Уильям Шекспир — природа, как отражение чувств. Перевод и семантический анализ сонетов 71, 117, 12, 112, 33, 34, 35, 97, 73, 75 Уильяма Шекспира
Шрифт:
(Atkins, Carl D., ed.: «Shakespeare's Sonnets: With Three Hundred Years of Commentary». Cranbury, NJ: Associated University Press, 2007. Print. pp. 192—193).
С другой стороны, критик Джозеф Пекиньи счёл, что «...ответ относительно того, что означает двустишие зависит от нашего настроения, когда мы его читаем». Он утверждал, что «...we learn more about ourselves when we interpret this poem than we do about its author», «...мы узнаем больше о себе, когда интерпретируем это стихотворение, чем о его авторе», — резюмировал критик Джозеф Пекиньи.
(Pequigney, Joseph. «Sonnets 71-74: Texts and Contexts Shakespeare's Sonnets»: Critical Essays. Ed. James Schiffer. New York: Garland Publishing, 199).
(Примечание
В целом, «...the couplet is superbly organized, both in the management of its rhythms and in its backward verbal reflection to the patterning of the whole poem», «...двустишие великолепно организовано, как в управлении его ритмами, так и в обратном словесном отражении структуры всего стихотворения».
(Ingram, W. G.: «The Shakespearean Quality. New Essays on Shakespeare's Sonnets». Ed. Hilton Landry. New York: AMS Press, 1976. Print. p. 62.)
Ирония сонета 71 в заметках критиков.
По-видимому, в сонетах в целом присутствует пара различных типов иронии: та, которая «openly voiced by the speaker and authorial irony suggested at the expense of the (deceived) speaker», «открыто высказывается повествующим, и авторская ирония, предполагаемо в адрес (обманутого) повествующего».
(Vendler, Helen. «The Art of Shakespeare's Sonnets». Cambridge: Harvard University Press, 1997. Print. p. 327).
По-видимому, есть смысл иронии, когда говорящий говорит любимому забыть его. Критик Михаил Шенфельдт предположил, что «...we cannot quite take these lines literally», «...мы не можем воспринимать эти строки буквально», потому что «to tell someone to forget something is to make it harder for them to forget», «сказать кому-то, чтобы он что-то забыл, значит усложнить ему забвение». Что демонстрирует определённую «привлекательность обратной психологии» в виде чувства иронии.
(Schoenfeldt, Michael, ed.: «A Companion to Shakespeare's Sonnets». Malden, MA: Blackwell Publishing, 2007. Print. p. 356).
Кроме всего прочего, «…переход от «мерзкого мира» (строка 4) к «премудрому миру», где строка 13, является окончательным свидетельством иронии Шекспира» в этом конкретном сонете. Кригер продолжил объяснять: «For this world is wise — that is, shrewd, prudential — only as it is vile, only as it exercises those characteristics which ape the destructive perfection, the absolute cooperation with time, of the 'vilest worms», «Ибо этот мир мудр то есть проницателен, благоразумен — но только постольку, поскольку он мерзок», где он проявляет те характеристики, которые подражают разрушительному совершенству, абсолютному сотрудничеству со временем «самих мерзких червей». Он спрашивает: «Насколько целеустремлённо тогда должен ли его друг принять это бескорыстное, кажущееся антисентиментальным предписание подчиняться диктату холодной мудрости мира, чтобы оно не высмеяло его?».
(Krieger, Murray. «A Window to Criticism: Shakespeare's Sonnets and the Modern Poetics», New Jersey: Princeton University Press, 1964. Print. pp. 120—121).
Выводы критиков об авторе сонета 71, как отражение нравственного разложения современного общества.
Рассматривая,
«Scorn not the Sonnet; Critic, you have frowned,
Mindless of its just honours; with this key
Shakespeare unlocked his heart» ...
«Не презирай сонет Критик, нахмурившись ты
Не думай только об его почитаниях, с помощью этого ключа
Шекспир открыл нам своё сердце» ...
Уильям Вордсворт (William Wordsworth), «Miscellaneous Sonnets»
В ходе повествования сонета 71, автор стихотворных строк подытожил ключевую идею сонета заключительным детерминировано выверенным выводом о том, что адресат сонета сам по себе являлся «одной из причин возникшей между ними дилеммы выбора по крови и родственной душе или обособившись поместить себя в кокон резко выраженного эгоцентризма — «нарциссизма» юноши. Где юноша в конечном счёте: «will look suspicious in the wise world», «будет выглядеть подозрительным при рассмотрении в мудрейшем мире», как человек с полным отсутствием эмпатии.
Краткая справка.
Нарциссизм — свойство характера, заключающееся в чрезмерной самовлюблённости и самооценке — грандиозности, в большинстве случаев не соответствующей действительности. Термин происходит из греческого мифа о Нарциссе, прекрасном молодом человеке, который предпочёл любоваться на своё отражение в водах ручья и отверг любовь нимфы Эхо. В наказание за что он был обречён влюбиться в собственное отражение и в итоге превратился в цветок, который был назван впоследствии его именем.
Анализируя одни из ключевых строк сонета 71, можно сказать о невозможности оспорить убедительные аргументы поэта в поэтических строках как-бы вызывающе они не звучали:
«Give warning to the world that I am fled
From this vile world, with vildest worms to dwell» (71, 3-4).
«Давший предостережение миру; что Я был спасающимся
От этого подлого мира с оставшись жить одичавшими червями» (71, 3-4).
Вне всякого сомнения, профетические строки 3-4 сонета 71, повествующие «о спасении» поэта были обращены не только к «оставшимся жить одичалым червям», «vildest worms to dwell». В то же время, эти обличающие строки адресованы потомкам этих «одичалых червей» в лице оголтелых критиков. Которые по истечению нескольких веков после его смерти станут обвинять поэта во всех смертных грехах. Именно, за искренность сонета 71, представляющую собой часть частной переписки, которая без согласия автора была выставлена на всеобщее обозрение и глумления публики. Поэтических строк, которые были цинично использованы для произвольных интерпретаций, интерполируя нравы и привычки 21-го века, на 16-й век, таким незамысловатым приёмом измеряя личную жизнь поэта, истинно верующего человека, жившего в средневековой Англии и создавшего гениальные образцы драматургии.
«Напрашивается закономерный вопрос: «Смог ли, Шекспир своим умом гения понять мотивации беспощадной критики 21-го века, инициаторы которой в порыве необузданной фантазии по прошествию нескольких веков вменили поэту, глубоко верующему христианину венерические заболевания, и гомосексуальную связь с юношей в своих научных диссертациях»?
По всем признаками, сонет 71 наравне с сонетами 72, 73 и 74 является «предваряющими», фактически служащими для перехода к теме поэта-соперника.