу беспокоиться.
— Это заметно. С арестантами бы вам дело иметь!
— Что ты сказала? — насторожился
— Им безразлично, есть работа или нет. Даже лучше, когда нет. Сиди, покуривай, а срок идет. Вот они бы ничего не требовали. А мы сюда приехали, чтобы свою частичку в большую стройку вложить.
— Ну и вносите, а пыхтеть нечего!
— Мы не пыхтим, мы спокойно предупреждаем: без наряда работать больше не станем. И чтобы в наряде все было указано по порядку: объект, норма, задание, расценка. Тогда мы с удовольствием.
— Это что же, забастовкой грозишь? — Мастер подобрался, словно для прыжка, и даже живот втянул.
— Ты такими словами не бросайся, — усмехнулась Женя. — Что это ты боксерскую стойку-то принял? Слабонервных здесь нет. Мы от тебя законное требуем: чтобы свои обязанности выполнял. И добивался от руководства всего того, чем оно снабжать нас должно. За чужую нерадивость и беззаботность мы расплачиваться не желаем.
— Погоди ты…
— Не могу ждать, работа стоит. И еще вот что: валиков у нас нет. Опять же твоя забота.
— Кисточки вам привез.
— Это насмешка, а не кисточки. Ими не дом отделывать — елочные игрушки раскрашивать.
— Нету валиков! Понимаешь, нету!
— Есть в старом поселке на складе, я узнавала. Протрясись туда грузовике, это не вредно! — И напомнила еще раз: — Про наряды не позабудь!
Девчата, слушавшие разговор, начали расходиться по своим местам.
— Сделает он? — спросила Света.
— Не думаю, — ответила Гречихина. — Он просто не способен гореть, не тот материал.
— С него и без горения хватает, — хохотнула Дора. — Сколько нужно, он зашибает!
— А мы как же? Все по-прежнему?
— Нет, Света. Будем добиваться. Думаю, комсомольский штаб вас поддержит. Нынче же после работы пойду.
— И мы с тобой. Для авторитета.
— Не всей же бригадой!
— Втроем! — предложила Света.
— Решено, — кивнула Гречихина.
7
Плавучий строительно-монтажный отряд (сокращенно ПСМО) — организация своеобразная, маневренная, гибкая, предназначенная для различных работ на стыке воды и суши. Такой отряд способен возводить сложные гидротехнические сооружения и обычные жилые дома, углублять дно и прокладывать самую обыкновенную канализацию. Он автономен, может развертывать работы на пустом берегу, где нет никакой строительной базы. Для этого в ПСМО имеются соответствующие специалисты, необходимая техника, связь с субподрядчиками. Вот и на месте будущего порта первым обосновался плавучий строительно-монтажный отряд, подготовил фронт работ для других коллективов, прибывших после него.
Железную дорогу прокладывает механизированная колонна, линиями связи занимается Связьстрой, мост через речку возводят, соответственно, мостовики. Но как-то само собой получилось,
Комсомольская организация ПСМО, самая крупная на стройке, тоже стала ведущей, задавала тон другим комсомольским коллективам. Но ведущая-то она ведущая, да только никаких прав по отношению к соседям у нее не имелось. И в общем, комсомольцы различных подразделений трудились и жили сами по себе, хотя делали одно дело. Затеяли весной молодежный субботник. Вышли дружно — каждый коллектив на свой участок. И тут выяснилось: на причале бульдозер срочно требуется — без него как без рук. А у дорожников бульдозер простаивал, бульдозерист от скуки на гармошке играл, девушек веселил. Перебросить машину с участка на участок — пятнадцать минут. Но чтобы согласовать, получить разрешение — потребовалось полдня. Так без бульдозера и работали на причале.
Тогда и возникла мысль создать объединенный комсомольский штаб стройки. А начальником штаба выдвинуть Алешу Тверцова, комсомольского секретаря из плавстройотряда. Вся молодежь в новом порту знала его. Да и как не знать: комплексная бригада Тверцова, состоявшая из демобилизованных моряков, каждый месяц перевыполняла планы. Сам Алеша, как передовой рабочий, на международный молодежный фестиваль ездил. Выступал потом, рассказывал интересно.
Стать начальником штаба Тверцов согласился не сразу. Ссылался на то, что в бригаде забот много, что учиться он хочет. Но на комсомольской конференции все выступавшие требовали в один голос: пусть будет Алеша. Другому нужно авторитет завоевывать, и еще неизвестно, завоюет ли, а У Тверцова авторитет прочный.
Олег Сысоев, давно знавший Алешу, даже позавидовал ему тогда белой завистью. Вот ведь парень скромный, ни в чем себя не выпячивает, даже в тени держится, а уважают его по всей стройке. Кого хочешь спроси: пойдешь в бригаду Тверцова? И ни один не откажется! Разве что самый отпетый лодырь. В этой бригаде не побездельничаешь, лишний раз не перекуришь. Алеша сам без дела сидеть не может и другим не дает.
Комната комсомольского штаба находилась в длинном деревянном бараке, где размещалась контора плавстройотряда. Сысоеву повезло: он застал Алешу буквально на ступеньках крыльца.
— Привет доблестному строителю!
— А, Олег! — обрадовался тот. — На минутку или с запасом?
— Три часа в резерве.
— Пойдем со мной, дорогой и потолкуем.
— Куда?
— К отделочникам. Ты же на соревновании у них был!
— Девичье царство?
— Точно, — улыбнулся Алеша. — Гречихина, их бригадир, так и говорит: мои царевны-лягушки. Пока в зеленых запачканных робах — лягушки. А как шкуру сбросят да причипурятся…
— Они, знаешь ли, и в робах… того… — Олег подыскивал подходящее слово. — Производят впечатление.