Шрифт:
Кошмар! Неужели этот тупой варвар и есть тот избранный, который должен уберечь меня от участи равной гибели! — скривился Лехтон, искусный маг, разглядывая Конана в волшебном хрустальном шаре, позволяющем видеть все в пределах этого мира. — Но как такое возможно? Почему от какого-то дикаря зависит не только мое будущее, но и всех чародеев?
— Я, далеко не последний из колдунов, поставлен судьбой в ситуацию, когда, если не найму киммерийца, любимца богов, потеряю дар волшебства. Оракул предсказал, что следующей жертвой мерзкого Шулуха, могущественного мага, высасывающего силы из чародеев, буду я! — злился он. — Никто из колдунов не в состоянии ему противостоять, ибо он обладает амулетом, защищающим от любого магического воздействия. О горе мне! Если б течение месяца кто-нибудь не остановит Шулуха, не спасет мою драгоценную жизнь, он станет неуязвимым для всех, кроме богов и их любимцев.
Но всевышние небожители вряд ли будут сами вмешиваться в жизнь людей. Они, пожалуй, как всегда, предпочтут действовать чужими руками.
Вздохнув, Лехтон отвернулся от шара. «Впрочем, — подумал он, — не имеет смысла сетовать на судьбу, учитывая, что этим ничего не изменишь. Уж лучше действовать самому! Для начала я перемещу киммерийца к себе в замок. Здесь мне будет сподручнее общаться с ним, учитывая его врожденную ненависть к колдовству…»
— Что ж, Конан, ты выручишь меня из беды, а за это я, естественно, не стану платить тебе золотом. Нет, я награжу тебя по-иному, — ухмыльнулся маг.
Бормоча заклинание, он взял в правую руку уголек и принялся чертить на полу пентаграмму. За этим занятием он провел несколько часов. Нужно было учесть все нюансы, дабы все произошло так, как он запланировал. Но вот, наконец, приготовления были завершены.
— Уже скоро я встречусь с тобой, варвар, — радовался Лехтон. — Явись же! — воскликнул он, взмахивая руками.
В центре пентаграммы заклубился дымок, который, постепенно сгущаясь, приобрел облик человеческой фигуры. Даже чародей в первый миг был поражен мощью и силой, сквозившей в каждом движении своего гостя, — хотя и имел уже возможность исподтишка следить за ним. Но видеть своими глазами такого гиганта-дикаря — это совсем другое дело!..
Конан недоуменно оглядывался по сторонам, стараясь понять, куда делась таверна, в которой он вместе с приятелями отмечал успешное завершение очередного дела.
— Приветствую того, о ком ходит столько легенд и мифов, — улыбнулся колдун. — Я — Лехтон, чародей!
— Оставь свои льстивые речи для кого-нибудь другого! — взревел варвар, осознав, где находится. — Чародей, верни меня немедленно обратно! Там меня ждут друзья, доброе вино и распутные девки! Если ты немедленно не исполнишь моего требования, я вырву тебе сердце!
— О, какие громкие слова, — хмыкнул маг. — Нет, киммериец, так просто я тебя не отпущу. Сначала ты выручишь меня, а потом, так и быть, я отправлю тебя назад.
— Что?! — закричал киммериец, хватаясь за меч.
— Пока ты в моей власти, ты не можешь ранить или убить меня, — спокойно заметил Лехтон.
— А это мы сейчас проверим, — пригрозил северянин. Сталь клинка зловеще заблестела, острие уже должно было вонзиться в грудь мага… но прошло насквозь, не причинив ему вреда. Рассвирепев, Конан отбросил в сторону оружие и попытался задушить чародея. Но опять у него ничего не получилось.
— Кром! — ярился киммериец. — Похоже, я вновь имею дело с фантомом, иллюзией!
— Ты не угадал, — ухмыльнулся колдун. — Я реален.
— Ты что, читаешь мои мысли? — подозрительно поинтересовался варвар.
— Да, — кивнул Лехтон. — И я не вижу в этом ничего плохого. Дело в том, что мы с тобой, чтобы добиться успеха, должны действовать, как единое существо. Твоя необыкновенная физическая сила и моя магия, объединившись, позволят нам уничтожить злобного Шулуха. Кстати, я не исключаю возможности, что мы будем не одиноки! Быть может, к нам присоединяться еще и другие маги!
— Все ясно, — холодно произнес Конан, без труда покинув пределы пентаграммы.
«Как ему это удалось?» — изумился маг.
— Как я понимаю, ты принял мое предложение?
— Нет, — варвар покачал головой. — Мне надоело выполнять поручения колдунов! Сколько можно? Гораздо больше я хочу увидеть не ваше золото, а вашу кровь!
— Замечательно! — восхитился маг. — Ведь именно это я тебе и предлагаю. Мы с тобой вдвоем уничтожим Шулуха, чародея, позволившего себе нарушить законы волшебства. Он переступил через наши правила, посему его следует уничтожить.
— Мнится мне, все далеко не так просто, как гы хочешь показать.
«А он проницателен», — отметил про себя Лехтон.
— Разве тебя интересует, какую цель, кроме названной выше, преследую я? — вслух спросил он. — Пойми, ты не просто убьешь очередного злого мага, но и получишь великую награду, такую, о какой даже не смел мечтать.
— Что же это?
— Я отдам тебе амулет Шулуха, — торжественно пообещал колдун. — Эту ценнейшую вещь, за которую многие чародеи отдали бы полжизни!
Конечно, он лгал: ничего подобного делать колдун не собирался. В его планы входило нечто совсем иное, но не следовало говорить об этом варвару. К чему дикарю знать лишнее? Пускай тешится глупыми надеждами!
— Нет, — хмуро произнес киммериец. — Для чего мне, честному воину, нужна какая-то магическая штуковина?!
— Ты не понимаешь! — всплеснул руками чародей. — Свойство амулета Шулуха таково, что он защищает своего владельца от любого магического воздействия.
«Если он говорит правду, то за такой талисман стоит побороться, — подумал Конан. — Вот только что-то не верится мне, что Лехтон так легко расстанется с драгоценностью, с помощью которой он сам может возвыситься».
— Лжешь, — неуверенно произнес киммериец.
— Нет! У Шулуха, которого мы должны убить, действительно есть такой оберег! — воскликнул колдун. И, подумав, добавил: — Если тебе этого мало, я дам тебе тысячу золотых монет!
— Согласен, — отозвался Конан. Он считал, что ему не помешают ни амулет, ни деньги. Правда, уже в который раз придется поступиться своими принципами в отношении волшебства. Но что поделать, не отказываться же от заработка, который сам плывет тебе в руки? — Итак, что мы должны сделать?
— Уничтожить Шулуха, — повторил маг. — Учти, что злой колдун, наверняка, постарается нас опередить и убить меня, ибо я встал на его пути!