Украденное имя(Почему русины стали украинцами)
Шрифт:
Нельзя здесь не вспомнить смехотворную, с точки зрения исторической перспективы, польскую попытку именовать часть украинских земель Малой Польшей. Вследствие украинско-польской войны 1918–1919 гг. Галиция и Волынь были, как известно, присоединены к Польской Речи Посполитой. С того времени польские шовинисты стали официально называть их «Восточной Малой Польшей» (Wschodnia Malopolska), а термин Западная Украина был запрещен. В конце 30-х годов польская цензура постоянно запрещает исторические названия «Галиция» и «галицкий» [598] . К польской этнонимической политике мы еще вернемся. У некоторых польских авторов в XV ст. появилось новое, тоже книжное по происхождению, название «Красная Русь» (Russia Rubra) относительно земель Галицко-Волынского княжества. Летописи такого названия не знают, как и не знало ее населения этих земель [599] .
598
Швагуляк М. Маловідома сторінка політичного життя Західної України // ЗНТШ. — 1994.— Т. 228.— С. 218.
599
Исаевич Я. Д. О древнейшей топонимии Прикарпатья и Верхнего Побужья // Славянские древности: Сб. — К.: Наук. думка, 1980.— С. 75–76.
Что
600
Ширяев Е. Е. Беларусь: Русь Белая, Русь Черная и Литва в картах. — Минск: Навука і тэхника, 1991.— С. 5.
601
Карский Е. Ф. Белоруссы. — Варшава: Тип. учебн. округа, 1903.— Т. I. — С. 117.
602
Цвікевіч А. Адраджэньне Беларусі і Полынча. — Менск; Вільня; Берлін, 1921.— С. 27.
603
Езотов К. Белоруссы и поляки. — Ковна, 1917.— С. 7.
604
Коронкевич П. В. Белоруссы. — Гомель, 1917.— С. 4.
В 1840 г. Николай I запретил употреблять в официальных документах названия «Литва» и «Белоруссия». Так боролась российская бюрократия с белорусским сепаратизмом.
Белорусский крестьянин называл свой язык «простой», а себя «русским» или «литвином». Термин «белорус» книжного происхождения и стал распространяться лишь в последние десятилетия XIX ст. «Еще под конец XIX ст. слово „белорус“ не имело этнического характера и воспринималось как топоним» [605] . Территория современных белорусов соответствует, в основном, территории летописных кривичей. Это дало толчок к идее переименовать Белоруссию в «Кривлю». Однако попытки назвать белорусов давним племенным названием «Кривичи» не принялись [606] . Возможно, однако, проблема не закрыта: «нам Беларусам трэба добра прызадумацца, ці не замяніць чужога нам назову „рускі“ на уласны „крьівіч“ [607] .
605
Radzik R. Samookreslenie jako element 'swiadomo'sci etnicznej ludu Bialoruskiego w XIX wieku // Przeglad Wschodni. — T. IV, z. 3.— S. 615.
606
Лич Л. M. Назви землі белоруской. — Мінск, 1994.— С. 43.
607
Станкевіч Ад. Хрьісьціянства і беларускі народ. — Вільня, 1940.— С. 62.
Подытоживая, заметим, что греческая калька на определение колоний („Великая Греция“ — „Великороссия“) отнюдь не дает россиянам оснований для спеси, наоборот, она еще раз удостоверяет их колониальное прошлое и полнейшую необоснованность их претензий на политическое и культурное наследство Киевского государства.
Название „Малороссия“ в Украине, несмотря на все потуги царских сатрапов, не прижилась и не уживалась среди простого украинского народа. „Названия „Малая Русь“, „Малая Россия“ были книжные и никогда не принялись среди нашего народа“ [608] . Украинский народ ни сам себя так не именовал, ни называл так какие-то части своей территории. „Малороссия“ — слово искусственное, книжное, которое и до сих пор не проникло в народ» [609] . То же самое наблюдалось в Московщине относительно термина «Великороссия», который бытовал там только в официальных актах и отсутствовал совсем в устной речи. «Но надо заметить, что российский народ нигде не называет себя „великорусами“, „малорусами“ или „белорусами“; эти этнографические названия принадлежат науке и употребляются только просвещенными людьми» [610] . Даже отчаянные черносотенцы не стараются в наше время реанимировать устаревшие этнонимические названия Великороссия и Малороссия. Термины эти навсегда отошли в прошлое.
608
Возняк М. Наш родный язык. — Ужгород, 1923.— С. 19.
609
Энциклопедия военных и морских наук. — Пб., 1885.— Т. 5.— С. 40.
610
Соболевский А. И. Русский народ как этнографическое целое. — Львов, 1911.— С. 7.
XIII. Москаль
Простой люд Московщины был далек от хитроумных спекуляций их правителей с титулами. Себя он обычно называл христианами.
«На огромной части своей территории российский народ не дает себе никакого названия» [611] . Отсюда, о чем уже говорилось, вытекает тот странный факт, что название «крестьяне» в российском языке (надо помнить, что включительно до XIX ст. крестьянство составляло почти 90 процентов населения России) происходит не от них места проживания (село), и не от рода их деятельности (хлебопашество), а по религиозным признаком христиан — «крестианин». Это отмечал еще автор «Истории Русов», а со временем другие исследователи. «Российские земли под властью Золотой Орды остались христианскими. Более того, есть все основания утверждать, что именно в
611
Соболевский А. И. Русский народ как этнографическое целое. — Львов, 1911.— С 6.
612
Новосельцев А. И. Христианство, ислам и иудаизм в странах Восточной Европы и Кавказа в средние века // Вопросы истории. — 1989.— № 9.— С. 31.
До революции наряду со словом «крестиянин» как этноним употреблялся синоним «православный». Известный панславист Иван Аксаков в письме к писателю Ф. Достоевскому так об этом пишет: «Мудреная вещь написать призыв к русскому народу, как его пишут в других странах: „французы“ или „британцы“ — „Русские!“ не годится, самый язык не терпит. А на всех сходках ежедневно на всей территории России провозглашаются речи с призывом: „Православные“. Вот как русский народ определяет свою национальность» [613] . Без сомнения, это самоназвание является дополнительным свидетельством огромной роли церкви в процессе славянизации населения Залесья.
613
Письма И. С. Аксакова к Ф. М. Достоевскому // Известия АН СССР. Сер. лит. и языка. — 1972.— Вып. 4.— Т. — 81.— С. 354–355.
В Украине-Руси и в Белоруссии в повседневной речи употреблялись термины «Московщина» и соответственно «москаль». «К сожалению, я должен закончить описание нравственности малороссиян неприятной чертой, я должен, наконец, тебе сказать о ненависти их к великороссиянам. Ты легко можешь здесь в том удостовериться, ибо часто услышишь их слова: добрый человек, да москаль» [614] . Далее цитируемый автор пишет, что в Украине матери пугают своих детей словом «москаль». Подобное отмечает краевед Д. Семенов: «Малоросс называет русского москалем. „Хороший мужчина, да москаль. С москалем дружи, а камень за пазухой держи“, говорит малоросс и такими поговорками лучше всего выказывает свой взгляд на великороссиянина» [615] . Какой-нибудь Иван Сбитнев жаловался в «прогрессивном» журнале «Вестник Европы» на украинцев: «Туземцы (обратите внимание на колонизаторскую фразеологию — авт.) насмешливы и не любят ни москалей, ни задесенцев, или, по их названию, литвинов. Увидев проезжих, оставляют работу, затягивают о них ругательные и сатирические песни, сопровождаемые громким смехом и продолжительными выкриками» [616] . В записке, адресованной в 1812 г. российским правительственным кругам, публицист П. Чуйкевич доносит: «Народ не любит россиян, вот коих различествует наречием, обычаями и нравами. Имя Москаль служит в них посмейным» [617] .
614
Левшин А. Отрывки из писем о Малороссии // Украинский вестник. — 1816.— С. 47.
615
Семенов Д. Отечествоведение. Россия по разсказам путешественников и ученым изследованиям. — СПб., 1871.— Т. II. — С. 106.
616
Сбитнев И. Поездка в Харьков // Вестник Европы. — 1880.— Т. 2.— С. 224.
617
Кравченко В. В. Нариси з української історіографії епохи національного Відродження (друга половина XVIII — середина XIX ст.). — X.: Основа, 1996.— С. 27.
Этнограф Симонов, который выступал под псевдонимом М. Номис, опубликовал первый в украинской этнографической науке корпус поговорок и пословиц. Среди них Номис зафиксировал такие поговорки: «Чортзнащо в лаптях, та й то москаль. Москаль ликом чваниться й кожному під ніс з ним пхається. Москва на злиднях збудована, та й злиднями годована. Москаль ликом в'язаний, у ликах ходить, та й всіх у ликах веде. Москаль, як ворона, та хитріший за чорта. Москаль тоді правду скаже, як чорт молиться стане» [618] .
618
Номис М. Українські приказки, прислів’я і таке інше. — Харків, 1928.— С. 32–33.
Названия «московщина», «москаль» постоянно употребляли классики украинской литературы, украинские языковеды, историки и публицисты. Например, в 1918 г. выходит довольно известный в свое время двуязычный словарь В. Дубровского, который носит название: «Словарь московско-украинский» [619] . Его рекламировали как «практичний підручник української розмови і збірник москалізмів. Словник потрібний всім змосковленим українцям, що тепер освідомлюються і вчаться рідної мови».
619
Дубровський В. Словник… — К.: Рідна мова, 1918. Т. 1: Словник московсько-український. — 546 с.; Т. 2: Словник українсько-московський. — 366 с.
Яркие примеры употребления этих этнонимических терминов украинскими историками и публицистами были уже представлены предварительно, и нет потребности, на наш взгляд, их множить до бесконечности.
Московские правящие круги вели постоянную борьбу с их употреблением. Царская цензура имела распоряжение исключать из печати такие слова, как «москаль», «Украина», «украинский», «Сечь», «Запорожье» [620] . Борьба достигла апогея в сталинские времена, когда за слова «Московщина» или «москаль» люди платили жизнями как буржуазные националисты. Почему в России так панически боялись и боятся украинского извечного наименования «москаль»? Почему в этом слове они усматривают страшную неприязнь? Чтобы ответить на этот вопрос, надо присмотреться к тому, какую эмоциональную нагрузку оно несет. Собственно, название «москаль» никогда (за очень редкими исключениями) не уживается нейтрально, как это функционально подобает термину, то есть без эмоционального наслоения. В термине «москаль» всегда ощущалась враждебность, отвращение, пренебрежение, превосходство, ненависть к определяемому. И странного здесь нет ничего, потому что в этом уже виновно не самое слово, а те исторические отношения, которые сложились между украинцами и москалями.
620
Стебницкий П. Очерк развития действующего цензурного режима в отношении малорусской письменности // Україна: Наука і культура. — К., 1993.— Вин. 26–27.— С. 109.