Украденная святыня
Шрифт:
Склонившись к его плечу, Даша шепнула: «Это сыроежка, она безвредна».
Они пошли дальше. Антон виновато косился на девочку. Она же не обращала на него внимания, отбегала в лес, выкапывала растения складным ножичком и складывала в сумку.
Скоро болота остались позади, тропа потянулась к пригорку. Впереди показалась берёзовая роща, появились клубничные поляны. Ягоды было так много, что обувь окрасилась в малиновый цвет. Даша шла рядом, присмиревшая и серьёзная. Потом вдруг сказала:
– А если б это был мухомор? Ты бы тоже отравился.
– Да? Я и не подумал.
– Ты за меня испугался. Ты добрый. И красивый.
– Да какой там красивый, – буркнул он, потирая заросшее лицо.
– Да, красивый! Ты похож на дедушку Фрола. Такой же храбрый и помогаешь людям. А я его очень-очень люблю.
– Даша! – Антон бережно привлёк её к себе, голос его задрожал. – Дашенька! А ты такая… такая… Ты как цветочек.
Она подняла голову, глаза её засияли. Легко прикоснувшись пальчиками к его лицу, отстранилась и побежала к берёзам. Антон помчался за ней.
Догнал он девочку в конце рощи. Остановился и замер от неожиданности. Перед ним открылась просторная долина, на которой раскинулись курганы с каменными вершинами и плоскими овальными оградками. Вокруг возвышались заросшие деревьями холмы, кое-где их венчали белоснежные шапки. Зрелище впечатляло, от бесконечного пространства захватывало дух. Антон вспомнил картины Рериха, которые поражали его величавостью изображений, сгустками устремлённой вечности.
Даша взяла его за руку, и они долго стояли перед молчаливым очевидцем событий прошлых тысячелетий.
Время, казалось, застыло в пространстве, лишь вдали у большого кургана шевельнулась и поднялась к небу большая птица, которая, приближаясь, постепенно превращалась в вертолёт. Облетев урочище, воздушная машина вздрогнула и, набирая ход, понеслась вдаль, словно хищный стервятник в погоне за добычей.
Глава 13
Среди лесов, в глуши далёкой
Живут седые колдуны;
К предметам мудрости высокой
Все мысли их устремлены.
(А.С. Пушкин).
Проводив молодых людей, Фрол засобирался на участок. Прежде он служил лесником, и хотя контору давно прикрыли, привычка осталась. Обход начинал с урочища, куда съезжались грабители древних захоронений. Наблюдал за ними, обдумывал план и принимался за работу.
Дед издавна слыл загадочной личностью. С детства был молчаливым, рос дичком. Родителей, переселенцев, помнил плохо. Отец двухгодовалого ребёнка погиб на фронте, а вскоре скончалась мать – тихая, как тень, домоседка. С той поры переходил он из руки в руки, по соседям, а подрос – ушёл в лес. Днями и ночами собирал в тайге травы, корешки, листья, шишки, мелкую живность. Незаметно мальчик превратился в статного светлокудрого парня с ясным печальным взором. Поговаривали, что его без памяти любила целительница Татьяна. И будто бы в тайных встречах у них зародилась дочь. Что было на самом деле, неизвестно, жили они раздельно.
Врачеванием Фрол не занимался, но, прослышав о тяжёлобольном, заходил к нему со своим лекарством, и тот чудесным образом выздоравливал.
Говорили, что водится дед с колдовской силой. Видели его на болотах, у Жабьей протоки, где в одиночестве обитал некий Старец, рассказы о котором шли из глубин времён. Будто послан он на землю небесными силами. Отбывает век в миру, покидает белый свет и возвращается. Смельчаки пытались пробраться к островку, посмотреть на него, но одни пропадали в топях, а другие возвращались несолоно хлебавши.
А когда после большого пожара Фрол ушёл за ущелье, слухов прибавилось. Из урочища стали исчезать археологи. Утверждали, что их топит в болоте дед. Шум, однако, не поднимали, – в деревне на разорителей могил смотрели косо. Больше других о судьбе копателей знал пчеловод Николай, бывавший у Фрола, но он отмалчивался.
Недавно разговоры возобновились. На тропе к урочищу видели парней со снаряжением. А через несколько дней их, якобы связанных, дед, вёл, как бычков на бойню, к топям Жабьей протоки. На этот раз очевидцы не соврали. Фрол и вправду застал в урочище двух копателей. Они прорыли в погребении ход, но успели вынести лишь один предмет, золотой колчан. Грабителей дед «очистил» и отправил домой, а находку отнёс в пещеру. Тогда же вытащил из кургана потерявшего сознание парня, оживил его и отвёл к Петру. Штольню же завалил.
Гостей Фрол не любил и знакомых не особо привечал. Радовался только Дашеньке. Для неё готовил снадобья из ведомого ему состава, с ней обходил свои владения, рассказывал о травах, деревьях, птицах, насекомых. Научил её дружбе со змеями.
Пришло время, и девочка задала непростые вопросы. Фрол показал пещеру, где хранил отобранные у грабителей находки. Дашенька лишь изумлённо охала, попав в царство золота и драгоценных камней. Перебирала украшения, инкрустированное оружие, древнюю посуду, ковры, зеркала. Потом села напротив него и замерла в ожидании объяснений.
Фрол рассказал ей о том, как однажды в молодости наблюдал раскопки захоронения. До рассвета сидел на краю урочища, слушал пьяные крики, выстрелы, смотрел на мелькавшие в зареве костра страшные лица веселящихся археологов. А когда они уехали, подошёл к лагерю, усеянному бутылками, мусором и костями. Место очистил, а древних людей собрал по косточкам и похоронил заново. В яме обнаружил золотые украшения, положил рядом со скелетами. Долго разбирался в странном сплетении двух костей, пока не понял: детская кисть намертво сжала взрослую руку.
Ночью он свалился в горячке. Проболел до осени. Когда же снова пришёл в ущелье, увидел кости разбросанными на поверхности.
Фрол пояснил девочке, что раньше люди верили в жизнь на том свете. Поэтому и укладывали в погребение самое необходимое: лошадей, одежду, посуду, оружие. Раскопать захоронение – всё равно, что разрушить дом, выкрасть имущество, погубить хозяина и по кусочкам разбросать тело. А он, Фрол, оберегает убежища предков. Сокровища же закопает назад, в землю, когда грабители перестанут приезжать на кладбище…