Уилт непредсказуемый
Шрифт:
– А на твоем месте я б вызвал такси. Ты же на ногах не стоишь.
– Нет! Будем общаться с природой, – пьяно проговорил Уилт. – Мне торопиться некуда. Если повезет, это чудище уснет, когда я приползу…
Он взял направление на Веллингтон-роуд и пошел, выделывая стремительные неровные зигзаги. Несколько раз останавливался, в основном чтоб позаимствовать равновесие у столбов или пописать в чужой сад. Именно тогда он и спутал розовый куст с гортензией и довольно сильно поранился о колючки. Пока Уилт сидел на бордюре газона и накладывал жгут из носового платка, рядом затормозила
– С вами все в порядке? – озабоченно поинтересовался владелец фонарика. Уилту это не понравилось.
– А то как будто не видно, – сердито огрызнулся он. – Сижу себе на бордюре, заворачиваю в платочек остатки мужского достоинства. А вы лезете с дурацкими вопросами.
– Прошу вас, сэр, давайте без выражений, – предупредил полицейский. – Есть закон, запрещающий выражаться, сидя на тротуаре.
– А против тротуаров, засаженных вдоль роз, то есть наоборот, нет закона? – осведомился Уилт.
– А можно спросить, сэр, чем вам розы помешали?
– Спросить, конечно, можно, – ответил Уилт, – особенно если сам не в состоянии допереть. В этом случае спросить даже нужно.
– Тогда будьте добры, – попросил полицейский и приготовился записывать.
И тогда Уилт выдал – от всей души, со всеми подробностями, да так, что в соседних домах зажегся свет.
Через десять минут его извлекли из полицейской машины и препроводили в участок.
– В нетрезвом виде дебоширил, выкрикивал нецензурные слова и выражения, нарушал спокойствие граждан…
– Какое там к черту спокойствие?!! – завопил Уилт. – Нет там никакого спокойствия! У нас перед домом – вот где спокойствие! Ни одной колючки. А там колючки аж в метр длиной! И вообще я ничего не нарушал. Знали бы вы, что такое сделать себе обрезание розовым кустом, тогда б поняли, кто чего нарушал. Только я собрался втихаря облегчить душу, ну… попросту говоря, поссать, а эта колючая гадость решила мне отомстить да ка-а-а-к схватит когтистыми лапами за… Если не верите – проверьте сами.
– Отведи его в трюм! – приказал дежурный сержант. Он не хотел, чтоб у пожилой дамы, пришедшей заявить о пропаже своей собачки, завяли уши от Уилтовых речей. Два констебля потащили Уилта в камеру, но их остановил громоподобный глас инспектора Флинта.
Инспектора вызвали в участок по поводу ареста одного взломщика. За ним долго охотились, и вот теперь Флинт с удовольствием его допрашивал.
Вдруг он услышал знакомый голос и выскочил из кабинета. Увидев Уилта, он пришел в бешенство.
– Какого черта он здесь делает? – закричал Флинт.
– Видите ли, сэр… – начал один констебль, но Уилта снова прорвало:
– Эти болваны утверждают, что я собирался изнасиловать розовый куст! А я говорю, что просто писал…
– Слушай, Уилт! – металлическим голосом начал инспектор. – Если опять приперся отравлять мне жизнь, то черта лысого! А вы двое, внимательно посмотрите на этого ублюдка и хорошенько, слышите?.. Хорошенько запомните его рожу. И не дай Бог, близко к нему подойти. Только если
– Но, сэр…
– Я сказал, вон отсюда!!! – завопил Флинт. – В-о-о-он!!! Это же ходячий вирус идиотизма! Выкиньте его, пока он не превратил наш участок в дурдом!
– Нет, ну ты посмотри… – возмутился! Уилт. – Притащили сюда по сфабрикованному, обвинению…
Уилта вытолкали взашей, а Флинт вернулся в кабинет и задумался, рассеянно глядя перед собой. Думал он об Уилте. Флинт никак не мог забыть ту дурацкую историю с надувной куклой, и как потом допрашивал этого гаденыша. Опростоволосился он тогда; подумал, что Уилт убил жену, а труп залил бетоном. А Ева Уилт, черт бы ее взял, тем временем, живая и здоровая, каталась по реке на пароходике.
Выставила его эта семейка идиотом, нечего сказать! В местном кабачке еще долго вспоминали эту эпопею. «Ну, ничего, – злорадно подумал Флинт, – скоро я ему отомщу. Очень скоро!» – и повернулся к арестованному. Было видно, инспектор что-то задумал.
Придя домой на Веллингтон-роуд, Уилт сел на ступеньку крыльца, вперил взгляд в ночные облака и погрузился в размышления о любви и жизни. Он пытался понять: почему на разных людей он производит такое разное впечатление. Как там его назвал Флинт?.. Заразный вирус… ходячая зараза… Слово «зараза» напомнило Уилту о его травме.
– Можно и столбняк подцепить, – пробубнил Уилт, шаря по карманам в поисках ключей. Уже через десять минут он был в ванной комнате, без штанов, но в пиджаке и при галстуке, и полоскал свой инструмент в стаканчике для зубных щеток. В таком виде его и застала Ева.
– Интересно, который час? – начала она и замолкла, с ужасом глядя на стаканчик.
– Три часа, – непринужденно ответил Уилт, мечтая избежать щекотливых объяснений. Но Еве уже было наплевать, который час. У нее отвисла челюсть.
– Бога ради, что все это значит? Уилт перевел взгляд на стаканчик.
– А, это? Ты ничего такого не подумай, это все не то. Понимаешь, на самом деле я… Ну, в общем, дезинфицируюсь…
– Дезинфицируешься?
– Да, а что? – кивнул Уилт, чувствуя, что его объяснения попахивают двусмысленностью. – Дело в том, что…
– В моем стаканчике?! – завопила Ева. – Ты засунул свое мотовило в мой стаканчик и имеешь наглость заявлять, что дезинфицируешься?!! Кто эта девка? Или ты забыл спросить, как ее зовут?
– Это не девка…
– Не девка?! Мэвис правильно говорила, ты задерживаешься не потому, что идешь с работы пешком, ты спутался с какой-то девкой!
– Да не девка это…
– А ну не ври!!! Сколько лет прожито вместе, а тебя на клубничку понесло!
– Ну… это была не совсем клубника… вернее, даже совсем не клубника, а…
– Ты мне зубы-то не заговаривай!
– Ничего подобного. Попался мне один розовый…
– Ах, розовый?! – закричала Ева, не дав ему договорить.
– Они всегда назывались розовыми, сколько я себя помню, – ответил Уилт, не понимая, почему розовый куст хуже, чем клубника.