Укради мое сердце
Шрифт:
— Нет, хочу про разбойника.
— Лучше про Курочку Рябу.
— Это сказка для малявок.
— Ты и есть малявка.
— А вот и нет, я уже большая.
— Ага, так я и поверил.
Мне пришлось рассказать три сказки про принцесс и разбойников, прежде чем Арина уснула. Несколько раз я поглядывал на телефон, боясь пропустить сообщение от Ники, но она не писала. До утра лежал, слушал посапывание малявки и мурлыканье кошек, а потом наконец-то и сам провалился в сон. Проснулся от какого-то шума. Открыл глаза и у двери увидел Арину, сидящую на полу.
— Что ты делаешь? — Она перебирала что-то своими маленькими пальчиками, а рядом стоял молоток.
— Вот. — Арина бежит ко мне и высыпает из ладошек на одеяло мелочь и несколько крупных купюр. — Это чтобы отремонтировать твой мотоцикл.
— Ты разбила свою копилку? — спрашиваю, удивлённо поглядывая на осколки розовой свинки на полу.
— Да, ты ведь будешь любить меня? Не обижаешься, что я испортила тебе мотоцикл?
— Не обижаюсь, но обязательно обижусь, если ты не заберёшь свои деньги обратно. Это не по-мужски — брать у дамы деньги. — Если у меня когда-то будет ребёнок, я бы очень хотел, чтобы он был похож на Арину. Уверен, она превратится когда-то в красивую девушку с добрым сердцем. И я буду готов убить любого, кто посмеет ее обидеть. — А теперь вон отсюда, дай мне поспать.
Арина радостно улыбается — правда, мне почему-то кажется, что это связано не с моим прощением, а с тем, что деньги все ещё принадлежат ей, — а я нащупываю под подушкой телефон и с нетерпением смотрю на экран.
Но вместо сообщения от Ники мне пришла ссылка от друга. Перешел по ней и замер с телефоном в руках. Вчера во время заезда случилась авария, в фуру врезалось четыре байка, и один из парней находится в больнице в тяжёлом состоянии. По спине прошёл озноб от осознания того, что одним из тех парней мог оказаться я. Пожалуй, Арина вовремя решила попробовать себя в граффити.
«Как дела, конфетка?» — быстро печатаю Ромашкиной, но одна галочка под сообщением говорит о том, что она не на связи. Сжимаю в руках телефон и закрываю глаза, заставляя себя уснуть, чтобы быстрее скоротать время.
Глава 33
POV Вероника
Я никогда не думала, что в моей жизни появится человек, по которому я буду скучать. Я давно забыла, что значит забота и любовь. Давно утратила понятия о нормальной семье и жутко боялась открыться кому-то полностью и вновь обжечься. Ведь если тебя предает родная мать, то что можно говорить об остальных?
И вот теперь, когда с каждой минутой поезд отдаляет меня все дальше и дальше от Соловьева, я наконец-то поняла, насколько сильно привыкла к тому, что в последнее время он постоянно рядом. Получала удовольствие от наших пылких споров и поздних ужинов. Любила его голос и плавилась от прикосновений. Все было настолько нереально, что я боялась в один день открыть глаза и обнаружить, что это был всего лишь сон. Именно поэтому я боюсь произнести заветные три слова. Именно поэтому я не до конца готова полностью довериться ему, несмотря на то, что он ни разу не сделал ничего плохого.
Я лежу на верхней полке вагона и сжимаю в руках маленькую бархатную коробочку. Улыбаюсь и решаюсь наконец-то открыть ее. Мне давно никто не дарил подарки просто так, и я радовалась как маленькая девочка такому простому знаку внимания. Даже если там будет резинка для волос, это никак не повлияет на мое настроение.
Я залезла под тяжелое одеяло, включила на телефоне подсветку и, затаив дыхание, приоткрыла крышечку. В первое мгновенье я не поверила своим глазам. Это были серьги. Маленькие аккуратные гвоздики. Точно такие же две звездочки, как кулон у меня на шее. И где только нашел?
Не могу сдержать на лице улыбку, закрываю крышечку и поворачиваюсь на бок. Месяц без Ромы будет непростым. Но, если за это время между нами ничего не поменяется, я буду готова сделать последний шаг ему навстречу. И пусть все будет как будет, жизнь одна, и никто не застрахован от ошибок.
Столица встретила меня холодом и слякотью. Я села в автобус, в котором уже было несколько спортсменок с других городов. Прошлась взглядом по каждой из них, пытаясь вспомнить, не пересекались ли мы раньше на соревнованиях, чтобы оценить соперниц. Коротко отписалась Роме, что на месте, и откинулась на спинку мягкого сиденья, собираясь поспать еще немного. Сегодня мой последний спокойный день, а дальше изнурительные тренировки и жизнь по расписанию.
Нас повезли через весь город к олимпийской базе на окраине. А дальше большой сосновый лес. Я вышла из автобуса, вдохнула невероятно свежий воздух и подумала о том, что не прочь переехать куда-то в спокойное место. Хотя бы на время. И желательно вместе с Соловьевым.
Как я и предполагала, здесь предстояло тренироваться не только нам. Несколько высоких накачанных парней бежали трусцой вокруг небольшого стадиона перед зданием спортивного комплекса, и я представила, как будет ревновать Рома, если я расскажу ему о том, что весь месяц рядом со мной будут ошиваться разные красавчики. Но эту информацию решила выдать лишь в особом случае. Например, если узнаю, что он был в мое отсутствие на какой-то вечеринке в компании девчонок.
Хотя нет, в таком случае я просто прикончу его. Никогда не думала, что способна настолько ревновать кого-то.
Весь день я не отрывалась от телефона, то переписываясь, то созваниваясь с Ромой. Пересматривала наши совместные фото и видео и не заметила, как наступила ночь. Даже чемодан не до конца разобрала.
А на следующее утро начался настоящий ад. Подъем по команде, огромные физические нагрузки, отработка программы, индивидуально разработанный рацион и почти никакого свободного времени. Приходилось прокрадываться по ночам в душевые, чтобы поболтать один на один с Соловьевым.
— Ромашкина, две недели! Я скоро покроюсь плесенью без твоих ласк, — в какой раз ноет Рома, пытаясь уговорить меня сбежать с тренировок хотя бы на день и встретиться с ним.
— Представь, что я по-прежнему рядом. А ещё лучше, что мы не встречались. Помогает, проверено личным опытом.
— Не так уж просто выбросить из головы образ твоей обнаженной попки, — рассмеялся парень, а мне захотелось пнуть его ногой. Типичный представитель мужского пола.
— Ты всегда можешь раздеться догола, встать перед зеркалом и выбить мысли о моем теле другой картинкой.