Украденная у дракона
Шрифт:
65
Чудом ли, но в какой-то момент девушку сморил сон. Неспокойный, чуткий. Время от времени Милти просыпалась, вновь оказываясь в действительности — в душном, глубоком подполье, пропахшем плесенью и дурным запахом от измученных людей, которые, возможно, не один день томились здесь. Иногда это было хорошо, потому что во сне девушке виделось страшное — она убегала от крылатого чудовища, голосом Амделла, призывавшего ее быть смелой и лицом к лицу встретить свою смерть. Иногда плохо, ведь ей снился и Восточный предел, где они с Кассандрой сидели на веранде,
Так, будто ничего и не было.
Девушка едва с ума не сошла, когда в какой-то момент ее разбудил не шерох или тихий шепот других пленников, а ледяная вода, водопадом хлестнувшая ее и других по плечам — сверху раздался довольный смех. Это люди Балрода решили таким образом привести в чувство сидевших в подполье.
Двое крепких мужчин спустили вниз лестницу и, спрыгнув вслед за ней, принялись выталкивать их наверх одного за другим.
— Девку первой, с ней хозяин хотел поболтать отдельно… — Прохрипел знакомый голос — Милти узнала по нему мужчину, который минувший ночью открыл им с Озеном дверь.
— Скажите, мальчик?…
— Молчать! — Толкнул ее тот, заставив больно приложиться грудью об угол лестницы. — А ну, пошла! Живее задницей шевели!
— Эй, Горин, — отвлек его сообщник, оставшийся внизу — а этот, кажись все.
Замерев от ужаса Милти обернулась, но тот, которого звали Горин вновь толкнул ее к лестнице, не дав понять о ком именно шла речь… и то, что за своей спиной она не слышала голоса Сола, вдруг заставило сердце девушки с болью забиться о ребра.
Но, быть может, они имели ввиду вовсе не его! В подвале было еще как минимум двое тех, кому очень сильно досталось от Балродовых прихвостней.
Вытолкав из погреба, Милти грубо подняли за шиворот и из рук в руки передали лысому громиле, который повел ее к двери на улицу, не дав обернуться. Один шаг за порог и в глаза девушки ударил яркий дневной свет, а когда же зрение прояснилось, пред ней предстала картина, которую сложно было вообразить специально. По эту сторону покосившегося забора около десятка человек строили что-то из деревянных столбов и досок, а по ту стояла целая процессия — не меньше десятка всадников! Хмурых мужчин в темных одеждах и черная карета с королевскими вензелями, запряженная пятеркой лошадей темной масти.
Возле нее стоял невысокий, ладный собой темноволосый мужчина и неторопливо срезал шкурку с красного яблока маленьким острым ножом. Завидев девушку, он внезапно тепло улыбнулся ей и махнул громиле, выволокшему ее из дома.
— Ну, что же ты? Развяжи несчастную! Девочка и без того натерпелась бед.
Оказавшись без пут, Милти совершенно перестала понимать происходящее. Когда же тот мужчина поманил ее, внезапно даже для самой себя двинулась вперед, не задумываясь.
Пожалуй, великого и ужасного Балрода, которого все поминали, трепеща от ужаса, она представляла себе совершенно иначе! Но мог ли этот человек быть кем-то другим? Вряд ли.
Невысокий, не отличающийся телосложением, как стоило бы придворному палачу, этот мужчина всем своим видом внушал расположение к себе. Яркие голубые глаза с сеткой добрых морщинок в уголках, аккуратная коротко остриженная борода, проседь в темных волосах. Даже то, что мужчина с головы до пят был одет в черное, как и его слуги, вовсе не добавляло ему мрачности. Пожалуй, что из всех вокруг он единственный не казался пугающим и опасным! Но только на первый взгляд… было в нем что-то неуловимо фальшивое, словно овечья шкура, напяленная на кровожадного волка. И это только больше сбивало с толку.
— Прогуляемся? — С теплой улыбкой предложил мужчина, вежливо согнув руку в локте, чтобы девушка могла опереться на нее.
— У меня… руки грязные, милорд. — Слетело с губ, прежде чем Милти успела сообразить, что и кому она говорит — вряд ли стоило хоть как-то перечить этому человеку.
— Ох, ничего! Поверьте, ваши куда чище моих! — Добродушно хохотнул в ответ тот и запросто взял ее руку, после положив на свою.
66
Под пристальным взглядом своих людей, он вел Милти в сторону от полуразвалившихся построек, а может и просто обходя их кругом, но явно желая избавиться от чужих ушей. А, как только они удалились на некоторое расстояние, все с той же доброжелательностью продолжил.
— Что бы не случилось с вами минувшей ночью, прошу извинить меня. Люди, с которыми мне приходится иметь дело, порой… слишком стараются. Буквально меры не знают в своем усердии. Но, уж вы-то сможете их простить, ведь знаете, что такое верность, ведь так?
— О чем вы?
— Вас ведь зовут Милти? Я не ошибаюсь? — Белозубо улыбнулся мужчина. — Ну, конечно. Как же еще! Мне очень жаль, что мы не смогли освободить вас и вашу госпожу раньше. Принц в гневе, и он прав, это целиком наша вина! Плохая охрана его замка в некотором роде моя личная ошибка. Нужно было давно перетряхнуть этих засахарившихся вояк. Расслабились, совсем никакой дисциплины. Но все уже понесли справедливое наказание, уверяю вас… Признаться, получив вчера сообщение о найденной девушке, я сразу понял, что все не может быть так просто… но до последнего надеялся встретить вашу госпожу, а не вас. Вы, к слову, не знаете где она может быть?
Милти подняла на него испуганный взгляд и вдруг поняла, что именно заставляло ее в ужасе замирать в присутствии этого, казалось бы, приятного внешне мужчины.
Глаза. Абсолютно неживые, холодные. Будто эмоции и мысли, прятавшиеся за голубыми радужками, были совершенно иными, чем те, что отражались в мимике, движениях и тоне этого внешне красивого и доброжелательного человека.
— Я… я не знаю… — Осипшим от волнения голосом прошептала она, заставив того все с той же доброжелательной улыбкой ответить:
— Что ж. Возможно вы вспомните что-то, если немного подумаете. — Сочувственно вздохнул Бальрод и, похлопав Милти по дрожащей руке, потянул ее обратно к покосившемуся дому. — Даже не так. Вы точно вспомните! Пойдемте, все должно быть готово.
Едва они повернули обратно, Милти сразу поняла смысл его слов.
Во дворе дома, где они томились в подполье с прошлого вечера, был устроен настоящий эшафот… и на него уже возвели троих человек. Девушка охнула и остановилась, но силе, с которой Бальрод потянул ее за собой, было сложно противостоять.