Украденное имя(Почему русины стали украинцами)

Наконечный Евгений

Хотя древнерусскую народность была провозглашена общим этническим предком трех славянских народов, но „на самом деле она квалифицируется лишь как российский этнос — „русские“, „русский народ“ и т. д. „Единый корень“ („древнерусская народность“) оказывается на практике не нашим корнем, а „общий предок“ — совсем не общим, а лишь предком российского народа“ [346] .

В начале 70-х гг. прошлого столетия секретарь ЦК Компартии Украины Маланчук запретил упоминать термин „Киевская Русь“. В школьный курс истории в Украине вводился новый термин „древнерусское государство“. Новый термин навязывался украинским школьникам и студентам, чтобы не оставить в их историческом сознании даже воспоминания о существовании какой-то отдельной Киевской Руси и ее народа. Так от высокопоставленных придворных монархистов Карамзина и Погодина к высокопоставленному коммунисту Маланчуку простиралась идеологическая линия опротестования существования украинского народа в княжеские Киевские часы.

346

Бадзьо Ю. Уничтожение і русифікація украинской исторической науки в совєтській Україні: Відкритий письмо к російських и украинских істориків // Украинский історик. — 1981.— № 1–4.— С. 87.

Директор Института этнографии СССР историк М.

Бромлей выгадал подобие терминов „югославский народ“, „чехословацкий народ“ и еще один этнонимический термин „советский народ“. Этот „народ“ должен был образоваться от разных этносов, но общим для него должен был быть, разумеется, русский язык. То есть, как „древнерусская народность“, так и „советский народ“ должен был быть, по сути, синонимом российского народа. Пропагандистский миф о „новой этнической общности советского народа“ стал попыткой идеологически обосновать ассимиляцию прежде всего украинце и белорусов. В целом, термин „древнерусская народность“, по замыслу его авторов, забирал у украинцев и белорусов прошлое, а термин „единый советский народ“ — будущее. В русле этой идеологемы украинцам излагалась история (своя и российская, а точнее — российская с соответственно подобранными и проинтерпретированными примесями своей), выяснялась современность (колониальная зависимость как счастливое „братство“) и очерчивалось будущее (точнее — отсутствие будущего, исчезновение или, бишь, „слияние“ как верховное благо для причудливой „недонации“)» [347] .

347

Рябчук М. От Малороссии до Украины: парадоксы запоздалого націєтворення. — К.: Критика, 2000.— С. 200.

Опираясь на псевдонаучную теорию древнерусской народности как колыбель трех восточнославянских народов, «кое-кто в Москве и теперь считает Киевскую Русь первым Российским государством, а украинские земли — неотъемлемой частью единой и неделимой империи» [348] . Вообще определенные круги в той же самой Москве до сих пор тоскуют по советской империи. «Та российская „тоска“ за величественной и могущественной империей, та ностальгия за утраченной великодержавностью, то причитание над так называемыми „осколками“ (именно так россияне смотрят на бывшие свои „республики“) мифического своего „тысячелетнего государства“ (ведь Московщину даже с большой натяжкой нельзя было бы назвать сегодня наследницей нашего Киевско-Русского государства), — все это, к сожалению, разворачивается ныне не просто на психологическом уровне. Психологическую определенную некоторую „растерянность“ россиян можно было бы в этом контексте даже как-то по-людски постичь (вспомним, какой травмой для сознания немцев обернулась потеря ими колоний после I Мировой войны и Версаля). Однако в данном случае речь идет о той российской „ностальгии“ за утраченной империей, которая непосредственно проецируется на плоскость кремлевской политической пракстологии и стратегических интенций Кремля» [349] . Ссылаясь на будто бы когда-то единый древнерусский народ, современные сторонники «единой и неделимой» стараются сберечь империю, по рекомендациям А. Солженицына, пусть в пределах ее славянского ядра. Упоминаются здесь слова Ленина: «Черносотенцы и их лакеи называют Россию великой славянской державой вероятно только потому, что в этой великой державе практикуется самое великое угнетение славянских народностей» [350] . Как пишет современный киевский исследователь, «прежде всего следует обратить внимание на живучесть классического имперского мифа о Киевской Руси как эдакой прото-россии, и о едином „(древне)русском“ народе, от которого неблагоприятные исторические обстоятельства откололи украинскую и белорусскую ветви — которые, однако, все время стремились и до сих пор хотят соединиться снова с „общерусским“ деревом — наперекор своим „националистическим“ элитам. В независимой Украине этот миф перестал быть официальным и в значительной мере потерял влиятельность, хотя и не исчез окончательно. В облегченном, утилитарно-пропагандистском виде он бытует еще среди части элит — в разнообразных квази-политологических концепциях на манер „православно-славянского сообщества“, „евразийского пространства“, „интеграции в СНГ“ и т. п.» [351] . Однако, очевидно, с развалом Советского Союза и крахом коммунистической идеологии рано или поздно придет пора отбросить имперский миф о выдуманной древнерусской народности.

348

Залізняк Л. Древнерусская народність: імперський міф или історична реальність // Память століть. — 1996.— № 2.— С. 10.

349

Кісь Р. Финал Третьего Риму (российская идея на ломке тысячелетий). — Львов, 1999.— С. 479.

350

Ленин В. I. Сочинения. — М.: Партиздат, 1937.— Т. XVI. — С. 686.

351

Рябчук М. От Малороссии до Украины: парадоксы запоздалого націєтворення. — К.: Критика, 2000.— С. 200.

Однако этот процесс будет проходить непросто, поскольку в современной российской историографии уже выразительно сформировалась тенденция, согласно которой украинцам и белорусам отказано в присутствии у них этнической самобытности, а, следовательно, и в праве на создание национальных суверенных государств. Яркими выразителями этой тенденции являются московские научные работники С. Самуйлов [352] и А. Дугин [353] . Правда, и украинские ученые не остаются в долгу, свидетельством чего есть основательная монография Василия Кременя и Василия Ткаченко «Украина: путь к себе» [354] , в которой доказательно и убедительно развенчиваются украинофобские инсинуации и извращения.

352

Самуйлов С. М. О некоторых американских стереотипах в отношении Украины // США: Экономика, политика, идеология. — 1997.— № 3.

353

Дугин А. Г. Основы геополитики. Геополитическое будущее России. Мыслить Пространством. — 3-є изд., доп. — М.: Арктогея-Центр, 1999.— 928 с.

354

Кремень В., Ткаченко В. Украина: путь к себе (Проблемы общественной трансформации). — К.: Издательский центр «Печать», 1999.— 447 с.

VII. Ненавистный этноним

Предварительно

уже говорилось, что политоним «Русь» не требовал никакого дополнительного уточнения. Русь была одна, и все знали, что под этим названием понимать. Ни разу в русских летописях не выступает столь распространенное сейчас исторически некорректное словосочетание Киевская Русь. «Название „Киевская Русь“ является искусственным, выдуманным российскими историками, как антитеза „Московской Руси“» [355] .

355

Висоцький С. О. Київська писемна школа Х-ХІІ ст. (До історії української писемності). — Львів; Київ; Нью-Йорк, 1998.— С. 52.

Не менее нарочито запутанным является этническое имя титульного народа Руси. Если верить учебникам, а именно из них получает информацию о прошлом большинство людей и, вообще, нации формируют учебники по истории, то титульное население Киевского государства называло себя иногда «рус», а иногда «руссы».

Именно этот широко употребляемый с XIX ст. царскими историками термин «руссы» настойчиво пропагандируется в современных школьных учебниках, будто он есть древним общепринятым термином еще со времен Киевского государства. Вот как, например, это делается: «Первые исторические сведения о Руси, о народе „рус“ или „рос“ принадлежат к XI ст. н. э. — в Среднем Приднепровье, где в Днепр впадает река Рось, и обитало славянское племя русь».

Не будем озадачиваться тем, что в названии этого народа постоянно меняются буквы «о» и «у» («рос», река Рось и «рус», Русь) — так менялись эти буквы и в средние века («Русская земля», «Правда Росская»), и в наше время мы тоже говорим двояко: «русский язык», «Российская республика». О русах VI ст. пишут, что это «мужи огромного роста». Позднее, в IX–X ст. ст., описывали русов так: «Русы мужественные и храбрые… Племя русов возглавляло союз приднепровских славянских племен. К IX ст. под властью русов оказался целый ряд славянских племенных союзов» [356] .

356

Історія СРСР: Підручник для 8 кл. серед, шкіл / За ред. Б. О. Рибакова. — 3-тє вид., доопр. — К.: Рад. шк., 1990.— С. 39–40.

Авторы учебника призывают не «беспокоиться, что в названии этого народа менялись буквы», потому что здесь якобы мелкое различие. На самом деле различие принципиальное. Термины «руссы» или «руси» по происхождению восточные (арабские, персидские). В фонетическом оформлении восточных языков название главного народа Руси звучит превратно. Неточным является и византийское по происхождению название «росы» [357] .

«Византийские греки заменили в имени Русь звук „у“ звуком „о“ и называли русских народом Росс или Россами, а их страну — Россией. Этому находят два объяснения: или греки, по ученому домыслу, отождествляли Русь с упоминанием пророка Эзекиля о народе Рош, или они переняли произношение от некоторого тюрко-татарского племени, например, от хазар, потому что „у“ тюрко-татары произносят временами как „о“» [358] .

357

Мавродин В. Происхождение названий «Русь», «русский», «Россия». — Л., 1958.— С. 23.

358

Стороженко А. В. Малая Россия или Украина? — К., 1918.— Вып. 1.— С. 9.

На Руси в княжескую эпоху и позже таких названий не употребляли. «Иногда в литературе встречаем термин „руссы“, выдуманный ученой историографией: в источниках неизвестный» [359] . Итак, этнонимические сведения, как их подает российский школьный учебник, являются неправдивыми. А на такой лжи воспитываются поколения школьников. Все эти жонглирования названиями совершаются для того, чтобы не назвать действительный этноним титульного народа Руси. Этим этнонимом, о чем учебник даже не упоминает, было слово «русин».

359

Назаренко А. В. Об имени «Русь» в немецких источниках ІХ-ХІ вв. // Вопросы языкознания. — 1980.— № 5.— С. 54.

Разноплеменное население Руси — самое большое к тому времени в Европе государство, — этнически делилось на две части: на «русинов» и на остальные народности. Полагают, что само название (этноним) «русин» происходит от названия страны «Русь», хотя возможна обратная последовательность. Когда под государственное понятие «Русь» подпадала вся территория, которая подчинялась княжеской власти, с главной сердцевиной в Киеве, то под этническое понятие «русин» — только население Поднепровья (земля полянин), а со временем оно распространилось на население близлежащих земель. На население Залесья этот термин никогда не распространялся. Поэтому этноним «русин» для российской историографии является ненавистным. «Перекладывая на российский язык старокиевские летописи, имеющийся в оригинальном тексте этноним „русин“ переводился как „русский“! В то же время употребление касательно времен Киевской Руси понятий „украинцы“, „украинский“ являлось проявлением „буржуазного национализма“ и сурово преследовалось» [360] . В средневековые часы этносы, конечно, повседневно называли себя разнообразно: «людьми», «здешними», «мужиками», а как сборным именем — «гражданами» или «подчиненными» — принадлежащими к конкретной государственной системе. Международные соглашения требовали другого — точного этнического названия. Поэтому впервые, и это не случайно, этноним «роусинъ» в летописях встречается в статьях международных договоров Руси с Византией 911–945 гг. Например: «аще кто оубисть кртыя на русинь» (здесь русин — представитель Рухе, не христианин; христианин — грек), «или христианин русина» (статья четвертая договора 912 г. по Ипатьевскому летописному списку). Или: «аще ли ключится оукрасти русину от грек что, или гречину от русина» (из договора 945 г.) [361] . «И еще оубьеть крестянин русина или русин крестыяна» (статья тринадцатая договору 945 г. по Ипатьевскому летописному списку). Или, уже по Лаврентийскому летописному списку: «аще оударить мечом или копьем или кацем любо оружьем русин гречина или грьчинь русина» [362] .

360

Ісаєвич Я. Михайло Брайчевський і його концепція історії України // Український історик. — 1994.— № 1/4.— С. 195.

361

Правда Русская / Под ред. Б. Д. Грекова. — М.; Л.: Изд-во АН СССР, 1940.— Т. І.— С. 38.

362

Обнорский С. П., Бархударов С. Г. Хрестоматия по истории русского языка. — М.: Учпедгиз, 1952.— С. 109.