Уильям Шекспир — образы меры, добродетели и порока

Комаров Александр Сергеевич

Впрочем, предлагаю возвратиться к семантическому анализу сонета 99, исследование которого дало обнаружить новые грани неисчерпаемого таланта поэта.

Завершающие сонет 99 строки 14-15 входят в одно предложение, при рассмотрении следует читать вместе.

«More flowers I noted, yet I none could see

But sweet, or culler it had stol'n from thee» (99, 14-15).

«Цветов куда более Я заметил, хотя Я никого не смог разглядеть,

Но сладость, или выборочность ей была похищена — у тебя» (99, 14-15).

Можно ли, с полной

уверенностью сказать, что в заключительном двустишии сонета 99, имеется посвящение «молодому человеку»? Нет, нельзя. Дело в том, что в предпоследней строке 14, нет даже намёка на посвящение, а в строке 15 читатель может увидеть заключительную реплику от третьего лица, как-бы брошенную автором в заключении перед уходом.

Безусловно, строка 14: «Цветов куда более Я заметил, хотя Я никого не смог разглядеть» служила для того, чтобы завуалировать предыдущую строку 13 и строку 15. Во всяком случае, можно лишь предположить, что психологическое состояние, описанное в строке 14, могло возникнуть у человека, только что перенесшего эмоциональную встряску от сказанного известия или чего-то случившегося с близкой для поэта персоной.

Впрочем, читателю стоит заострить особое внимание на строку 15, которую можно назвать «заключительной репликой», предназначенной по-видимому, юноше: «Но сладость, или выборочность ей была похищена — у тебя».

Впрочем, обратившись образам «безотцовщины» в сонете 124, можно увидеть в строке 4: «Weeds among weeds, or flowers with flowers gather'd», «Сорняки среди сорняков, иначе цветы с цветами отбирались» тему «отбора цветов», где также есть образы, как в строке 15 сонета 99 в слове «culler», «выборочность» или «отбраковка».

— Confer!

________________

________________

Original text by William Shakespeare Sonnet 124, 1-4

«If my dear love were but the child of state,

It might for Fortune's bastard be unfather'd,

As subject to Time's love or to Time's hate,

Weeds among weeds, or flowers with flowers gather'd»

William Shakespeare Sonnet 124, 1-4.

Если б милая моя любовь была, только дитём положенья,

Она могла бы для бастарда Фортуны безотцовщиной быть,

Как заслуживающей любви Времени иль Времени отвращенья,

Сорняки среди сорняков, иначе цветы с цветами отбирались»

Уильям Шекспир сонет 124, 1-4.

(Литературный перевод Свами Ранинанда 14.04.2022).

Но известно, что строка 15 претерпела существенные изменение в последующих изданиях и отличалась от оригинального текста Quarto 1609 года из-за замены слова «culler», «выборочность» на «colour», «цвет», которое при переводе и составлении предложения на русском, согласно правилам грамматики и стилистики, создаёт ляпсус.

Так как, в содержании сонета уже было упоминание «об похищении» мстительной червоточиной не только цвета и дыхания в строке 11: «к его ограблению, захватившая твоё дыхание».

В строке 2, входящей в риторически вопрос, также есть вопросительное напоминание об кражу «пурпурной гордыни дыхание» юноши. Трёхкратное повторение о краже, пусть даже в стихотворном произведении — это уже чересчур.

Поэтому замену «culler», «выборочность» на «colour», «цвет» считаю не только нецелесообразным шагом редактора второго переиздания, но и нанёсшим вред не только содержанию сонета 99, но репутации автора, как вполне адекватного, без психических отклонений.

Критический анализ сонета 99.

Критик Эдвард Мэсси (Edward Massey) и некоторые другие утверждали, что стихотворение было непосредственно вдохновлено стихотворением Генри Констебля (Henry Constable) из первой части поэтического сборника «Диана», «Diana», опубликованного в 1592 году. В 1594 году последовало второе издание дополненное, со второй частью, содержащей пять новых сонетов Констебля с дополнениями сэра Филипа Сидни и других поэтов.

Критик Т.У. Болдуин (T.W. Baldwin) отверг это утверждение, и отметил, что наоборот сонет 99 Шекспира вдохновил Генри Констебля, а также отрывок из «Изнасилования Лукреции», «Rape of Lucrece». Во всяком случае, мнения критиков разошлись, но некоторыми критиками были найдены параллели в стихах Эдмунда Спенсера, Томаса Кэмпиона и других.

По мнению критиков сонет 99 в своё время привлёк внимание как один из тех, которые предоставляют ключ к пониманию исторической идентичности темы Шекспира, исходя из традиционно распространённого предположения, что сонеты Шекспира являются автобиографичными.

В 1904 году критик мисс К. К. Стоупс (C. C. Stopes) отметила об существовании портрета Саутгемптона в Уэлбекском аббатстве, на котором его волосы вьются так же, как у молодого майорана. Этот анализ был позднее оспорен учёными, которые утверждали, что запах, а не внешний вид, является основным референтом линии Шекспира. Из-за экстравагантного восхваления внешнего вида, красоты любимого юноши, хотя некоторые викторианские учёные утверждали, что риторика сонета, согласно эпитетам, могла быть адресована женщине; мнению некоторых, которое не является аргументом, что сонет группируется с другими, посвящёнными «молодому человеку».

Джордж Уилсон (George Wilson) высоко оценил в своей книге «Пять Врат Познания», «Five Gateways of Knowledge» и отзывался о сонете 99, таким образом: «...a poem which beautifully weaves together the eye, the nostril, and the ear, each as it were like instruments in an orchestra, in turn playing the air, and then falling back into an accompaniment, so that now it is colour which is most prominent before us, and then smell, and then sound, and thereafter through colour we return to sound and fragrance again», «...стихотворение, в котором очень красиво сплетены воедино глаз, ноздря и ухо, где каждый (орган чувств) как-бы уподобился инструментам в оркестре, по очереди играющим воздухом, а затем возвращающимся к аккомпанементу, так что теперь это является цветом, который наиболее заметен пред нами, и затем запах, а затем снова звук, и после этого через цвет мы снова возвращаемся к звуку и аромату» (George Wilson. «Five Gateways of Knowledge», p. 78).

Несколько критиков отметили, что применённые эпитеты сонета 99, подталкивают на мысли, что в содержании сонета речь шла о женщине.

Например, критик Брандл (Brandl) посчитал, что «...этот сонет почти наверняка был адресован женщине» (p. XIX).

С тем же мнением согласился критик Рольф (Rolfe) и отметил характерную особенность: «Даже в елизаветинские времена, когда экстравагантные восхваления мужской красоты были, так широко распространены, находим ли мы поэта, останавливающегося на «дыхании своей любви» или «лилейной» белизне своей руки? От начала до конца нежность и обаяние, описанные в стихах, безошибочно женственны и поэтому предназначались женщине».